Могучий валлиец, в сдвинутой на затылок шляпе, открывавшей взмокшие от пота каштановые кудри, стоял на холмике. На его нахальном лице играла широкая улыбка, он привалился к шершавой кроне развесистого дуба. Пиджака на нем не было, и белая полотняная рубашка неприлично облегала его мускулистую, заросшую волосами грудь, которую Тори так хорошо помнила. Когда он дотронулся рукой до края шляпы в знак насмешливого приветствия. Тори, наконец, пришла в себя и отвела взгляд от человека, действовавшего на нее магнетически.
Ну и нервы у этого… того… чужака!
— Простите меня, мама, папа и Чарльз, но я должна немного подышать свежим воздухом, а то мне станет дурно в толпе, — задыхаясь, сказала Тори при виде сенатора Коллинза и других важных гостей-республиканцев, которые пробирались к Стоддарду и Чарльзу.
— Дама никогда не торопится куда-нибудь уйти без сопровождающего ее кавалера, — увещевала Хедда дочь.
— Я поищу Сандерса, мама. Перед самым началом выступления он был здесь. — предложила она и затерялась в толпе прежде, чем мать смогла остановить ее.
И действительно, даже если бы ей не хотелось отчаянно скрыться от насмешливой улыбки Риса Дэвиса, она все равно стремилась бы разыскать своего брата. В последний раз, когда она его видела, он опять готов был напиться. Если Сандерс опять опозорит себя публично, то отец может принять драконовские меры.
Что-то тревожило ее младшего брата. За последние недели он как-то притих и помрачнел, подолгу засиживался в банке и уединялся вечерами в своей комнате, напиваясь там до беспамятства. Всего два дня назад она слышала, как мать вполголоса спорила с сыном, и разговор явно имел неприятный подтекст. Сандерс после пьянки плохо себя чувствовал и не мог пойти на работу, но Хедда так ему пригрозила, что он живо пришел в себя.
Пробираясь через толпу. Тори нос к носу столкнулась с рослым шахтером, одетым в пропотевшую, вонючую фланелевую рубашку. Тори» извинилась. Неужели от валлийца может пахнуть так же? Он, несомненно, потел. Перед ее мысленным взором невольно возникла почти прозрачная полотняная рубаха и крепкие мускулы под этим тонким прикрытием.
«Какой позор!», воскликнул ее внутренний голос. Но в глубине души Тори верила, что от Риса исходит совсем другой запах, не такой, как от немытого шахтера. Она тряхнула головой, чтобы отделаться от этих мыслей, и опять потерла виски, прислонившись к краю грубо сколоченного из досок стола в дальнем конце парка. Слава Всевышнему, толпа поредела.
Мимо нее пробежал мальчик, ударяя мячом о землю, а женщина в ситцевом платье крикнула ему, чтобы он вернулся и доел пирог с крыжовником. Вздохнув, Тори поняла, что ей надо будет обойти парк и подойти к тому месту, где Том Кицлер и несколько других молодых людей из богатых семей выпивали вместе с Сандерсом. Увести его от Тома может оказаться нелегко, но она должна, по крайней мере, попытаться сделать это.
«Кара Господня», — невольно пришло ей на ум. Тори приподняла подол розового платья, чтобы его не задела рыжая дворняжка, которая неслась за мальчиком с мячом. Девушка расправила плечи и решительно направилась в западную часть парка.
Сандерс заметил, что вдалеке замаячила фигура его сестры, а с противоположной стороны показалась Элла Хаузер. Он, пошатываясь, поднялся на ноги под веселые возгласы Тома и Дональда. Он должен помешать Элле заговорить с Тори, а то она наплетет ей Бог знает что!
— Ну, вот и она, мисс Королевское Величество собственной персоной, — злобно воскликнула Элла, — прибежала спасать своего бедного братца-пропойцу.
— Сначала мы должны поговорить с ним о делах, девчушка, — низкий бас Эммета Хаузера заставил Тори удивленно вздрогнуть. Он схватил ее своей большой грязной рукой, Хаузер вышел из тени большого хвойного дерева, последовав за своей племянницей на открытое место.
— Послушайте, мистер Хаузер, совершенно незачем впутывать в это мою сестру…
Неразборчивую скороговорку Сандерса прервала Элла:
— Так, теперь он уже мистер Хаузер… Не слишком ли официально, Санди?
— Отпустите меня, грязный негодяй, — произнесла как можно более твердым голосом Виктория. От страха у нее сильно забилось сердце. Том Кицлер и Дональд Толли слишком опьянели, чтобы защитить ее, в таком же состоянии был и Сандерс. Почему паршивая племянница хозяина салуна так фамильярно обращается к ее брату?
Элла прошла мимо Тори и начала что-то лихорадочно нашептывать Сандерсу, практически затащив его в кусты под веселые выкрики и улюлюкание его приятелей.
— Пусть они поговорят. Им надо кое-что утрясти, — отозвался Эммет, еще крепче стискивая руку Тори.
От него несло кислым пивом и крутыми вареными яйцами. Она отвернулась от Эммета и сердито уперлась кулаками в его грудь. Под толстым жировым слоем нащупывались крепкие, как железо, мышцы, которые совершенно не реагировали на давление. Тори пришла в ужас, когда он нагнулся и притронулся ртом к ее темени, вдыхая исходивший от нее аромат.
— Сейчас же отпустите меня! — гневно прошептала она.
— Я бы сделал, как просит дама, — раздался низкий голос, в котором звучали стальные нотки. На открытое место медленно вышел Рис Дэвис и остановился перед Хаузером. Его поза была явно угрожающей, в одной руке он держал кольт с взведенным курком, а другой высвободил руку Тори.
Когда Хаузер отпустил девушку. Рис притянул ее к себе и крепко прижал к своему боку. Его, сердце бешено колотилось и каждый мускул дрожал от гнева, как будто кто-то посягнул на его личное имущество. Он заслонил собой Викторию, готовясь к любой неожиданности со стороны громилы Хаузера. Хаузер сделал шаг вперед, но замер на месте.
— Мне доставит удовольствие прикончить вас, — произнес Рис низким, холодным голосом.
Желтые глаза Хаузера сузились. Он подумал и ответил:
— Я не собираюсь ссориться ни с вами, ни с ней. Пойдем, Элла. Этот парень слишком пьян, чтобы сейчас с ним можно было говорить. Оставь его в покое.
Хаузер быстро повернулся и пошел к своей племяннице и Сандерсу, которые яростно ругались вполголоса. Когда Эммет подошел к ним, Элла влепила Сандерсу звонкую пощечину, от которой еле стоявший на ногах юноша свалился на землю. Потом она повернулась и побежала, ее дядя заковылял за ней следом.
Тори мгновенно забыла о своем возмущении, когда увидела, что Сандерс ударился головой о камень. Она вырвалась из объятий Риса и, бросившись к Сандерсу, опустилась возле него на колени.
Рис поглядел, как она, не помня себя, зовет брата, дотрагиваясь до раны на его голове. Он поспешил к ручью, чтобы намочить полотняный носовой платок. Возвратившись, он встал на колени возле нее.
