Девушка решительно отвела взгляд от булавки для галстука с топазом и поискала что-нибудь, что могло бы подойти Брукхейвену. Через мгновение Феба нашла такую булавку, и она заставила ее улыбнуться. Это была золотая фигурка, человек с бычьей головой, мифический Минотавр. Не было никакой разумной причины, почему она должна была напоминать ей о Брукхейвене, но это было так.
До того, как она смогла позволить себе передумать, девушка быстро зашла в магазин и купила эту булавку для него. Она подарит ее ему сегодня вечером.
И если она также заставит его улыбнуться, то тогда Феба будет уверена, что сделала правильный выбор.
И что именно ты выбрала правильно – мужчину или булавку?
Что же, сейчас лучше было не думать об этом, не так ли?
Рейф знал, что он не должен был слоняться здесь, на улице, где полным-полно магазинов, надеясь увидеть Фебу хотя бы мельком, когда она будет выходить от Лемонтёра. Он знал, что идет по опасному пути, но, тем не менее, все равно обнаружил себя тут.
А затем появилась и она, на другой стороне улицы. Ее тетя и кузины на мгновение засуетились вокруг нее, закрывая ему обзор. Затем они пошли дальше, в то время как Феба остановилась перед другим магазином.
Она была всего лишь еще одной хорошенькой девушкой, в ярости напомнил Рейф себе. Девушкой в шляпке, делающей покупки со своей семьей. Не было причины объясняющей, почему его пульс участился, а мир сузился до нее одной, причины, по которой его ноги сделали шаг вперед с тротуара, на улицу…
Крик вернул его в реальный мир как раз вовремя, чтобы успеть отпрыгнуть назад с пути быстро движущейся повозки. К тому времени, когда Рейф снова твердо стоял на ногах, Феба уже ушла.
Проклятие. Или, возможно, это к лучшему. Теперь он увидит ее сегодня вечером во время обеда, окруженную семьей и слугами. Это будет безопасный способ встретиться с девушкой.
В конце концов, это был всего лишь один вечер – только один час этого вечера, в действительности.
Итак, она предпочла Колдера. Что из того?
Откуда ты знаешь, кого она предпочла? Ты же не спросил ее.
У него едва ли был шанс на это, не так ли? Колдер действовал с несвойственной ему импульсивностью – или это была только обычно проявляемая Колдером решительность? Что, если Колдер любит ее?
Господи. Рейф провел рукой по лицу. Колдер так долго был таким одиноким. Рейф сомневался, что его брат хотя бы прикасался к женской руке после того, как умерла Мелинда.
Может ли он с чистой совестью забрать ее у Колдера?
А что, если Феба на самом деле предпочитает Колдера? Рейф прищурил глаза, пытаясь разобраться с этим в своем сознании. Да, он понравился ей, мужчина был уверен в этом – но, возможно, это была только симпатия. У него была очень сильная реакция на эту девушку. Но что, если ее реакция была основана всего лишь на шампанском и облегчении от того, что ее только что спасли от унижения?
Мысль о том, что меньше чем через две недели мисс Феба Милбери проведет брачную ночь в объятиях Колдера, приводила его в ярость.
Рейф стиснул зубы.
Всего лишь две недели остались до свадьбы. Затем она будет женой Колдера, и даже шаткие моральные принципы Рейфа не позволят ему пасть настолько низко.
Он надеялся, что не позволят.
Феба вышла из магазина с подарком в ридикюле, оглядываясь вокруг в поисках остальных. Рядом с магазином для джентльменов был магазин шляп – в самом деле, небольшой удачный прием в умении торговать, учитывая, что не многие джентльмены по-настоящему обладают терпением, требующимся для надлежащей покупки шляпки.
Когда Феба заглянула в витрину, то заметила, что Тесса и Дейдре радостно вовлечены в оживленные дебаты по поводу… перьев? Даже Софи мечтательно поглаживала миленькое творение из соломки и лент. Какое развлечение! Феба подошла к двери и даже положила руку на ручку…
До тех пор, пока она не ощутила запах шоколада.
Шоколад был одним из ее тайных грехов – на самом деле, единственным ее грехом в эти дни, если не считать тенденцию к невысказанному вслух сарказму. Ей кое-как удавалось скрывать случайные язвительные мысли, которые возникали в ее сознании, но она никогда не могла полностью побороть стремление к некоторым расточительно-приятным вещам. В Торнтоне ей не был доступен большой выбор конфет – кроме желе с розовыми лепестками – и к тому же викарий не принадлежал к тем, кто тратит деньги на подобную декадентскую роскошь. Так что возможности Фебы предаваться именно этому недостатку были редкими и недолгими.
Бросив еще один тоскующий взгляд в сторону магазина шляп, Феба отправилась искать источник этого восхитительного запаха.
И вот перед ее глазами возникло чудо, состоящее из удовольствия и потакания своим слабостям. Кондитерская, настоящий магазин сладостей из тех, о которых она только слышала. Крошечное место, не больше, чем рыночная палатка, но он был от потолка до пола заполнен грехом обжорства – этот грех сверкал от кристаллов сахара, он был окрашен во все цвета радуги. Головокружительный запах сахара и какао просто опьянял, заставив колени Фебы ослабеть от желания.
Женщина выскочила из-за стойки с красными завитками. Розовые щеки и седые волосы делали ее похожей на еще одну конфету. Ее голубые глаза сверкали, а на щеках от улыбки появились ямочки, когда взгляд женщины упал на такую алчную покупательницу.
– Зашли получить удовольствие, не так ли, милая?
Феба немедленно влюбилась – в магазин, в его владелицу и во многие ряды блестящих удовольствий перед ее глазами. От янтарной карамели до самого темного, кофейного цвета шоколада, все выглядело совершенно и полностью божественно.
В ее ридикюле был свободный фартинг – «свободный» означало, что он не должен был быть потрачен немедленно на что-то полезное. Монетка пропела ей на самой сладкой ноте: «Потрать меня!»
Через минуту Феба виновато кралась туда, откуда пришла, с маленьким бумажным пакетиком купленных конфет и с первым вкусом шоколада на языке. О, столько лет прошло. Она должна съесть их очень быстро, потому что могла себе представить, что Тесса скажет об этом. Для Тессы фигура была важнее всего. Ничему – ни вину, ни говядине, ни пирогам – не было позволено вставать между женщиной и самой тугой шнуровкой ее корсета.
Феба повернула за последний угол – и почти подавилась своей первой конфетой. Три ее компаньонки с любопытством уставились на нее.
– Где ты была? – Тесса прищурила глаза. – Что у тебя там?
С маленьким молчаливым писком от чувства потери, Феба уронила бумажный пакет на тротуар позади себя и наступила на него. Затем вытянула руки перед собой.
