Когда он оторвался глотнуть воздуха, она шепотом продолжала их игру, и ее шепот пронзил его, как яркий солнечный луч:
– «Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его…» – Ее полуоткрытые глаза были полны желания, голос звучал страстно.
Филипп удивленно моргнул. Почему она скрывала свою образованность от него? Какие еще тайны скрываются под маской простоватости? Он взял ее разгоряченную влажную руку.
– Итак, вы умеете читать по-латыни.
В ее глазах вновь появилась тень испуга.
– Я… да, но – это… я…
Он прижал пальцы к ее губам.
– Меня радует, что ваш ум развит образованием. Это вдохновляет… Но сейчас я хочу научить вас совсем другому. – Она слушала его голос, и страх исчезал из глаз. – Сегодня я хочу пробудить ваши чувства, показать вам оттенки страсти, которые в мужчинах и женщинах пробуждает любовь.
Он видел, что внутри ее идет борьба, но ему удалось преодолеть монастырские заветы. В женщине, лежащей перед ним, уже не было детской наивности. Ее затмило желание. Она явно предлагала ему решительнее идти вперед к их сближению. Филипп опустился на колени возле нее и сдернул с себя рубашку, обнажив мощный торс.
– Если вы согласитесь довериться мне, клянусь моей душой, я остановлюсь, как только вы попросите об этом, что бы я ни делал.
Вырез ее сорочки соблазнительно открывал нежную грудь, вызывая желание ласкать ее. Филипп надеялся, что сумеет, если надо, остановиться и выполнить уговор. Он видел, как она боязливо посмотрела на его обнаженную грудь.
– Хорошо. Я согласна.
Он пошел к столу, на котором стояло вино и поднос со сладостями. Янтарная жидкость в графине пахла фруктами, но он знал, что это достаточно крепкий напиток. Он налил его в два бокала и вернулся к ней с ними.
– Вот. Выпейте, это вас успокоит. – Она сразу сделала большой глоток, но он остановил ее, схватив за руку. – Помедленнее.
Она кивнула, глаза ее повлажнели.
Филипп сел рядом, ловя каждый ее взгляд, изучая причудливые складки между бровями, любуясь мягкими очертаниями губ. Она действительно была очень соблазнительной. В пляшущем свете огня в камине темные волосы поблескивали золотыми искрами, огромные бархатные глаза удивленно и настороженно разглядывали его мощный обнаженный торс. Ни один мужчина не видел этой красоты, лежащей перед ним, и ни один не увидит. Его тело охватил прилив желания. Все шло пока по плану, и он хорошо знал, как надо разжечь ее страсть. Чем дольше ждешь, тем слаще награда.
Энни покорно пила маленькими глотками жидкость, обжигающую губы, и пыталась разобраться в охвативших ее чувствах. Она была готова к разным неожиданностям, но Филиппу все-таки удалось удивить ее. Никогда она не предполагала, что он будет вызывать в ней желание словами – словами Священного писания, теми самыми словами, которые она преступно хранила в памяти, словами, прочитанными в монастыре ночью тайком при слабом дрожащем свете свечей. Те самые завораживающие, грешные слова, которые добрались до глубин ее души, когда она повзрослела.
Как легко его глубокий, страстный голос разрушил ее самозащиту и пробудил неясные желания, которые так мучили ее последние семь лет. Слушая его, ничего не стоило поверить, что матушка Бернар обманывала ее, говоря, что радости любовных утех не от бога, а от дьявола и потому греховны.
Матушка Бернар и отец Жюль, как она уже теперь знала, во многом лгали ей. Может быть, и в этом тоже? Так хочется поверить Филиппу, сделать то, что просит ее тело.
В конце концов, ее долг повиноваться мужу. Если ее муж требует совершить грех, то грех падет на его душу, а не на ее.
Энни всматривалась в лицо Филиппа, выискивая хоть какую-то возможность уклониться, но не находила ее. Откровенное желание мрачным огнем горело в его глазах и зарумянило скулы, но он ждал. Его напряженные мускулы готовы были обрушить всю силу на нее, но он продолжал ласково ухаживать за ней, стремясь научить радостям любви до потери невинности.
Ее сердце билось все взволнованней. Она поднесла к губам бокал, допила остатки вина и села в кровати.
– Пойдемте сюда. – Филипп взял ее за руку, помогая встать с кровати, и устроил возле камина. – Погрейтесь. Мне так хочется посмотреть на вас в свете огня.
Она сделала, как он просил. Камин, забитый целой горой поленьев, излучал тепло, проникавшее сквозь тонкую ткань сорочки и мягким потоком струившееся вдоль спины. Она закрыла глаза, наслаждаясь приятным ощущением.
Филипп подошел совсем близко и прошептал:
– Вот так… Наслаждайтесь теплом. Это успокоит вас. Отдайтесь своим чувствам. – Он был так близко, что до нее доносился чистый и приятный запах трав, исходящий от его тела, и трепет каждого вздоха.
Она не могла видеть, насколько близко Филипп подошел сзади, но его голос зазвучал прямо над ухом:
– Теперь откройте глаза и посмотрите на меня.
Она повиновалась, ее пульс участился, когда она увидела его сильные руки, залитые янтарным отсветом огня, и напряженные жилки на мощной шее. Тонкие мягкие волосы подчеркивали впадину под мышкой и легким пушком спускались по рукам. Она посмотрела немного ниже и впервые в жизни увидела черную тонкую полоску, ведущую вниз под пояс бархатных штанов.
– Прикоснитесь ко мне. – Просьба была ласковой, но настоятельной.
Как бы сама по себе, ее рука потянулась к нему и прикоснулась к темным поблескивающим волосам на его груди. Потом она скользнула чуть в сторону, и твердый от возбуждения сосок на его груди вздрогнул от прикосновения ее ладони.
Пальцы Энни скользнули ниже, пробрались по лесенке туго стянутых ребер и вернулись опять к плечам, спускаясь от бугра мышц по руке к пальцам.
Жар, сжигавший ее изнутри, был подобен жару от разгоревшегося огня в камине. Энни чувствовала, что ее щеки пылают. Если это и есть грех, она согласна грешить.
– Закройте глаза. – Он приблизился и повернул ее так, что они оказались лицом к лицу. – Теперь вам тепло, моя возлюбленная, и одежда только мешает. Мы снимем этот покров, я хочу насладиться видом вашего тела в этом волшебном свете огня. – Филипп развязал ленты у выреза ее сорочки, и она мягко упала на пол.
У него вырвался сдавленный стон, и Энни испуганно отшатнулась. Открыв глаза, она встретила его взгляд, полный восхищения.
– Как прекрасно! Ваше тело совершенно! – выдохнул он.
Эти слова, в которых не было ни тени фальши, доставили ей огромную радость, прибавили уверенности и гордости.
Какое-то неведомое ранее влажное тепло разлилось глубоко внутри.
Он подал ей руку и повел к постели, как король ведет принцессу к трону. Сердце ее бешено стучало. Она не знала, что будет дальше. Знала лишь только, что полна желанием и будет счастлива сделать все, что скажет Филипп.
