— Две недели назад. Сегодня в первый раз вышла в центр города. А кто вон тот странный человек?
Брент обернулся и улыбнулся Джереми Глоссопу, недавно появившемуся в Сан-Франциско и воображавшему себя олицетворением цивилизованного джентльмена.
— Он приехал из Англии и отчаянный игрок.
— А как ваш салун, сэр? Где он находится?
— Недалеко от Портсмутской площади. «Дикая звезда».
Звук его низкого голоса наполнял ее ощущением невероятного тепла. Ей не хотелось с ним расставаться, по крайней мере не сейчас, когда он ее не оскорблял.
— Хорошо ли идет ваш бизнес?
— Очень. В таком городе, как Сан-Франциско, мужчинам мало чем можно заниматься, кроме игры, выпивки и проституток, — ровно продолжал он, видя ее смятение. — Впрочем, мы приобщаемся и к культуре. В январе, как я слышал, у нас даже появятся газовые фонари, разумеется, к большому огорчению воров и других негодяев. И можете себе представить, мэм, у нас даже играют театральные труппы, приезжающие в наш славный город со всех концов света, К сожалению, вы упустили Лолу Монтес. Теперь она живет в золотом краю, кажется, в Грасс-Вэлли.
Господи, с чего это он так разговорился? Потому, что не хочешь с нею расставаться, дурень ты этакий!
Она пристально смотрела на него, и ему захотелось сорвать с нее одежду, и здесь же, не сходя с места, взять ее. Он тихо, издевательски, рассмеялся над самим собой. Женщина, недавно родившая ребенка, не может позволить себе заниматься любовью в течение некоторого времени.
— Как ваш ребенок, миссис Батлер? — Брент увидел, как в ее ясных глазах вспыхнуло выражение боли, и это вызвало у него раздражение.
— Ее зовут Мишель, — спокойно ответила Байрони. — Она чувствует себя отлично, благодарю вас.
— Она похожа на вас или на вашего мужа?
«Прошу тебя, прекрати!» — хотелось закричать Байрони, но она этого не сделала.
— Она выглядит, как все Батлеры. Очень светлая, с голубыми глазами.
Как Батлеры? Дьявол, светлой была и она. Только глаза у нее были мягкого зеленого цвета, глубокие и таинственные. Его подмывало спросить, хорошо ли к ней относится муж. Глупая мысль. Он иронически улыбнулся. На ней дорогое платье — стареющий муж, вероятно, предоставляет ей все, чего она просит. И вероятно, хорошо знает ее склонность к распущенности, иначе к чему бы ему посылать вместе с нею эту громадную негритянку? Чтобы охранять ее или предотвращать флирт с мужчинами?
— Ах, — заметил он, — вот и ваша защитница.
Байрони с большим удовольствием отпустила бы Эйлин величественным движением руки. Но она не могла этого сделать. Она все смотрела на него с потерянным, беспомощным видом, и он, пожав плечами, насмешливо коснулся полей шляпы.
— Рад был повидаться с вами, мэм. Мои лучшие пожелания вашему супругу.
— Да, — согласилась Байрони, — я передам.
Она слушала, что говорила ей Эйлин о шляпе, но ее взгляд не отрывался от высокой фигуры Брента, пока он не скрылся из виду.
Чонси Сэкстон оглядела большой обеденный стол и гостей. Выбор Айры Батлера хорош. Тринадцать человек, из которых большая часть относились к молодой миссис Батлер прекрасно. Байрони выглядела очень привлекательно в желтом шелковом платье, от которого ее волосы приобретали медовый оттенок. Зеленые глаза искрились радостью жизни. «Очень милая, — думала Чонси, — ее нервозность можно понять». Она перевела взгляд на Ирен Батлер, сидевшую по правую руку брата. По-видимому, та еще не забыла небольшой сцены, происшедшей перед ужином. Она была очень спокойна, вступала в разговор лишь изредка с кем угодно, кроме своего брата.
Смешная неразбериха, думала Чонси, чувствуя сострадание к Байрони, которая старалась все сгладить.
Как могла Ирен так неуместно расположиться в конце стола? Разумеется, теперь, кроме нее, в доме была еще и жена брата. Совершенно очевидно, что Ирен не опротестовывала положения хозяйки, которой теперь была ее невестка. Действительно, само собой разуме лось, что рядом с мужем было почетное место Байрони.
Бедный Айра! Именно он тихо сказал что-то своей сестре и повел ее к своему месту в конце стола, оставив побледневшую Байрони нервно улыбаться.
Внезапно Чонси встретилась взглядом со злобными глазками Пенелопы Стивенсон, сидевшей напротив, и послала ей сладчайшую улыбку. Жаль, что букет цветов не стоит всего на фут левее, тогда ей не пришлось бы изображать эту фальшивую улыбку. Банкер Стивенсон, ее богатый отец, завел довольно скучный рассказ о своих приключениях в Панаме. Чонси взглянула на Агату Ньютон, сидевшую справа от Байрони, и та ей подмигнула. Благословенная Агата! Чонси рассказала ей о Байрони, и добрая женщина теперь отмечала ее своим особым очарованием.
— Попробуй свинину, ручаюсь, что она тебе не повредит.
— Я уже попробовала и не почувствовала ничего плохого, — ответила Чонси своему мужу.
— Ты озабочена. Нет ли здесь какого-нибудь подозрительного мужчины?
— Ах, черт возьми, надеялась, что ты не заметишь!
Но Банкер так… Ну да ладно. Как мне поступить?
— Он скучен? Или глуп?
— На днях. Дел Сэкстон, я дам окончательный ответ, последнее слово.
— Но, любовь моя, я всегда предоставляю тебе последнее слово ночью — если ты считаешь, что восхитительные стоны можно называть словами.
Чонси ударила его под столом ногой.
— Вы здесь ничего не изменили, как я вижу, дорогая, — говорила Байрони Агата Ньютон. — Я всегда думала, что эта комната, как и гостиная, нуждались в женской руке. Разумеется, Ирен без одобрения брата ничего сделать не может.
— Да, это верно, — неопределенно отозвалась Байрони, сосредоточившая внимание на Бренте Хаммонде, который беззастенчиво флиртовал с очень красивой девушкой, чье имя Байрони забудет не скоро. Пенелопавыскочка — так окрестила ее Байрони после того, как эта юная леди при встрече лишь едва кивнула.
Агата Ньютон, растянув рот до ушей, улыбалась ласковой материнской улыбкой, стараясь подбодрить новоявленную миссис Батлер. Та проявляла естественную нервозность. В конце концов, это ее первое знакомство с самыми богатыми людьми Сан-Франциско.
Конечно, жаль, что все они заняты только деньгами, но что поделать? Она проследила за взглядом Байрони и увидела рядом с Пенелопой Стивенсон совершенно очаровательного мужчину. Она не встречала его до этого вечера, но слышала, как о нем не раз с энтузиазмом отзывался Хорас: «Чертовски способный молодой человек». Старика Джеймса Кору не слишком-то радует быстрый успех его «Дикой звезды».
Дьявольски красивый мужчина, подумала Агата, потягивая отличное французское вино из подвала Айры. Она тоже не отрывала бы от него глаз, будь лет на двадцать моложе.
