Сади пошел и отворил дверь.
В темноте мелькнула Золотая Маска.
– Ты зовешь меня? – спросил Сади. – Я повинуюсь твоему приказанию и слушаю тебя.
– Ты ищешь Рецию – не сомневайся в ее верности! – раздался голос Золотой Маски.
– Я не нахожу Реции, но не сомневаюсь в ее любви и верности.
– Оставь в эту же ночь Стамбул, – продолжала Золотая Маска. – Поезжай к Адрианопольской заставе.
– Как, неужели я должен сегодня же ночью бросить Стамбул?
– Ты найдешь Рецию! Кроме того, здесь твоей жизни угрожает опасность.
– Я не боюсь смерти!
– Но ты должен защитить себя от руки убийцы! Ты должен жить для Реции.
– Я последую твоему совету и сегодня же ночью оставлю Стамбул! – ответил Сади.
– Все остальное ты скоро узнаешь. Ты снова найдешь Рецию, и ее исчезновение объяснится! – проговорила Золотая Маска и оставила дом Сади.
XXV
Последние минуты заклинателя змей
Абунеца пал, пораженный выстрелами.
Но он не был убит, а только тяжело ранен. Его взор все еще был обращен вдаль, как будто он ожидал увидеть свое дитя. Мысль, что он не увидит Рецию, не давала ему умереть спокойно. Смерть быстро приближалась, но все-таки Абунеца был еще жив, еще надеялся увидеть свою Дочь.
Солдаты, казалось, не обращали на него внимания.
Офицер видел, как Абунеца повис на веревках, которыми был привязан. Солдаты спешили вернуться в город, а казненный должен был оставаться на месте до утра.
Абунеца остался один. Никто не сжалился над ним. Никто не пришел к нему на помощь. Этот человек, всю жизнь помогавший другим, умирал теперь, оставленный всеми!
– Реция! Дочь моя! – прошептал он, и глаза его невольно закрылись. – Я умираю, а ты не идешь! Милосердный Бог, дай мне еще раз увидеть мое дитя.
Но кругом все было тихо, даже шаги удалявшихся солдат замолкли. Последний потомок Абассидов опустил голову на грудь, кровь медленно текла из его ран…
В это время в сумерках показалось странное шествие. На богато убранной белой лошади сидела женщина, закутанная в покрывало, за узду лошадь держала Золотая Маска, две других следовали на некотором расстоянии.
Прохожие, встречавшие это шествие, отступали и низко кланялись, прикладывая руку к сердцу и говоря: «Мир с вами!»
Шествие приблизилось к площади, на которой произошла казнь.
В это время вышла луна и осветила Абунецу, повисшего на веревках.
– Все кончено! – раздался голос Золотой Маски. – Мы опоздали.
– Опоздали? – вскричала женщина.
Это была не кто иная, как Реция, дочь Альманзора.
– Где мой отец, к которому ты обещал меня свести? Где он?
Золотая Маска указала на столб.
– Он уже казнен! – раздался в ответ голос Золотой Маски, в то время как две другие поспешили, чтобы отвязать Альманзора. – Посмотри туда, мы опоздали!
Реция вскрикнула и закрыла лицо руками, увидя привязанного к столбу отца, которого она так долго оплакивала и так желала увидеть.
Теперь она должна, наконец, увидеть…
Между тем Золотые Маски отвязали Абунецу и положили на траву.
Реция соскочила с лошади и поспешила к отцу. Она с криком отчаяния бросилась к мертвому, и этот крик, казалось, пробудил к жизни Абунецу.
Голос его дитя заставил снова забиться его сердце.
Несколько капель воды вернули его к жизни. Старый Альманзор выпрямился, лицо его снова оживилось, улыбка радости мелькнула на лице – он узнал Рецию!
Рыдающая Реция схватила за руку отца.
– Да, это ты, я узнаю тебя! – вскричала она. – Наконец-то я вижу тебя! Как долго я желала этого свидания! Как долго я жила между страхом и надеждой! Я никогда не верила, что ты умер! Неужели я только для того увидела тебя, чтобы снова проститься?..
– Не плачь, дочь моя, успокойся! – заговорил слабым голосом старый заклинатель змей. – Я не боюсь смерти, но я чувствую, что у меня еще достаточно времени, чтобы сказать тебе все, что меня терзает, и благословить тебя! Господь сжалился надо мной и посылает мне знак своего благословения. Я молил его об этой милости, и моя молитва услышана. Я вижу тебя, дочь моя!
Реция со слезами на глазах наклонила голову, старик положил на нее свои дрожащие руки, как бы желая удостовериться, что дочь около него.
– Мой бедный, дорогой отец! – сказала Реция. – Как желала я тебя видеть! Я не переставала надеяться, что увижу тебя!
– Я все знаю, дочь моя, я часто бывал близ тебя, но ты не знала этого!
– Внутренний голос говорил мне, что ты жив, хотя в Стамбуле считали, что ты умер!
– На меня, действительно, напали в начале путешествия разбойники, подкупленные Мансуром, чтобы убить меня. Мансур и Кадиджа преследовали меня из корыстолюбия! Оба знали, что в моей власти находятся бумаги калифов Абассидов, от которых мы происходим. Оба знали, что среди этих бумаг находится план места, где хранятся сокровища старых калифов.
– Теперь я понимаю ненависть старой Кадиджи, – сказала Реция, – но Сирра сделала все, чтобы загладить вред, который делала нам ее мать!
– Я давно уже знал, что сокровища калифов не существуют более, – продолжал Альманзор, – я был в пирамиде пустыни Эль-Тей и всю обыскал ее! Сокровищ не было, но все-таки они принесли нам много горя и потерь!
– Не сожалей, отец, что эти сокровища не попали нам в руки!
– Я никогда не сожалел об этом! Но должен был разыскивать их в интересах моих детей! Документы находились в моих руках, и Мансур старался во что бы то ни стало овладеть ими. Для этого он приказал преследовать меня, и ему, действительно, удалось овладеть документами. Что касается меня, то я спасся благодаря мулле Кониару, и на тайном собрании представителей церкви было решено помешать преступным действиям Мансура. Был образован союз Золотых Масок. Я направлял их поступки, я был их главою…
– Ты, отец мой…
– Золотые Маски должны были помешать преступлениям Мансура и его сообщников, должны были защищать невинных и беззащитных и наказывать виновных. Нашим девизом стали слова: «Бог есть любовь! Все люди братья!»
– Это прекрасные слова, отец. Если бы все люди следовали им!
– С моей смертью дело Золотых Масок не кончается, – продолжал старик. – Другой будет их главою, им остается еще много сделать. Я чувствую, что мои силы ослабевают, мои минуты сочтены, а мне еще много нужно сказать тебе, дочь моя! Я знаю, что находишься под защитой Сади, он благородный человек, я завещаю тебя ему. Но послушайся моего совета: не оставайся в Турции! Уезжай вместе с Сади, потому что здесь вы подвергаетесь опасности.
– Ты желаешь, чтобы мы уехали, отец мой? Чтобы оставили Стамбул? После твоей смерти ничто не будет удерживать меня в стране, в которой ты и Сади не испытали ничего, кроме несправедливости и притеснений.
