— Кого? Моего отца?
— Убили! Убили его! Душегубцы, убили… — то и дело бессвязно повторяла Сычиха.
— Ты лжешь все! Ты злая, ты сумасшедшая! Отца не убивали! — закричала Лиза и бросилась на Сычиху с кулаками.
— Не трогай меня! — грозно повернулась к ней Сычиха, и Лиза так испугалась ее вида, что слабость опять пронизала ее. Голова закружилась с новой силой, и Лиза упала без чувств.
Сколько продолжалось ее второе забытье, она не знала. Когда Лиза очнулась, то увидела, что лежит на полу. Сычихи не было, а за окнами уже рассвело.
Лиза почувствовала вдруг невероятный прилив сил и стала крушить все в доме Сычихи, вымещая на посуде и мебели неизвестную ей прежде ярость. Потом она бросилась к двери. Но дверь оказалась запертой снаружи на засов. И тогда Лиза нашла за печкой топор и принялась рубить дверь, пока не выломала досок достаточно, чтобы выскользнуть из этой клетки. Оказавшись на свободе, она побежала прочь от дома, продираясь сквозь ветки деревьев, кусты и заросли травы.
А потом она увидела Владимира — он шел ей навстречу и улыбался. «Я схожу с ума» — подумала Лиза. Но Владимир взял ее за руку, и она ощутила тепло его руки.
— Лиза? Что ты здесь делаешь? Что с тобой? — его участливый голос казался таким настоящим, родным.
— Я знала, что ты придешь, — прошептала Лиза и потеряла сознание.
Владимир поднял ее на руки и понес.
* * *
А Татьяна и Андрей, ничего не разузнав у Сычихи, вернулись тогда же домой. По дороге Татьяна все печалилась, что ходили впустую, и на въезде в имение разрыдалась.
— Это я во всем виновата! Все из-за меня!
— Ты не виновата, что не смогла догнать Лизу! Но мы знаем: она убежала в лес, и обязательно ее найдем.
— «Найдем, найдем!» Да мы уже два дня это повторяем! Андрей, а что если она просто не хочет возвращаться…
— Откуда у тебя эти мысли? Ты что-то знаешь, но не говоришь мне?
— Просто… — собралась, наконец, с духом Татьяна, — она не хотела выходить замуж за господина Забалуева. Он совсем не такой порядочный человек, как представляется.
— Он обидел тебя? Или Лизу? Рассказывай, Таня. Не бойся. Что он сделал? — Андрей обнял Татьяну за плечи.
— Андрей Петрович, — раздался рядом такой знакомый голос, но Андрей не сразу поверил, что это возможно — перед ним стояла Наташа Репнина.
— Наташа… — смутился он и отошел от Татьяны. — Откуда ты? Я не слышал, чтобы подъезжала карета.
— Дядюшка приехал к Корфам, я увязалась за ним. Он высадил меня у ваших ворот, — легко объяснила Наташа. — А ты, я вижу, не рад тому, что я приехала?
— Я рад, — не слишком вежливо ответил Андрей. — Просто сейчас не лучшее время — Лиза пропала, мы ищем ее вторые сутки.
— О, Господи, — растерялась Наташа и почувствовала неловкость. — Я могу чем-то помочь?
— Боюсь, что нет.
— Как жаль! А мне, наоборот, нужна помощь — я порвала перчатку, когда открывала дверцу кареты. — Наташа и сама не знала, что на нее нашло, но Андрей и эта молодая крестьянка стояли так близко, объединенные чем-то очень важным. Конечно, их заботила судьба Лизы, но все-таки… — Милочка, поди-ка сюда. Зашей ее да побыстрее.
Наташа ловко сняла перчатку с левой руки и с выражением барской любезности протянула ее Татьяне. Та растерянно оглянулась на Андрея, но он ничего не сказал, не остановил ее. Татьяна покорно опустила голову и, взяв у Наташи перчатку, ушла с нею в дом.
— Андрей, — натянуто улыбнулась Наташа. — Я не понимаю твоего поведения. Наверное, мне следовало тебе написать и предупредить о своем приезде, но все вышло так неожиданно…
— Твое высокомерие ужасно!
— Что это значит? Я всего лишь попросила твою крепостную зашить мне перчатку!
— У этой крепостной есть имя. Ее зовут Татьяна.
— Да-да, — понимающе кивнула Наташа. — Когда я подошла, мне на секунду почудилось, что я помешала вам. Ты, кажется, обнимал ее?
— Я пытался ее успокоить.
— И ты всех крепостных утешаешь подобным образом?
— Нет, не всех. Мы выросли вместе.
— И, похоже, не на шутку сблизились?
— Твои намеки оскорбительны!
— Прости, я не хотела огорчить тебя.., с Татьяной. Я больше вас не побеспокою, — Наташа повернулась, чтобы уйти.
— Куда ты? — спохватился Андрей.
— Я возвращаюсь в Петербург.
— Но как ты доберешься? — Андрей, наконец, пришел в себя и устыдился устроенной сцены. — Я распоряжусь, чтобы тебя довезли.
— Не стоит беспокоиться, — гордо отказалась Наташа. — Покорнейше вас благодарю!
— Наташа! — Андрей остановил ее и крикнул маячившему невдалеке конюху. — Алеша, приготовь карету и отвези княжну обратно в Петербург.
Наташа позволила усадить себя в карету, равнодушно приняла от выбежавшей на минутку Татьяны поправленную перчатку и уехала молча, едва сдерживая непрошенные слезы. Андрей еще какое-то время смотрел вслед удалявшейся по дороге карете, а потом вернулся в дом и сразу же прошел к Татьяне.
— Открыто! — отозвалась она на стук в дверь. — Андрей Петрович? Вам что-нибудь нужно, барин?
— Не называй меня барин! — воскликнул Андрей. — Я хочу извиниться перед тобой за Наташу.
— Это ваша невеста?
— Она уже уехала в Петербург. Но дело не в этом… — Андрей замялся. — Она не имела никакого права так обращаться с тобой.
— Она всего лишь велела крепостной зашить ее перчатку.
— Таня — ты не крепостная для меня, ты… Ты всегда была моим другом. Знаешь, бывало, я в Петербурге увижу кого-нибудь, или встречу что-нибудь любопытное и спохватываюсь, что тебя нет рядом, чтобы поговорить. Я.., не хотел постоянно думать о тебе, но так выходит. Само собой…
— Я тоже не хотела…
Андрей не дал ей договорить — он стремительно подошел к Татьяне, обнял, поцеловал. Сначала быстро, и еще раз — нежно и долго. Потом он поднял ее на руки и отнес на постель. Татьяна улыбнулась и потянула его за собой. Она отдалась ему просто и искренне. И, оказавшись вместе, они даже не заметили, как пролетела ночь, а проснулись, когда утро уже набрало свет и силу.
— Доброе утро, Андрюшенька! — ласково прошептала Татьяна.
— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — неожиданно спросил Андрей.
— Простить… За что?
— За это… Таня… — Андрей поднялся на постели, сел на край. — Я собираюсь сделать предложение княжне Наталье Репниной. Я люблю ее, Таня — это какое-то затмение нашло на меня вчера.
— Я все понимаю, Андрей Петрович, и прощаю вас, — она была потрясена внезапной переменой, произошедшей в нем, но ничем своей боли не выдала.
— Мы с тобой останемся друзьями? — пытаясь заглянуть ей в глаза, с надеждой спросил Андрей.
— Какие же из нас друзья — барин да крепостная!
