— А как же быть с капитаном Хэмптоном?
— Ах, с ним! — Бетси фыркнула. — Видишь ли, лейтенант Перкинс — прекрасный молодой человек, который уважает тебя и хочет на тебе жениться. Ни за что на свете он не стал бы компрометировать тебя. И хотя, без сомнения, он хочет тебя, он будет ждать, пока вас не соединят узы брака. В то же время этот парень Хэмптон — один из тех дикарей-южан, у которых нет уважения ни к чему. Ему хочется поцеловать тебя, так он и поступает, совершенно не задумываясь о твоей репутации. Ты получила от этого удовольствие, и в этом нет ничего дурного. Конечно, это грешно — давать выход своей страсти, но чувствовать так вполне естественно, особенно в тот момент, когда тебе страстно жаждется поцелуев, хотя бы даже и от другого мужчины.
Кетрин водила пальцем по маленькой трещинке на поверхности стола, осмысливая то, что сказала ей эта умудренная опытом старая женщина. Странным образом в ее словах Кетрин находила смысл. Возможно, она и в самом деле любит лейтенанта. Возможно, в этом и кроется причина ее глубоких и сложных переживаний. Возможно, она получила удовольствие от ухаживаний капитана, потому что хотела, чтобы все это с ней проделал Перкинс.
— Так что же мне делать? — поинтересовалась она наконец.
— Ну… принять предложение того лейтенанта! Ты должна направить свои инстинкты в должное русло брака. Полагаю, что ты его любишь, но даже если это не так, ты все равно заложишь фундамент прочного брака. С каждым годом после свадьбы я любила своего мужа все больше и больше. То же самое случится и с тобой, моя дорогая. Выходи замуж за лейтенанта Перкинса и будь тверда и не поддавайся Хэмптону. Не позволяй ему играть собой! Он не любит тебя и не уважает, а в твоем сердце нет любви к нему. Было бы неразумно позволять ему брать над тобой верх.
Кетрин сделала глубокий вдох.
— Разумеется, ты права, Бетси. Я буду теперь холодна к капитану, и, попытайся он снова проделать все это со мной, я ему покажу, что у меня достаточно решимости сопротивляться! И я думаю, что я приму предложение лейтенанта Перкинса.
Бетси, увидев, как подбородок Кетрин вновь решительно приподнялся, просияла.
— Я не сомневаюсь, что ты поступишь правильно. Приняв решение, Кетрин оставила позади себя все заботы и тревоги и принялась пить шоколад, есть печенье и болтать о всяких пустяках.
* * *
Часом позже она ушла домой, где Педжин, озадаченная странным и необъяснимым поведением своей хозяйки, тем не менее с радостью восприняла известие о том, что она решила принять предложение лейтенанта Перкинса. Горничная вновь искусно сделала Кетрин прическу, и затем она отправилась в библиотеку почитать немного в ожидании Перкинса. Педжин только головой покачала, удивляясь ее спокойствию. Она знала, что если б все это происходило в ней, то ее колотила бы безостановочная дрожь.
Время визита лейтенанта Перкинса было выбрано весьма удачно, так как тетя Амелия, как обычно, в этот час, находилась в объятиях Морфея, и Педжин, открывшая ему дверь, быстро провела его в библиотеку, так что никто из остальных слуг его не увидел. Затем она заняла свой наблюдательный пост внизу лестницы, где она смогла бы перехватить и отвлечь чем-нибудь мисс Фритэм, вздумай та проснуться и спуститься из своей комнаты.
Когда Педжин тихонько прикрыла за ним дверь библиотеки, Перкинс в нерешительности остановился. Кетрин поднялась из большого кожаного кресла, приветствуя его улыбкой и протягивая ему руку.
— Вот это да, лейтенант! — воскликнула она, когда он взял ее руку. — Ваши пальцы холодны, как лед!
Перкинс изобразил подобие улыбки:
— Откровенно говоря, мисс Девер, я до смерти боюсь.
— Чего?
— Вашего отказа. Кетрин улыбнулась:
— Ну что ж, вам нечего больше бояться, лейтенант, потому что я принимаю ваше предложение.
Перкинса словно молнией поразило, но вскоре к нему вернулся дар речи.
— Мисс Девер… то есть, Кетрин… О, Кетрин! — волнуясь, он поднес ее руку к своим губами и поцеловал. — Я даже не думал и не надеялся уже! Я был на грани отчаяния.
Он уселся на диван и усадил Кетрин рядом с собой, так и не отпустив, продолжая держать ее руку. Несколько минут он просто пожирал ее взглядом, и, казалось, опять впал в немоту от волнения. От невероятной близости Кетрин, оттого, что ему приятно было назвать ее по имени, от чудесного завершения его сватовства он испытал легкое головокружение. Ему до боли нестерпимо хотелось провести пальцами по ее прекрасному лицу, поцеловать ее многообещающе крупный, чувственный рот. И вдруг он осознал, что очень скоро ему придется оставить ее, и что простой помолвки будет явно недостаточно для удовлетворения переполнявших его чувств. А Кетрин ждала, слегка разочарованная. Его глаза блестели, как и положено влюбленному, но она-то, надеясь, что он возьмет ее в свои объятия и поцелует ее так, как это делал Хэмптон. У нее вырвался едва слышный вздох огорчения.
— Кетрин, что-нибудь случилось? — встревожился лейтенант.
— Нет, только прошлым вечером, когда вы обосновывали причины, по которым хотели бы жениться на мне, вы так, и не сказали, входит ли в их число любовь.
— Кетрин, как вы можете сомневаться в этом! — воскликнул он потрясенным голосом. — Мой Бог, я люблю вас! Я почитаю и боготворю вас! Вы должны это знать!
Слегка колеблясь, он потянулся к ней и осторожно окружил ее лицо своими ладонями, а затем наклонился поцеловать ее. Губы его были твердыми и теплыми, а его поцелуй кратким. Кетрин почувствовала, как в ней шевельнулось разочарование. Разве таким и должен быть поцелуй мужа? Неужели именно это Бетси имела в виду, когда говорила о том, что поцелуи ее мужа заменят ей поцелуи Хэмптона? Но это же совсем не такой поцелуй!
— Не думаете ли вы, что мы могли бы пожениться до моего отплытия? — спросил он.
— Но, лейтенант… то есть, Уильям, осталось всего четыре дня! Наверное, не смогли бы…
— Знаю, знаю, — вздохнул он, — я не могу надеяться на столь скорую свадьбу! Посмотрите, я принес ваше обручальное кольцо.
Он вынул из кармана золотое колечко.
— Это не свадебное кольцо, а кольцо, которое надевают в знак помолвки. Оно принадлежало моей бабушке. Надеюсь, оно вам понравится. Если же нет, я могу…
— Оно мне нравится! Оно прелестно! — Кетрин надела его на свой палец.
Это было простое, узкое золотое кольцо с ониксом квадратной формы в оправе. Очень простое. Но выглядело оно великолепно на ее тонких изящных пальцах. Внезапно у нее к горлу подкатили слезы.
Как и следовало ожидать, тетушка Амелия была в шоке. Она восприняла известие о помолвке племянницы с застывшей бессмысленной улыбкой и, как только новоиспеченный жених отбыл, распростерлась на кушетке в гостиной в приступе истерики.
