Макс окинул друга спокойным взглядом и пожал плечами:
— Веллингтон все еще жив.
Джордан покачал головой:
— Ты даже представить не можешь, как я тебе завидую: ты был при Ватерлоо!
— Поверь, я был бы рад твоей компании.
— Ты должен мне все рассказать.
— С радостью. Можешь представить реакцию боевых офицеров на Великого Путешественника. Это было забавно. А где Роуэн?
— Он выгружает вещи из лодки, — ответил Джордан.
— Поможем ему? — Макс знал, что в Яме слуг нет.
— Можешь попробовать. Он откусит тебе голову.
— Зверь не в настроении? — полюбопытствовал Макс.
— Не надо обсуждать меня за моей спиной! — Из коридора послышался грубый голос, и спустя мгновение перед ними возник великан Роуэн Килбурн, герцог Уоррингтон. Рядом, мирно помахивая хвостом, шел один из свирепых сторожевых псов.
Макс ухмыльнулся:
— Добро пожаловать домой, ваша светлость.
Роуэн прорычал что-то неразборчивое и прошел в комнату. Звякнула и натянулась собачья цепь, и пес, не имея возможности пройти дальше, вернулся на свой пост — охранять пристань. А Макс с большим удовольствием следил, как другой друг детства, теперь грозный воин, сбросил с плеча отнюдь не маленький мешок, и тот тяжело упал на пол.
Ротерстоун скрестил руки на груди и заулыбался:
— Приятное путешествие, старина?
— Все было бы хорошо, если бы не проклятый дождь, который не переставал с тех самых пор, как мы покинули Остенде. — Роуэн помотал головой, стряхивая влагу с мокрых волос.
Джордан покосился на Макса.
— Боюсь, плохая погода немного испортила ему настроение.
— Ненавижу путешествовать, — пробормотал герцог.
— У меня для тебя есть хорошие новости. Ты уже слышал? Время твоих странствий подошло к концу. Теперь ты можешь осесть в своем полном привидений замке и просидеть там до тех пор, пока не станешь старым и дряхлым. Мы сделали свое дело.
— Не поверю, пока не увижу замок собственными глазами.
— Да ладно тебе, — усмехнулся Макс, — сейчас не время демонстрировать свою подозрительность. Мы сделали то, к чему готовились много лет, а теперь, с Божьей помощью, станем обычными людьми.
— Что бы это ни значило, — задумчиво добавил друг.
— Ты брюзга, Уоррингтон, — сказал Джордан. Но когда Макс протянул герцогу руку, тот крепко ее пожал, а потом рывком притянул к себе друга и стиснул в медвежьих объятиях.
Огромный воин нежно похлопал друга по спине, едва не сломав ему хребет, потом отпустил и громко расхохотался.
— Мидас Макс! Все, к чему он прикасается, превращается в золото. Парень, мы слишком давно не виделись.
— Два года.
Макс заметил новый шрам в форме звезды над левой бровью Роуэна и, указав на него глазами, спросил:
— Новое приобретение?
— Ах да, — фыркнул Роуэн. — Я с ним стал еще красивее, правда? Интересно, здесь можно найти хоть какую-нибудь выпивку? — Он обошел Макса и направился к столу.
Вскоре все трое уже сидели за шероховатым прочным столом и весело смеялись, вспоминая былое.
Но, выпив по второму стакану, они замолчали, только теперь начиная осознавать, что их война действительно закончилась.
— Вот мы и дома, — после долгой паузы пробормотал Джордан. — И живые.
— Более или менее, — уточнил Макс.
— А как насчет остальных? — спросил Роуэн. — Потери в нашем деле неизбежны. — Вопрос был адресован Максу, поскольку тот был Связью — лидером группы.
Чтобы обеспечить безопасность Ордена в случае поимки агента, только Связь имел право общаться с командирами других групп.
Исключение предусматривалось только для крупных специальных миссий, для которых Вирджил привлекал столько троек, сколько требовалось, и они временно работали вместе. Но в таких случаях имена обычно вообще не упоминались.
Если агент узнавал своего коллегу в обществе или в любом другом месте, он не должен был показывать виду. Макс опустил глаза. Дрейк тоже был Связью тройки.
— Одна из наших команд полностью уничтожена.
— Господи, — вздохнул Джордан, — мы их знаем?
Война закончилась, люди мертвы, и Макс посчитал, что уже все равно ничего невозможно изменить.
— Я не знаю членов тройки, но их лидером был Дрейк Пэрри, граф Уэствуд.
— Уэствуд, — задумчиво проговорил Джордан. — Кажется, я с ним однажды встречался. Черноволосый валлиец?
— Да. — Макс опустил голову и уставился в стакан. — Потрясающий боец. Почти так же хорош, как Роуэн. — Он кивнул в сторону герцога, который одарил Макса мрачным взглядом и принялся открывать вторую бутылку.
— Они точно мертвы? — спросил Роуэн.
— Лучше умереть, чем попасть в плен, — вздохнул Джордан и, заметив молчание Макса, спросил: — Ты его хорошо знал?
— Да.
После долгой паузы Джордан поднял свой стакан.
— За лорда Уэствуда.
Макс последовал его примеру, стараясь не обращать внимания на то, как сильно сдавило горло.
— За Дрейка и его людей.
Лучше уж они, чем мы, — едва слышно пробормотал Роуэн и сделал изрядный глоток.
В комнате повисло мрачное молчание. Каждый из друзей размышлял о том, что ему удалось выжить, а не менее достойные люди погибли.
А Макс обратился мыслями к Дафне Старлинг: так моряк напряженно всматривается в затянутое тучами небо в надежде отыскать Полярную звезду — далекий свет, способный вывести его из темноты.
«А если бы мы оказались на месте Дрейка? И я мог стать одним из тех, кто уже никогда не вернется домой…» Он ссутулился над стаканом. Завтра может не наступить для любого. Этот урок он надежно усвоил.
Но в нем бурлила жажда жизни, тем более сейчас, когда он стал свободным человеком и может жить, как захочет, быть самим собой — если, конечно, это еще возможно после всего, что ему довелось пережить.
Все трое были еще молоды, хотя и прошли огонь и воду. Впереди у них была долгая жизнь. Они смогут еще многое узнать и испытать.
Например, любовь.
Только Дрейку это теперь недоступно.
Макс тоже никогда не любил.
Кто знает, когда его поглотит вечный мрак? Смерть Дрейка стала напоминанием о том, что все когда-нибудь кончается.
«Займись потомством», — сказал Вирджил. Видимо, мудрый горец снова оказался прав.
— Ну и чем мы теперь займемся? — спросил Джордан, хмуро глядя на друзей. — Удалимся в свои поместья? Будем охотиться на лис и превратимся в деревенских джентльменов?
— Черта с два! — хохотнул Роуэн. — Лично мне больше нравится мысль для начала перепробовать всех шлюх в Ковент-Гарден.
— Думаешь, они чем-нибудь отличаются от неапольских шлюх?
