В одном из проулков Ниол вытащил нож и крепко сжал его в руке, намереваясь поразить Энрике без промаха, так чтобы тот не успел даже вскрикнуть, но вдруг заметил, как из-за дома выскользнули три темные тени и устремились к возлюбленному Паолы. Их лица, когда на них падала луна, становились белыми как мел, отчего они походили на призраков, а длинные кинжалы казались продолжением их черных рук.
Ниол замер. Похоже, ему не придется становиться убийцей Энрике Вальдеса: судьба оказалась куда милосерднее и справедливее, чем он ожидал!
Неизвестные окружили молодого дворянина и что-то сказали ему. Энрике сделал попытку выхватить шпагу, но ему не позволили это сделать. Тем не менее он старался защититься; завязалась потасовка, в которой Энрике был заранее обречен на поражение.
Юноша ждал. Сейчас они проткнут возлюбленного Паолы ножами, потом обыщут труп и заберут все ценное. Когда грабители уйдут, он, Ниол, подойдет и убедится в смерти соперника. Цепи горя и обреченности упадут, и он отправится домой, глубоко вдыхая прохладный воздух, упиваясь сладостью ночи, не противясь блаженному состоянию легкости и свободы.
В следующее мгновение перед мысленным взором Ниола возникло лицо Паолы, которым он был готов любоваться всегда, которое – он не сомневался в этом – не способно изменить даже время. А внезапно обрушившееся горе? Не исказит ли оно ангельских черт, не сотворит ли с Паолой то, что некогда произошло с Хелки?
Какой-то миг Ниола раздирали противоречивые эмоции, а потом он бросился вперед. Он мог убить, но мог и спасти, в его силах было подарить девушке, которую он любил, счастье ценой отказа от своего собственного.
Брошенный им кинжал угодил в горло одного из напавших на Энрике мужчин, и тот упал без единого крика. На второго Ниол прыгнул сзади, как ночной хищник прыгает на добычу, и свернул ему шею. Третий, завопив, в ужасе бросился бежать – юноша не стал его преследовать.
Энрике Вальдес был ранен. Он с трудом поднялся с земли и пошатнулся, но все же нашел в себе силы посмотреть в лицо своему спасителю.
– Я… я благодарен… тебе. Я хорошо заплачу, только отведи меня…
– Я знаю, куда идти, сеньор, – перебил его Ниол. – Держитесь за меня.
Он вел Энрике по ночным улицам и продолжал думать о Паоле. Ниол вспоминал выражение лица девушки, ее интонации, жесты, привычки, известные ему с детства, а потому по-особому родные. Все кончено, он должен с ней проститься.
Ниол привел Энрике в гостиницу. Навстречу выскочил взволнованный слуга, и юноша сказал ему, чтобы он бежал за врачом.
Ниол помог молодому дворянину лечь на кровать, налил воды и дал ему напиться. Энрике тяжело дышал, его лоб покрылся испариной, лицо побледнело, и все же он был красив изысканной, благородной красотой.
Без сомнения, он был образован и умен: этот человек сумеет сделать Паолу счастливой, если только захочет. Хелки всегда говорила о том, что золото – это не главное, однако помимо золота Энрике Вальдес обладал слишком многим из того, что должен иметь мужчина, чтобы понравиться женщине.
Подоспевший доктор осмотрел рану и сказал, что она не опасна для жизни, но все же Энрике придется провести несколько дней в постели.
Услышав это, Ниол повернулся, чтобы уйти, однако молодой дворянин нашел его взглядом и промолвил:
– Там, на столе, кошелек, возьми его в благодарность за то, что ты спас мне жизнь.
– Мне не нужны деньги.
Этот столь необычный для простолюдина, да еще наполовину цветного, ответ так удивил Энрике, что он позабыл о боли и слабости и внимательно вгляделся в облик своего спасителя. Юноша стоял прямо и неподвижно, словно был высечен из камня, но едва заметное подрагивание уголков губ и ноздрей, сверкающие темным пламенем глаза говорили о сложности и уязвимости его натуры.
– Как тебя зовут? – При других обстоятельствах Энрике Вальдес едва ли задал бы этот вопрос.
Ниол подумал о том, что ему придется рассказать о ночном происшествии Паоле, и произнес:
– Алваро.
– Хорошо, Алваро. Так чего же ты хочешь?
– Вы живете в Мадриде, сеньор?
Энрике нахмурился, но все же ответил:
– Нет. У меня поместье недалеко от города.
– Там наверняка есть конюшня?
– Да, – растерянно промолвил Энрике, не понимая, куда идет разговор. Между тем юноша огорошил его вопросом:
– Мне можно приехать к вам?
– Зачем?
– Я хочу научиться ездить верхом.
Будь Энрике в ином положении, он, изумленный дерзостью просителя, рассмеялся бы, но сейчас ограничился тем, что поинтересовался:
– К чему тебе это?
– Чтобы оторваться от земли, – сказал юноша и заметил: – Все, что случилось сегодня, останется между нами, сеньор.
– Я рад этому, – коротко произнес молодой дворянин и добавил: – Так и быть, приезжай. Меня зовут Энрике Вальдес, ты легко найдешь мои владения, если когда-нибудь слышал о Каса де Кампо. Это королевские охотничьи угодья, мои земли граничат с ними. Я скажу, чтобы тебя пропустили.
Он откинулся на подушки и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Когда через несколько минут Энрике приподнял веки, он увидел, что в комнате находится только его слуга Хосе. Странный незнакомец, назвавшийся Алваро, исчез так же незаметно, как и появился, ушел, не скрипнув половицей, не хлопнув дверью, словно растворился в ночи.
Энрике пришло на ум, что он мог упустить нечто важное, потому спросил своего слугу:
– Каким тебе показался человек, который спас мне жизнь?
– Странным и опасным. Сеньор, вы говорите, он спас вам жизнь, а мне почудилось, что этот парень смотрел на вас так, словно хотел убить.
Паола Альманса поджидала Энрике возле церкви Буэн Сусесо, стоявшей на границе города и предместий. Он опаздывал более чем на четверть часа, и девушка беспокойно оглядывалась. Здесь, как и на многих других улицах Мадрида, можно было встретить не только сливки общества, но и его отбросы, и Паола с тревогой думала о ворах и мошенниках, шнырявших там, где прогуливались знатные горожане. Вместе с тем ей нравилась привычная суета городских улиц, нравилось погружаться в нескончаемый поток звуков и образов. С тех пор как в жизнь девушки вошел Энрике Вальдес, она стала воспринимать Мадрид иначе, да и себе самой Паола казалась другой: более значительной, неотразимой, готовой слиться с миром, который прежде был недосягаемым.
– Сеньорита?
Услышав голос, Паола обернулась и увидела незнакомого человека.
– Вы сеньорита Альманса? – вновь спросил он.
– Да, это я.
Девушку насторожил высокомерный взгляд незнакомца. Человек смотрел на нее так, как серьезные мужчины смотрят на женщин, не отличавшихся строгостью и честностью. Когда он заговорил, Паоле почудилось, будто он снизошел к ней с высот своего положения и достоинства.
