– Хотите иметь такой же?
– Конечно. Кто же от подобного откажется? Хотя не уверена, что смогу править им так же ловко, как эта леди.
– Лошади у нее обычные. У меня есть пара лошадок подобной масти, породистые кобылки. Если запрячь их в ландо, им не будет равных.
– Заманчиво. Почему бы вам не подобрать для них карету, мистер Севилья?
– Клянусь Богом, я это сделаю. Все, что пожелаете.
– Я не имела в виду свои желания, только ваши, – несколько смутилась Пруденс.
– Думаю, что наши вкусы совпадают, – сказал он, удовлетворенно улыбаясь и считая, что успешно продвигается к цели.
– Давайте пройдемся немного пешком, – предложила Пруденс, когда карета въехала в парк.
Севилья старался удовлетворить каждую прихоть мисс Мэллоу. Он с удовольствием отмечал взгляды, которые некоторые из гуляющих в парке бросали на Пруденс. Мисс Мэллоу становилась известна в обществе не столько благодаря книгам, сколько Дэмлеру. Севилья понимал, что он не единственный джентльмен, пытающийся завоевать, ее благосклонность. Он знал, что уступает многим, особенно тем, что не обладает титулом. Ему нужна любовница, которая поднимет его над толпой, и он полагал, что кандидатура мисс Мэллоу на эту роль – идеальный вариант. Не какая-нибудь пустышка, а восходящая литературная звезда. Будучи писательницей и женщиной широких взглядов, она не станет противиться незаконной связи, хотя у него возникали подозрения, что до него у нее никого не было. Дядюшка и мать могли оказаться серьезным препятствием, но ему было ясно, что Пруденс не выносит дядю, старого глупого зануду, а мамашу можно будет купить. Девушка дала понять, что обойдется ему недешево. Бриллианты, карета – это только начало. Придется содержать ее по высшему классу и позволить ей принимать друзей. Всех, кроме Дэмлера. Здесь он решительно скажет нет.
На обратном пути Севилья пригласил мисс Мэллоу в театр на следующий вечер. Пруденс, однако, не хотела идти с ним одна и сказала что будет занята. Он посчитал, что девушка набивает себе цену, и решил что настало время расточать щедроты.
На следующее утро мисс Мэллоу получила еще один букет, в который была вложена синяя бархатная коробочка. Пруденс онемела от изумления, увидев в ней прекрасное бриллиантовое ожерелье. Она вынула его и стала рассматривать. Первое, о чем она подумала, что это, должно быть, ошибка, и Пруденс побежала к матери посоветоваться, не следует ли вернуть коробочку в цветочный магазин. Позвали Кларенса, чтобы он высказал свое мнение.
– Какой смысл возвращать бриллианты в цветочный магазин? Они не имеют к магазину никакого отношения, – резонно заявил он.
– Их должны были вложить в другой букет, – предположила Пруденс. – Похоже на свадебный подарок или что-то в этом роде. Давайте сходим вместе, дядя. Мне не хотелось бы идти одной, имея при себе такую ценность, а послать лакея мы не можем.
– Ну, что ж, попробуйте сходить вместе, – согласилась миссис Мэллоу, любовно поглаживая камни.
Пока они обсуждали вопрос, Пруденс развернула записку и удивилась еще больше. Мистер Севилья постарался снабдить подарок подходящим сопровождением. Записка гласила: «Нижайше прошу – примите это ожерелье как залог моего уважения и указание на мои намерения».
Пруденс передала записку матери.
– Это не ошибка, – сказала она. – Ожерелье от мистера Севильи.
Кларенс выхватил записку из рук сестры.
– Какой негодяй, – зарычал он. Миссис Мэллоу забрала записку назад и дочитала до конца.
– Не спеши, Кларенс, – успокоила она брата. – Видишь, он говорит о «намерениях». Это подарок в знак обручения.
– Мы не обручены, – сказала Пруденс, охваченная ужасом. – Как он смел?! Я его почти не знаю. Говорить о помолвке, едва познакомившись, просто нелепо.
Кларенс снова прочитал записку.
– Ты, права, Вилма. «Указание на мои намерения». Он хочет жениться на Пруденс.
– Но я не хочу выходить за него, – ответила Пруденс.
– Не хочешь? Чепуха, – заявил Кларенс. – Севилья симпатичный человек. Всех знает. А я-то решил, что он оскорбляет тебя. Вот умора! Он отлично знает, что я знаком с сэром Альфредом и лордом Дэмлером. Кстати, Дэмлера давно пора проучить – то ухаживает, то не ухаживает. Сам не знает, чего хочет. Вот и утащат невесту прямо из-под носа. Так ему и надо.
– Дядя, я не собираюсь принимать ни ожерелье, ни предложение мистера Севильи.
На протесты Пруденс дядя Кларенс не обратил никакого внимания.
– Вот, подожди, все расскажу миссис Херринг. Ее перо уже высохло. Сам отвезу ей картину и скажу, что ты задумала. Настоящие бриллианты, – благоговейно произнес он, любуясь ожерельем. – Жаль, что не смогу нарисовать их. Нужно сделать портрет мистера Севильи. На заднем плане в качестве символа – город в миниатюре, названный в его честь. Или деталь – готический собор или Алкасар.[7] Кажется, у меня где-то были виды Севильи. Можно изобразить его в костюме испанского гранда. Лоренс всегда одевает свои модели в торжественные костюмы. Не хочу копировать его, чтобы не доставлять ему удовольствия. Лучше изображу мистера Севилью в современной одежде на фоне замка. В руке у него будет кусок золота. Золото всегда хорошо получается.
– Ожерелье я все-таки верну, – решительно заявила Пруденс.
Миссис Мэллоу колебалась.
– Жаль отказываться от такого дорогого подарка, Пру. Неужели он тебе совсем не нравится? Производит неплохое впечатление, такой галантный, веселый и добродушный. Тебе уже немало лет…
– Нет, мама, я не позволю сделать себя предметом купли-продажи.
Кларенс, рассматривая ожерелье на свет, бормотал под нос:
– В них есть желтые и оранжевые переливы. Никогда не пробовал класть оранжевый на бриллиант. И синий, и зеленый, и красный. Радуга, настоящая радуга. Призма. Теперь понимаю, как надо рисовать бриллиант! Пойдем в студию, Пру, нарисую тебя в этом ожерелье, а на заднем плане – Севилью.
– Я же сказала, что не приму его, – вспылила Пруденс и выхватила у него ожерелье.
– Подумай, что ты делаешь, Пру, – предупредил Кларенс. – Другого такого не получишь. Этот человек богат, как Крез. Тебе не придется писать книги, портить глаза… Будешь разъезжать по балам, коронациям и Испании.
– Он обычный человек, не принадлежит к знати, дядя, – сказала Пруденс, стараясь загладить впечатление от своего отказа.
– НЕ знаю, какие титулы носят в Испании, но не сомневаюсь, что он маркиз или что-то в этом роде. Иначе они не назвали бы город в его честь. Во время медового месяца поедете в Севилью, там узнаешь. Он похож на испанца – темные глаза, загар…
– Медового месяца не будет.
– И даже если он не испанец, – продолжал рассуждать Кларенс, не слушая ее, – он может купить титул. Если кошелек позволяет, все можно купить. Пусть начнет с «сэра», а потом постарается заслужить «Ваша Светлость».
