Эдлин прижала руки к груди:
– Все говорят, что это было бы так романтично, если бы самый славный наемник в Англии завоевал сердце прекрасной хозяйки Джордж Кросса.
Элисон едва удержалась от смеха:
– А я-то думала, что тебе неизвестна репутация сэра Дэвида.
– Мне рассказали.
Ей рассказали. Все в замке только и делали, что сплетничали про Дэвида. «Про сэра Дэвида», – поправила себя Элисон. Она уже поняла, что даже в мыслях о нем нельзя позволять себе такую интимность. Он обладал удивительной способностью читать ее мысли и истолковывать их в свою пользу.
Теперь она дала повод для сплетен, и он, конечно, станет их поощрять, пока не добьется своей цели или пока она его не выгонит. А выгнать его она не могла.
Снимая с веретена уже почти полный моток, она сказала:
– Я вдова, и я позволила мужчине поцеловать себя. В этом нет ничего необычного.
– Для кого другого и нет, но не для вас, миледи.
Элисон отыскала волокно в бесформенной массе шерсти и начала прясть новую нить. Прядение было постоянным занятием женщин: и простолюдинок, и благородных дам. На одного ткача работали не менее дюжины прядильщиц. Эдлин никак не удавалось сделать нитку ровной. Поэтому каждый дождливый день Элисон уводила ее с собой в угол холла и учила ее прясть, стараясь подготовить ее к роли хозяйки замка. Когда она вспомнила, что ей сегодня придется сказать Эдлин, что-то стеснило ей горло. Бедное дитя.
Нет, тут же поправила она себя, счастливая женщина. Эдлин – счастливая женщина, и ее, Элисон, приятным долгом было сообщить ей об этом. Она так и сделает… скоро. Ланолин от шерсти смягчил пальцы Элисон, а опыт сделал их гибкими, и она снова и снова показывала Эдлин, как нацеплять нить на веретено.
«Глупо было заходить в комнату сэра Дэвида одной», – подумала она. Но ей хотелось что-то доказать самой себе. Она хотела доказать, что может находиться рядом с ним, видеть его и не чувствовать себя неопытной дурочкой, как вчера вечером.
Вчера вечером она, разумеется, этого не показала. Подобную слабость она никогда бы себе не позволила. Но при виде его мужского естества она испытала поразившее ее саму приятное возбуждение. Она хотела остаться, хотела посмотреть еще. Это ощущение и заставило ее бежать. Не страх, не изумление, а соблазн.
– Проклятое любопытство, – в сердцах рошептала Элисон.
Не спуская глаз с нити, Эдлин улыбнулась. Девочка растет. Она была слишком умна, чтобы никак не реагировать на досаду Элисон, но достаточно легкомысленна, чтобы, не опасаясь выговора, задавать любые вопросы. Элисон сообщила родителям Эдлин о ее природной живости, советуя им при выборе для нее мужа искать человека не только богатого, но, главное, доброго. Тон их ответа, полученного ею по возвращении из Ланкастера, ничего доброго не сулил. Никто не нуждался в советах вдовствующей девственницы.
Эдлин вернулась к интересующему ее вопросу с упорством щенка, не желающего расстаться с жилистым, но лакомым кусочком мяса.
– Сэр Уолтер стал не так почтителен, как раньше, с тех пор как Филиппа…
Элисон взглянула на нее.
Что-то в ее взгляде остановило Эдлин. Но она добавила с некоторым вызовом в голосе:
– Но ведь он давно уже обходится с вами неподобающим образом.
Элисон надеялась, что никто этого не заметил. Она была убеждена, что для спокойствия тех, кем она управляла, между ней и ее главным рыцарем не должно быть раскола. Она не сомневалась, что за ней, как за хозяйкой, было решающее слово.
Теперь она поняла, что сэр Уолтер не заслуживал ее доверия. Она избрала и возвысила его. А он не только взял на себя смелость осуждать ее, но и потерпел неудачу в единственном деле, на которое она считала его способным. Когда на нее начались нападения и она потребовала, чтобы он нашел способ защиты, сэр Уолтер предложил ей замкнуться в стенах замка. Так как ей было необходимо выезжать в деревню, в поля, в другие усадьбы, такое предложение означало только одно – сэр Уолтер не способен справиться со своими обязанностями. Его следует отстранить, пока вопрос не будет решен.
Элисон отнюдь не была уверена, что он может быть решен. Даже если сэру Дэвиду удастся оградить ее от преследования, она знала, что ей не будет покоя. Но что сделано, то сделано. Господи, разве у нее был выбор?
– Эдлин, я получила письмо от твоих родителей.
Она произнесла эти слова без особенного энтузиазма. Она знала, что это еще сильнее запугало бы девочку.
– Они выбрали тебе мужа.
Эдлин чуть не уронила веретено. Элисон услышала, как она с трудом перевела дыхание. Но девочка обрела свое обычное равновесие с быстротой, вызвавшей у Элисон прилив гордости своей воспитанницей:
– Они назвали вам его имя?
– Лоутон, герцог Клирский. Это очень выгодный брак для тебя.
– Клир? – Веретено завертелось быстрее. – Где это?
– На юге Англии.
– Далеко?
– В Уэссексе.
Эдлин сделалась белой как полотно, губы у нее посинели, но она ничего не сказала. С болью в сердце Элисон продолжала:
– Я знаю его. Он хороший человек.
– У него есть земли, – Эдлин судорожно проглотила слюну, – поблизости отсюда?
– Не знаю, но, может быть, твои родители дадут ему землю в приданое.
Эдлин смотрела на нее, пока Элисон не отвернулась.
– У нас в семье шесть дочерей. Мои родители не могут дать каждой в приданое землю. Значит… он герцог. Я, бесприданница, выхожу замуж за герцога. Леди Элисон?
– Да? – Голос Элисон звучал спокойно, почти спокойно.
– У герцога Клирского что-то не так?
– У него все в порядке. – Элисон поняла, что Эдлин заметила неуверенность в ее тоне. – Он только немного старше, чем мне бы хотелось.
– Старше, чем Дэвид?
Господи, помоги девочке. Она считает Дэвида старым!
– Вдвое старше.
– Я должна уехать Бог весть куда и расстаться, быть может, навсегда с вами и с моими родителями, чтобы стать женой человека, который… А зубы у него есть? – Эдлин прочла ответ во взгляде Элисон. – А волосы?
– У него есть волосы, – быстро сказала Элисон.
Эдлин смотрела на нее неестественно спокойно.
– Я каждое утро молилась и просила послать мне человека… не самого красивого, или умного, или богатого, но только такого… – Она содрогнулась. – Он захочет целовать меня, как сэр Дэвид вас, а зубов у него нет. Он будет трогать меня всю своими сухими, как змеиная кожа, руками, и он захочет, чтобы и я трогала его, обвислого и…
Элисон не могла больше выдержать. Она положила руку девочке на голову:
– Эдлин, я знаю лорда Лоутона и даю тебе слово: он щедрый и великодушный человек, о каком только может мечтать женщина. Время не может пойти вспять и сделать его снова молодым. Его земли не могут приблизиться к моим. Но уж тебе-то известно, как важно иметь такого мужа, который был бы с тобой ласков. Клянусь тебе, таков он и есть.
