Следующие полчаса Джеки сидела за телефоном. Звонки, однако, ничего не дали. Одни не могли вспомнить имя загадочного «помощника», другие вообще не могли взять в толк, о ком идет речь. Наиболее распространенное мнение сводилось к следующему: молодых людей среди светской публики в Лондоне много; в большинстве случаев им только подавай веселое времяпрепровождение и дармовую выпивку, а другого вреда от них ждать не следует.
Джеки вышла из дома около половины седьмого, переодевшись для вечера. Ее рабочий день, в сущности, только начинался. Перебрав немало нарядов из своего гардероба, она решила остановить выбор на бальном платье из красного атласа с глубоким вырезом на груди и длинной юбкой. Оно подчеркивало бледность ее лица и черноту волос. Подкрасив губы, Джеки надела туфли на высоких каблуках и взглянула на себя в зеркало. Не без удовольствия отметила про себя, что выглядит почти бесподобно. Кожа ее казалась прозрачной, волосы, забранные сзади в мягкий шиньон, блестели в самую меру.
Открыв шкатулку с драгоценностями, она достала искрящиеся хрустальные серьги с жемчугом и длинное ожерелье. Захватив красную сумочку, она в последний раз посмотрелась в зеркало. Надо было признать, что для человека, который проснулся в то утро, угнетаемый жесточайшей депрессией, Джеки выглядела ослепительно.
Выйдя из дома, она увидела поджидавший ее черный «ягуар» — машину, которую по вечерам ей предоставляла компания по прокату автомобилей.
— Сначала в Конногвардейский клуб на Пиккадилли, — сказала она шоферу Питу. — Потом мне нужно будет показаться в «Клариджезе». Я хочу, чтобы вы привезли меня туда в семь пятнадцать, а в восемь заберете и доставите в Сайон-парк, где меня ждут к восьми тридцати.
— Хорошо, мадам.
На Пите была серая униформа и фуражка с козырьком. Он открыл перед Джеки дверцу, и она села на заднее сиденье.
Первый коктейль давался генералом сэром Ральфом Эндрюсом и его женой. Как Джеки и предполагала, клуб был до отказа забит отставными высшими военными чинами. Они шумно предавались воспоминаниям, пили виски, бурно и сердечно приветствовали каждого вновь прибывшего. Леди Эндрюс сунула Джеки в руки несколько листков бумаги, исписанных ее круглым размашистым почерком.
— Мне кажется, это сослужит вам хорошую службу, моя дорогая, — тихо произнесла она. — Здесь список гостей с указанием всех их званий, рангов и так далее. Когда будете писать ваш материал, сэкономит время.
Список Джеки приняла с благодарностью. Она никогда не пользовалась блокнотом, обладая чем-то вроде фотографической памяти. Зная гостей изначально, потом она легко вспоминала лица, фамилии и имена, кто во что был одет. Но среди военных она не знала почти никого и согласилась прийти сюда лишь потому, что их прием резко контрастировал со всеми остальными, и было бы полезно рассказать о нем в «Сэсайети». Для разнообразия.
— Благодарю вас, — отозвалась она, спрятав список в сумочку.
В следующую минуту на нее налетела какая-то средних лет супружеская пара.
— О, здравствуйте! — защебетала жена. — Не могу вам передать, как мы счастливы, что вы решили рассказать о нашем вечере в своей колонке! Меня зовут Бетти Уилкинсон, а это мой муж Майк.
Джеки наморщила лоб, но даже не смогла вспомнить, получала ли от этих людей пригласительную карточку.
— О вашем вечере? — вежливо переспросила она. — А когда он состоится?
Размалеванное лицо женщины все задрожало, и она растерянно заморгала.
— Он уже состоялся! Десять дней назад! Вы расскажете о нем в следующем номере?
— Не-ет, — протянула Джеки, уже подозревая, в чем тут дело. — Я пишу лишь о тех приемах, на которых присутствовала.
Миссис Уилкинсон дернула головой.
— Но ведь у нас был ваш помощник! Он спросил, можно ли ему прийти и мы, конечно, с радостью согласились! С радостью!
«Шустрый, однако, юноша, — подумала про себя Джеки. — Интересно, сколько домов он уже посетил, прикрываясь моим именем? Ловко устроился, ничего не скажешь! Если он и дальше будет действовать в таком же ритме, то скоро объест и обопьет весь Лондон, используя название нашего журнала в качестве отмычки, отпирающей любую дверь».
— Как его звали? — быстро спросила она.
Ее тон вызвал смутные подозрения у ничего не понимающей женщины, и та истерично воскликнула:
— Скажите, вы напишете о нашем вечере в своем журнале или нет?!
— Прошу прощения, но я пишу лишь о том, что видела своими глазами. Таково мое правило. Что это был за человек? Как мне на него выйти?
На лицах супругов отразились негодование и разочарование.
— Откуда я знаю? — простонала миссис Уилкинсон. — Может, он и называл нам свое имя, но я не запомнила. А ты помнишь?
Она обернулась к мужу, который до сих пор не участвовал в разговоре. Он отрицательно покачал головой. Во взгляде, которым они затем обменялись, сквозил взаимный упрек. Джеки же было ясно как день, что им с самого начала плевать было на этого молодого человека и на то, как его зовут. Главное, что он представился им сотрудником «Сэсайети».
— Очень жаль, — проговорила она. — Я ни от кого не могу добиться, как его зовут. У меня связаны руки.
— Но как же наш вечер?!
— Простите, но по этому поводу я вам все уже сказала, — извинилась Джеки и отошла от них.
В течение следующего получаса она гуляла среди гостей с бокалом апельсинового сока и поглядывала за временем. Когда же вышла на улицу в пять минут восьмого, Пит ждал ее у подъезда.
Прием, который давался в «Клариджезе», самом престижном лондонском отеле, где всегда останавливаются президенты и монархи, представлял собой совсем иное зрелище. Хозяином на коктейле был ведущий французский промышленник, который в свое время женился на девушке из одной европейской королевской семьи. Он пригласил на вечер creme de la crème[14] со всего континента. Уже в первые минуты Джеки узнала короля Греции Константина с супругой, королевой Анной-Марией, королеву испанскую Софию, шведского принца Бернадотта, югославского принца Томислава и баденскую принцессу Маргариту. Тут же сновали несколько фотографов, включая молодого внештатника Тома Куинси, которого Джеки попросила сделать что-нибудь для «Сэсайети».
— Ну как? Все нормально? — спросила она его, пока тот лихорадочно менял пленку.
Том кивнул.
— Они все здесь, ты понимаешь все! — задыхаясь от возбуждения, проговорил он. — Может, сюда заглянет на огонек и кто-нибудь из членов семьи нашей королевы?
Джеки усмехнулась.
— Про членов семьи нашей королевы не принято говорить, что они куда-то «заглядывают на огонек», — поправила она его. — Ожидается появление принца Филиппа. Постарайся щелкнуть его сначала на входе, потом как он будет здороваться с хозяином. И еще будет неплохо, если ты снимешь кого-нибудь из солидных гостей во время разговора с англичанами. Чтобы читатели не подумали, что коктейль проходил в Париже или Риме.
