— Проблема не в этом.
— Проблема, я полагаю, заключается в вашем стойком отвращении к браку.
— Мне только двадцать семь. То, что я до сих пор не женат, не значит, что мне противна мысль о браке, мисс Камерон. Это означает, что я пока не встретил…
Он резко замолчал, уже сказав больше, чем собирался. И испытал короткую досаду на себя из-за того, что выпил больше, чем нужно, а спал — меньше.
Ее черные брови высоко поднялись.
— Только не говорите, что вы романтик, мистер Маккрей. Вы чуть не признались мне, что пока не встретили настоящей женщины.
— Черт! — выругался он и, отхлебнув из стакана, тяжело посмотрел на нее. — Забудьте, что я сказал, договорились?
Джуйия Камерон улыбнулась:
— Вот такая я везучая. Предлагаю всю себя, с телом и душой, самому порочному повесе в Шотландии и получаю отказ, потому что втайне он, оказывается, чувствительный идеалист, который мечтает о возвышенной любви.
Она не скрывала сарказма, но сказанное было близко к истине. Защищаясь, Робби заворчал:
— И что с того? Брак — это все-таки единение двух любящих друг друга людей, освященное свыше, и я собственными глазами видел, какое счастье он способен принести. Мой кузен Йен и его жена Лианна — убедительный тому пример. Если мне удастся встретить такую же любовь, значит, Господь даровал мне свою милость. Вы уж извините меня за то, что не оправдал ваших ожиданий.
Огонь в камине то вспыхивал, то угасал, отбрасывая тени на ее очаровательное лицо. Она ответила с горьким юмором:
— Уж и не знаю, чему теперь верить. По слухам, вы — соблазнитель женщин, дуэлянт, пьете ночами напролет. Плюс ваша легендарная храбрость.
Вспомнив о том, как он провел нынешнюю ночь, он признал, что услышанное довольно близко к правде.
— Слухи иногда преувеличивают, — пожал плечами Робби.
Она упрямо поджала губы:
— Как мне заставить вас откликнуться на мое предложение? Неужели вы не можете обменять ваши иллюзии об идеальной любви на финансовую стабильность и возможность увеличить семейное состояние, не говоря уж о том, что обзаведетесь новыми землями?
— Я еще обзавелся бы женой, — со значением сказал он, задумчиво разглядывая ее. — И так как вы очень привлекательны, мне хотелось бы побольше узнать о вас, мисс Камерон.
— Зачем это? — холодно осведомилась она. — Я же не прошу вас жить со мной всю жизнь. Брак продлится до тех пор, пока я не устрою все дела. Месяц-другой, и каждый из нас пойдет своей дорогой. Вы получите корабли и земли, а я избавлюсь от Эйдана. Затем выстрою себе дом в каком-нибудь тихом местечке. Денег на спокойную и комфортную жизнь у меня будет достаточно, поэтому я не стану возражать, если вы заберете остальное.
Месяц-другой. Корабли и один-два месяца в ее постели…
— Но брак свяжет меня на всю жизнь, — возразил Робби, пытаясь подыскать разумное объяснение своей позиции. Он оттолкнулся от каминной полки. — От этого так просто не отмахнуться. Я обожаю детей Йена и Лианны и хотел бы завести своих. Что вы на это скажете?
В первый раз за все время ее щеки порозовели.
— Удивительно, что вы до сих пор их не завели.
— Вопреки слухам я очень осторожный человек. И не намерен плодить безотцовщину.
Она явно не имела представления о том, как это происходит на практике, и ее щеки порозовели еще больше, очаровательно и невинно.
— Вы хотите… детей?
— Очень. — Если это был способ огорошить очаровательную, но чересчур деловую мисс Камерон и отвлечь себя от чувственных желаний, то он выбрал правильную тактику. Хотя Робби ни в чем не солгал. Ему действительно хотелось заиметь детей, когда-нибудь. — Это здорово, если детская полна ребятни. Конечно, я далеко не идеальный человек, но в глубине души все-таки романтик. И мне на самом деле хочется иметь большую семью.
Ее зеленые глаза вспыхнули. Она начала заикаться:
— Я… Полагаю, мы сможем… Это… Я предчувствую, что вы будете…
— Часто, — откровенно признался Робби, молча наслаждаясь волнением непреклонной молодой женщины, которая набралась храбрости прийти к нему с таким необычным предложением. И как бы между прочим добавил: — Некоторые слухи обо мне ничуть не преувеличены. У меня очень здоровый сексуальный аппетит. В качестве моей жены, я надеюсь, вы будете принимать меня постоянно.
Это заставит забеспокоиться миленькую дочку лэрда.
Но он оказался не прав.
Гордо вскинув подбородок, она нервно сглотнула и решительно заявила:
— Хорошо, Маккрей. Мы договорились?
Гром и молнии! Правда заключалась в том, что он был очарован. Даже без кораблей… Она сама была воплощенным очарованием. У Робби всегда имелась слабость к черноволосым девушкам. Он еще раз окинул взглядом ее стройную фигуру, отметив волнующую линию высокой груди, тонкую талию и потрясающий контраст белой кожи с черными как вороново крыло волосами. Не торопясь рассмотрел губы, нежные и розовые, и представил себе, как раздвигает их языком, проникает в нее, касается кончика ее языка своим языком, заглядывает ей в глаза, а она в этот момент отдается ему, теплая, податливая, влажная.
Робби никогда не ошибался в женщинах, поэтому легко определил, что мисс Камерон станет страстной партнершей. И действительно, несмотря на усталость, он почувствовал, как моментально возбудился от мысли, что увидит ее, обнаженную, рядом с собой, начнет ласкать…
Это роскошное тело будет выполнять его желания. «А в придачу новые корабли, — шепнул ему внутренний голос. — Вот это сделка, малыш!»
По натуре Робби был игроком — и выигрывал почти всегда.
— Ну что ж, договорились, — ответил он и озорно улыбнулся.
Эдвард Гиббонс расхаживал по комнате, в первый раз не обращая внимания на потертый ковер и убогую мебель. Его лицо было бледным и опухшим после ночного загула, руки задрожали, когда он потянулся за наполовину пустой бутылкой кларета, стоявшей на буфете.
Поверить не могу, что позволил тебе втянуть меня в это… сумасшествие.
— Почему сумасшествие? — спросила Тереза, его сестра, своим обычным обманчиво безмятежным тоном. — Джулия исчезла, и все встало на свои места.
Он обернулся и поднес бокал к губам трясущимися руками. Отпив, слегка откашлялся и сощурил глаза.
— Куда она делась?
Сидя за столом перед почти пустой тарелкой, Тереза положила себе кусок заливной телятины.
— Понятия не имею. Маленькая хорошенькая сучка смотала удочки, и это единственное, что меня беспокоит. Бедный Эйдан будет вне себя.
Эдвард неуверенно спросил:
