Дарби передернулся.
— Вряд ли. Я не испытываю никаких теплых чувств к детям, — страдальчески усмехнулся он. — И не желаю ни ответственности, ни трудностей, сопряженных с их воспитанием.
Генриетта невольно улыбнулась.
— Но я не вижу особых трудностей. Большинство отцов редко видятся со своими отпрысками и не очень-то стараются заняться их воспитанием.
— Нет, — твердо объявил он, — я счастлив сказать, что не имею никакого интереса к продолжению рода.
Не будь у него столь четко очерченного подбородка, Генриетта посчитала его не кем иным, как пустым бездельником.
Но видимо, силы воли ему не занимать. И до чего же красиво сидят на нем брюки! Совсем не как на уилтширских джентльменах!
Эсме попыталась подняться, и Дарби, немедленно оказавшийся рядом, помог ей.
— Как вы себя чувствуете? — встревожено спросил он. Эсме стыдливо потупилась.
— Боюсь, я изливала свою утомительную историю Генриетте. И проделала с вами то же самое прошлой ночью. Я вас предупреждала, — с кривой улыбкой пробормотала она, — что стала настоящей плаксой.
Генриетта тайком вздохнула, восхищенная его очаровательной улыбкой.
Эсме хлопотливо возилась с шалью.
— Пожалуй, я ненадолго поднимусь к себе. Нет, не трудитесь меня сопровождать. Я вернусь сразу, потому что сейчас явятся обещанные няни, верно? Кроме того, агентство по найму обещало прислать хотя бы одного кандидата на должность садовника. Прошу меня простить, Генриетта. Я оставляю вас без должного присмотра ровно на две минуты.
Уходя, она нагнулась и прошептала ей на ухо:
— Видите? Никаких детей.
— Могу я предложить вам чашку чая, сэр? К сожалению, он уже остыл.
Дарби уселся напротив Генриетты и оглядел ее платье.
— Нет, спасибо. То, что надето на вас, сшито в деревне?
— Да. А ваш костюм сделан в Лондоне?
— Ссыльными парижанами.
— В этом случае не стану трудиться давать вам адрес миссис Пиннок. Боюсь, вы найдете ее французский отнюдь не блестящим.
— И ее портняжное искусство, вероятно, тоже, — усмехнулся он. — Я искренне благодарен вам, леди Генриетта, за то, что помогаете мне выбрать няню. Боюсь, сам я совершенно беспомощен в подобных делах.
Появившийся на пороге Слоуп, дворецкий леди Роулингс, объявил:
— Няни уже здесь, мистер Дарби. Звать их поочередно?
Дарби повернулся к Генриетте: — Лучше, чем выслушивать всех сразу, верно?
— Абсолютно.
Слоуп поклонился, вышел и вернулся с грузной женщиной с огромным унылым носом и мощной грудью, скромно одетой во все черное. Жизнерадостное приветствие Дарби, казалось, сильно подействовало ей на нервы. Мрачно оглядев его кружевные манжеты, она громко фыркнула и с этой минуты обращалась исключительно к Генриетте. Та с одного взгляда поняла, что миссис Брамбл абсолютно не подходит детям, и слушала ее речи вполуха, пока няня не завершила свою речь:
— Как вы видите, мадам, я считаю, что жизнь ребенка должна управляться и руководствоваться наивысшими христианскими принципами. Как член одной из лучших методистских семей Аппер Климптона, могу вас заверить…
Генриетта порозовела, сообразив, что миссис Брамбл ошибочно предположила, будто она замужем за мистером Дарби и сохранила семейный титул после свадьбы. Что же, в чем-то она права. Ни одна молодая незамужняя женщина не осталась бы наедине с мистером Дарби!
Дарби бросил на нее быстрый смеющийся взгляд.
— Вот как? Похоже, именно такую няню я искал для своих детей, миссис Брамбл. Видите ли, я заметил в речах нашей предыдущей няни папистские тенденции.
Миссис Брамбл задохнулась.
— Именно, — мрачно подтвердил он. — Я воистину испугался за души своих детей.
— Миссис Брамбл, — поспешно вмешалась Генриетта, — Джози, одна из девочек, никак не может справиться с тоской по безвременно ушедшей матери. Вы раньше сталкивались с такого рода ситуацией?
— К сожалению. Как видно по моей одежде, я до сих пор ношу траур по моей дражайшей матушке.
Ее лицо смягчилось, и Генриетта впервые подумала, что миссис Брамбл не так несгибаема, как ей показалось.
— Я прекрасно понимаю, какой тяжелой потерей может быть смерть родителей, — меланхолично улыбнулась женщина. — Думаю, я без ложной скромности могу сказать, что сумею помочь бедной малышке. Мы разделим наши печали.
— Я очень сожалею о вашей беде, — пробормотала Генриетта. — Когда умерла ваша матушка?
— В следующий вторник будет ровно пять лет и две недели. — Миссис Брамбл разгладила жесткий черный бомбазин юбок и заявила с таким видом, словно обо всем уже было договорено: — Я могу перебраться в субботу, мадам, и буду очень рада позаботиться о несчастном скорбящем ребенке. Мы найдем утешение наше в Господе.
— Миссис Брамбл, — ответил Дарби, вставая и поднимая ее на ноги, — встреча с вами была редкостным удовольствием.
Через несколько минут вернулся Слоуп с остролицей молодой женщиной, выглядевшей вчерашней школьницей. Она была затянула в платьице из цветастого муслина с пятью-шестью слоями оборок по подолу и плечам.
На этот раз Дарби сразу поспешил объяснить свое родство с детьми и тот факт, что Генриетта просто помогает ему выбрать няню. Но мисс Пенелопу Экерсолл их отношения интересовали весьма мало.
Решительным, довольно пронзительным голосом она объяснила, что, хотя находит дом ужасно милым, она не предполагала, что поездка от Бата займет так много времени.
— Я просто не смогла бы жить так далеко от города, — серьезно объяснила она.
— Но Лимпли-Стоук находится всего в миле отсюда, — возразила Генриетта.
— Да… мы проехали через деревню, но она ужасно маленькая! Всего одна улица и гостиница и все. Если бы поблизости хотя бы стоял кавалерийский полк или что-то такое… что внесло бы хоть немного оживления в местную жизнь, — дело другое. Но по пути мы не встретили никого, кроме коров!
— Здесь много ферм, — согласилась Генриетта, — но… Она уже хотела было добавить, что Дарби живет в Лондоне, но тут вмешался он сам:
— Вы совершенно правы: здесь такая скука! Молодой женщине просто необходимы развлечения, хотя бы иногда.
— Именно, — кивнула мисс Экерсолл так энергично, что оборки на плечах затряслись. — Я говорила маме, что хотела бы найти работу в Лондоне. Это мое заветное желание. Но мама ' ни за что этого не допустит. И не позволяет мне отвечать на объявления в городских газетах.
— Какая обида, — посочувствовал Дарби.
Подобно миссис Брамбл мисс Экерсолл не слишком восторженно взирала на костюм Дарби и, украдкой поглядывая на его манжеты, отводила глаза, как рт некоего постыдного зрелища.
Не ответив Дарби, она повернулась к Генриетте и продолжала:
