Закончив, Лара крепко стиснула его.
– Молодец, Джонни! – похвалила она мальчика, – Ты очень хорошо вел себя в ванне.
– Что прикажете делать с этим, миледи? – поинтересовалась Наоми, указывая на кучку грязного тряпья на полу. – От стирки оно просто расползется.
– Сожги, – велела Лара.
Она потянулась за чистой рубашкой и рабочими штанами, позаимствованными у сына конюха. Одежда была великовата, но ничего другого не нашлось за столь короткое время.
– Ладно, пока сойдет, – решила Лара, застегивая на талии мальчика собачий ошейник, призванный удерживать на месте брюки. Она ласково потрепала его за голые пальчики, и он от неожиданности хихикнул. – Потерпи немного, и мы закажем тебе ботинки и раздобудем подходящую одежду. Вообще-то… – Она сморщила лоб, вдруг припомнив, что договорилась о визите портнихи на этой неделе. – Господи всемогущий, да не сегодня ли?
– Я никогда не перестану тебе удивляться, – раздался голос сестры со стороны дверей, нарушая течение ее мыслей.
Лара с улыбкой подняла, глаза на Рейчел:
– О, дорогая! Я совсем забыла, что пригласила тебя помочь мне выбрать ткани для платьев. Надеюсь, я не заставила тебя ждать?
Рейчел покачала головой:
– Нисколько. Не волнуйся, я пришла чуть раньше. Портниха еще не приехала.
– Слава Богу! – Лара откинула со лба влажную прядь волос. – У меня не всегда такой сумбур в голове, но сегодня я была занята.
– Вижу. – Рейчел прошла в комнату, с улыбкой глядя на взъерошенного мальчугана.
Джонни взирал на нее с молчаливым благоговением. Лара сомневалась, что он когда-либо видел женщину, подобную Рейчел, по крайней мере в непосредственной близости от себя. Сегодня та казалась особенно прелестной с заколотыми на макушке темными блестящими локонами, открывавшими лебединую шею. На ней были платье из кремового муслина, расшитого крошечными розовыми бутонами с зелеными листочками, и соломенная шляпка, украшенная розами и бледно-розовыми лентами в тон платью. Лара гордо улыбнулась при мысли, что вряд ли в Англии найдется женщина, равная ее сестре по красоте и изяществу.
– Лариса, на кого ты похожа! – смеясь, воскликнула Рейчел. – Мне начинает казаться, что все твои силы уходят на детей в приюте. Подумать только, это та самая девушка, которая придавала такое значение внешнему виду!
Лара удрученно оглядела свое темное, забрызганное водой платье и постаралась, насколько возможно, подколоть выбившиеся пряди прямых волос.
– Детям все равно, как я выгляжу, – с улыбкой ответила она. – А больше меня никто не волнует. – Она поставила мальчика на скамеечку для ног и накинула полотенце ему на плечи. – Стой смирно, Джонни, нужно тебя подстричь.
– Нет"
– Да, – твердо сказала Лара. – И если ты будешь хорошо себя вести, я подарю тебе фуражку с медными пуговицами.
Разве это не здорово?
– Ладно. – Смирившись, мальчик сел на стул перед ней.
Лара приступила к стрижке, аккуратно отстригая непокорные вихры. Она действовала не спеша, часто прерываясь, чтобы успокоить Джонни, который вздрагивал при каждом щелчке ножниц.
– О, позволь мне, – попросила Рейчел спустя несколько минут. – У меня это лучше получается, Лара. Помнишь, папа позволял мне стричь себя, пока окончательно не облысел.
Лара рассмеялась и передала ребенка в опытные руки сестры. Она отошла назад, наблюдая, как спутанные пряди падают на пол.
– Какие славные волосы! – ворковала Рейчел, орудуя ножницами над головой мальчика. – Черные, как чернила, и слегка вьются. Ну разве он не красивый парнишка? Потерпи, малыш… Не успеешь и глазом моргнуть, как я закончу.
Пораженная Лара не могла не согласиться с сестрой. Джонни действительно был красив, с выразительными чертами, прямым носиком, блестящими черными кудрями и ярко-голубыми глазами. Он улыбался Ларе, стараясь прямо сидеть на стуле, но его рот непроизвольно растянулся в зевке, и он слегка покачнулся.
– Ах, проказник! – воскликнула Рейчел. – Не шевелись.
Я чуть не отстригла тебе кончик уха!
– Он устал, – сказала Лара, снимая с его плеч полотенце. – На сегодня достаточно, Рейчел. – Она взяла мальчика на руки и отнесла на диван красного дерева с бархатной обивкой. – Наоми, спасибо за помощь. Можешь идти.
– Да, миледи. – Горничная присела в реверансе и вышла из комнаты.
Мальчик уютно свернулся под боком у Лары. Ей казалось до странности естественным ощущать вес его легкого тела, прикосновение кудрявой головы.
– Спи, Джонни. – Она погладила его по голове, нежно касаясь кончиками пальцев мягких, шелковистых волос. – Я буду здесь, когда ты проснешься.
– Правда?
– Конечно.
Ее заверений оказалось достаточно. Он теснее прижался к ней, его тело расслабилось, дыхание стало глубоким и ровным.
Рейчел расположилась рядом в кресле, не сводя с лица Лары задумчивого взгляда.
– Кто это, Лариса? Почему он здесь?
– Он сирота, – ответила Лара, положив руку на спину ребенка. – Ему некуда деться. Его прислали в приют из тюрьмы Холбич после того, как повесили его отца.
– Сын закоренелого преступника! – воскликнула Рейчел, заставив мальчика вздрогнуть во сне.
– Тише, Рейчел! – нахмурившись, упрекнула сестру Лара. – Он в этом не виноват. – Она заботливо склонилась над ребенком, поглаживая его по спине, пока он снова не расслабился.
Рейчел в полном замешательстве покачала головой:
– Даже при твоем отношении к детям такого я не ожидала. Привести его домой… Ты подумала, что скажет лорд Хоуксворт?
– Не знаю. Хантер едва ли меня одобрит, но есть в этом мальчике нечто такое, что вызывает потребность оберегать его.
– Лара, ты так относишься к каждому ребенку, который попадается на твоем пути.
– Да, но этот особенный. – Лара чувствовала себя неловко, с трудом находя слова для разумного объяснения. – Когда я встретила его, он прятал в кармане мышь. Он привез ее с собой из тюрьмы.
– Мышь?! – повторила Рейчел, передернувшись. – Мертвую или живую?
– Живую и очень шуструю, – с грустью проговорила Лара. – Джонни заботился о ней. Разве это не удивительно? Запертый в тюрьме среди ужасов, которые мы с тобой даже вообразить себе не можем, он нашел крошечное создание, полюбил его и заботился о нем.
Рейчел покачала головой и улыбнулась, глядя на Лару:
– Значит, вот что тебя привлекло. Вас сблизила слабость к беспризорным бродяжкам. Родственные души.
С чувством глубокой нежности Лара смотрела на спящего ребенка. Он доверился ей, и она скорее умрет, чем предаст его.
– Я знаю, что не в силах спасти всех детей на свете, – сказала она. – Но я могу спасти хотя бы нескольких. Я могу спасти этого ребенка.
