Кэтрин уже хотела возразить, но почувствовала, как Хью предостерегающе сжал ей руку. И женщина с трудом заставила себя промолчать.
– Я сочту за честь помочь Ее Величеству и своему тестю, – ответил Хью вице-королю. Мысль о том, что ему придется воевать с соплеменниками, внушала О'Нейлу глубочайшее отвращение, но выбора у него не было.
– Я распоряжусь, чтобы об этом известили Ее Величество. Приезжайте первого января на торжества в Дублинском замке, – любезно проговорил сэр Вильям и широко улыбнулся.
Кэтрин вежливо улыбнулась в ответ, но лицо Хью осталось непроницаемым.
– Я должен обсудить с вами еще кое-что, – сказал сэр Вильям, пристально глядя на него. – С глазу на глаз!
– Я вас покину. – Кэтрин с помощью мужа встала с кресла и направилась к двери, бросив на ходу: – Боюсь, что я не успеваю приготовить приданое к рождению малыша.
– Мадам, если вы и дальше намерены сидеть за шитьем день и ночь, – поддразнил ее Хью, – то в Дублине скоро не останется ни клочка голубой ткани.
Кэтрин улыбнулась и вышла из кабинета. Повернувшись к сэру Вильяму, Хью заметил, что тот восхищенно смотрит ей вслед.
– Она прекрасна даже на сносях! – воскликнул вице-король.
Хью в веселом изумлении уставился на гостя: казалось, сэр Вильям потерял голову от восторга!
– Мне остается лишь поблагодарить вас, – сдерживая смех, проговорил Хью.
– Я хочу сказать, что большинство женщин и в обычном состоянии куда менее прелестны, – объяснил сэр Вильям. – А леди Кэтрин в последние месяцы просто расцвела!
– Тогда мне следует позаботиться, чтобы она почаще беременела, – ухмыльнулся Хью. И со значением добавил: – Вы же знаете, что каждая женщина – загадка, разгадать которую способен лишь муж.
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – откликнулся сэр Вильям.
Хью рассмеялся, потом спросил:
– Так что же это за дело, которое вы хотели обсудить со мной с глазу на глаз?
– Из Англии пришли плохие вести. – Сэр Вильям протянул ему письмо, адресованное Кэтрин. – Учитывая состояние вашей жены, я решил сказать вам об этом наедине.
– Что случилось? – встревожился Хью.
– Эстер Деверо, младшая сестра леди Кэтрин, отправилась к своему жениху во Францию. Но корабль, на котором плыла сия девица, так и не пришел в порт, и она, по-видимому, погибла. Я полагаю, что ее мать подробно рассказывает в этом письме о случившемся несчастье. Зная, что леди Кэтрин в тягости, Багенал упомянул о горе, постигшем его семью, в своем послании ко мне и попросил, чтобы я сообщил об этом вашей супруге как можно мягче. Вы же понимаете, сколь опасны для будущей матери такие потрясения. Это может скверно отразиться на ребенке.
– Как это произошло? – спросил Хью, пряча письмо во внутренний карман камзола.
– Одному богу известно! – Сэр Вильям пожал плечами. – Корабль просто исчез где-то между Англией и Францией. Возможно, затонул во время шторма…
– Черт возьми! Как можно мягко сообщить такую новость? – Хью немного помолчал, а потом промолвил: – Пожалуй, лучше всего рассказать об этом Кэтрин после родов. Сестру ее мы все равно не воскресим, а вот малыша наверняка погубим. Прошу вас, не говорите пока никому о гибели мисс Деверо.
Сэр Вильям кивнул.
– Вы можете рассчитывать на меня!
– А королева может рассчитывать на меня, – откликнулся Хью, пожимая вице-королю руку.
– Я позабочусь, чтобы Ее Величество узнала об этом.
И сэр Вильям направился к двери.
Оставшись один, Хью достал письмо, которое вручил ему гость. Как мог такой безобидный клочок бумаги нести в себе столько горя и боли? И что теперь делать? Отдать письмо Кэтрин или нет? Если она каким-то образом узнает о гибели сестры, то будет винить мужа в том, что он скрыл от нее страшную правду.
Нет, молчать нельзя. Это может оказаться ошибкой. Непоправимой ошибкой.
А если Кэтрин потеряет малыша? Что ж, он, Хью, это переживет. Ведь это, в конце концов, ребенок Шона.
Хью вышел из кабинета и поднялся наверх, к Кэтрин. На этот раз он остановился у двери, постучал и, лишь дождавшись разрешения, переступил порог.
Кэтрин сидела в кресле перед камином. Когда муж подошел к ней, она одарила его ласковой улыбкой. В другом кресле устроилась Полли, а Мев играла на коврике у ее ног.
У Хью сжалось сердце: неужели он сейчас разрушит эту идиллию, проникнутую миром и покоем домашнего очага?
– Полли, отведи Мев вниз, – распорядился Хью. – Я хочу поговорить с леди Кэтрин наедине.
Когда дверь за служанкой и малышкой закрылась, он принялся беспокойно расхаживать по комнате. Наблюдая за мужем, Кэтрин недоумевала: в чем она могла провиниться на этот раз?
– Что случилось? – наконец спросила женщина, нарушая тягостное молчание.
Хью резко остановился. Он хотел что-то сказать, но, поколебавшись, отвел глаза.
«Она доверяет мне», – вздрогнув, подумал он. Лицо Кэтрин было обращено к нему, и он взволнованно заглянул ей в глаза. Нет, он не может сказать ей правды! Вдруг потеря ребенка погубит Кэтрин? Господи, этого Хью не переживет!
– Так что же стряслось? – снова спросила его жена.
– Завтра я хочу поговорить с двумя леди, готовыми занять место няни, – сказал Хью. – И поскольку та из них, которую мы выберем, будет заботиться о твоих детях, то решать, конечно же, тебе.
Кэтрин кивнула, довольная тем, что муж считается с ее мнением.
– В котором часу мне нужно быть в кабинете? – осведомилась она.
– В десять, – ответил Хью.
– Я обязательно приду.
Не сказав больше ни слова, он стремительно вышел из комнаты, быстро спустился по лестнице и направился в кабинет. Остановившись у камина, молодой человек достал из внутреннего кармана камзола роковое письмо и швырнул его в огонь. Он сообщит жене о гибели сестры, как только ребенок появится на свет. Вряд ли Кэтрин узнает страшную правду до родов.
На следующее утро Кейт спустилась в кабинет Хью с опозданием; впрочем, она появилась как раз вовремя, чтобы избавить себя от сердечных мук, которые могли грозить ей в будущем. Она вошла без стука и поспешно уселась в кресло рядом с мужем, а затем посмотрела на молодую особу, сидевшую напротив; та тотчас поднялась, сделала книксен и снова опустилась на стул.
– Это Мегги О'Малли, – представил Хью жене полногрудую блондинку.
Кэтрин принялась разглядывать это юное существо, меньше всего походившее на няню. У восемнадцатилетней Мегги О'Малли были светлые волосы и голубые глаза. Слишком светлые волосы и слишком голубые глаза, чтобы это могло понравиться Кэтрин. Взгляд ее зеленых, проницательных глаз опустился на пышную грудь. Слишком пышную, чтобы это пришлось Кэтрин по вкусу. Когда она снова критически оглядела Мегги, та улыбнулась. Ну и ну! У этой потаскушки даже все зубы были целы!
