— Вот как! Вы меня удивляете. — Ее густые ресницы вспорхнули, открыв огромные голубые глаза. — И в чем же именно?
— В чем угодно. Можете сами удостовериться, — произнес он вкрадчивым тоном. В его голосе смешались обещание и вызов.
— А если мне не захочется?
— В таком случае мое сердце окончательно разбито. — На его губах появилась слабая улыбка.
— Что-то не верится. Сама не пойму, почему.
— Потому что вы слишком циничны.
— В то время как вы излишне любезны.
— Как вы можете судить обо мне, даже не попытавшись получше меня узнать? — этот вопрос прозвучал смиренно и тихо, без тени фатовства.
От неожиданности Анджела положила на тарелку вилку и нож так резко, что они издали оглушительный звон. Так против собственной воли она оказалась в центре внимания сразу нескольких человек, сидевших за столом.
— Говядина проявила непослушание? — осведомился Кит, вернувшись к прежнему тону застольной беседы.
— Не думаю, — ответила она ровным голосом, одновременно улыбнувшись сразу нескольким гостям, чьи взоры казались наиболее обеспокоенными. Среди них были Джо Мэнтон и принц.
— Может быть, немного прохладной воды? — предложил Кит и, не дожидаясь ответа, подозвал лакея.
— Вы в самом деле очень любезны, господин Брэддок. Оба они были искушены в тонкостях светского политеса, а потому вскоре все те, кто только что проявлял беспокойство, вернулись к обычной болтовне. Застольная беседа вновь вошла в свое русло.
— Простите меня, — тихо произнес Кит, когда никто уже не обращал на них внимания, и сокрушенно вздохнул. — Вот что получается, когда пытаешься быть искренним.
— Это, наверное, редко с вами случается? — Голос Анджелы снова становился ироничным. Ей вовсе не хотелось размякнуть от его искренности или самого присутствия.
— Нет. — Его взгляд стал серьезным, утратив былую насмешливость. — И приехал я сюда лишь затем, чтобы увидеть вас.
— Я бы не приехала, если бы знала, что увижу вас здесь.
— Нет, вы все-таки неравнодушны ко мне. И с вашей стороны было бы лицемерием отрицать это.
— О Господи, Кит, — еле слышно пробормотала Анджела, — да ведь это становится невыносимым. И вы должны понять это. Ради всего святого…
— Из-за Джо Мэнтона?
— Нет!
— Вы уверены? — Ее поведение можно было бы понять, если бы она все еще любила этого человека.
— Да, уверена. Я дала ему ясно понять, что не намерена вмешиваться в его супружескую жизнь. И он прекрасно осведомлен о моей позиции. Хотя, впрочем, не понимаю, какое вам может быть дело до всего этого…
— Что ж, отлично, — отрывисто подытожил Кит, как если бы они после долгих переговоров наконец поставили свои подписи под соглашением.
— Ничего отличного! — с жаром возразила Анджела. — Абсолютно ничего! — Понизившись, ее голос стал похож на рычание. — Но мне от жизни ничего и не надо…
— Воля ваша, — смиренно ответил он, хотя внутренне и был рад услышанному. Со щеками, порозовевшими от гнева, она была просто неотразима.
— Вы зря потратили время, приехав сюда, господин Брэддок, — сказала графиня подчеркнуто вежливо, давая лакею знак наполнить ей бокал, — хотя, думаю, здесь найдется несколько дам, которые будут рады угодить вам.
— Что ж, развлекусь хоть на скачках, раз уж ничего другого не остается, — жизнерадостно ответил он, проигнорировав эту шпильку. — К тому же у супруги виконта отличный винный погреб. Вот вам и еще одно развлечение, — добавил он, обратив внимание на то, что графиня потребляет вино отнюдь не в дамских дозах.
— У вас чересчур изысканные манеры, господин Брэддок.
— Вы, графиня, тоже держитесь просто отлично… в иных ситуациях.
— Такого больше не случится, — ответила она, поняв намек.
— А не заключить ли нам небольшое пари?
— Вы проиграете.
— А вдруг нет? Кто знает… Сперва поставим фунтов, скажем, по пятьсот каждый, а после посмотрим.
— И на какой же срок мы заключаем наше пари? Он упивался каждой ноткой ее звонкого голоса. Кажется, она не говорит категорического «нет».
— На нынешний уик-энд.
— Уверена, что в течение столь короткого времени уж как-нибудь устою. Ваши чары не настолько сильны, господин Брэддок.
— Значит, станете на полтысячи фунтов богаче.
— Моей школе лишние деньги не помешают, — оживилась она. — По рукам!
— Отсчет времени начался, — вкрадчиво произнес он. После ужина гости лениво поплелись по анфиладе комнат к библиотеке, где виконт Мортон и его супруга затеяли развлечения. Кит незаметно отвел Анджелу в сторону. Тихо попросив прощения у сопровождавшей ее дамы, он сказал, что ему крайне важно узнать мнение графини о морском пейзаже Тернера, висевшего в небольшой гостиной. Анджела хотела отказаться, но Кит взял ее под руку так крепко, что пришлось вырываться.
— Это займет каких-нибудь пару минут, — вежливо улыбнулся он вдовствующей леди Ламбет, которая стояла рядом с графиней, в то время как та безуспешно пыталась высвободить свою руку из его железных пальцев.
— Иди, милочка, — добродушно произнесла престарелая дама, еле заметно прищурив глаз. — Будь я помоложе лет на пятьдесят, господин Брэддок, то и сама пошла бы.
— Я к вашим услугам в любое время, леди Ламбет, — ухмыльнулся Кит. — Рыжеволосые женщины всегда были в моем вкусе.
— Ах, негодник! Да он просто прелесть! — жеманно воскликнула вдова, поправляя волосы, выкрашенные в рыжий цвет. — Заезжайте как-нибудь ко мне в Парк-Лейн на чашку чаю. Устроим вечер воспоминаний. Уверена, что мы могли бы рассказать друг другу много чего интересного.
— С удовольствием, — пообещал Кит. — А сейчас с вашего позволения… — Еще крепче стиснув пальцы, он затащил Анджелу под арку, в небольшую комнатку, где висело несравненное полотно Тернера.
— Что вы себе позволяете?! — взорвалась графиня от возмущения. Теперь, когда их никто не видел, она попыталась резко выдернуть свою руку.
— Мне срочно нужен ваш поцелуй. Иначе я не протяну до конца вечера, — забормотал Кит, который, ни на секунду не останавливаясь, продолжал тащить ее в комнатку, представлявшую собой скорее глубокую нишу, специально отведенную для бесценного морского пейзажа, а потому называвшуюся «альковом с Тернером».
— Да вы с ума сошли! А если кто-нибудь войдет? А если…
Он намеревался всего лишь нежно поцеловать ее — Только один раз, чтобы затем отпустить. Ему хотелось просто напомнить ей о тех чувствах, которые обуревали их обоих в ту ночь в Коузе. Но едва его губы коснулись ее рта, от легкой игривости не осталось и следа. Остатки благоразумия окончательно покинули его. Сознанием завладела только одна навязчивая мысль: закричит ли она, если он сейчас подхватит ее на руки и понесет наверх, в свою спальню? Всем своим разгоряченным телом он ощущал ее соблазнительную плоть, ее спина стала гибкой и податливой под его ладонями. Страстный поцелуй подавил в ней всякую волю к сопротивлению.
