— Так чья же все-таки это земля? Спор уладили?
— Официально она принадлежит Уайтхоуку — досталась ему в наследство от жены. Он ожидает окончательного решения королевского суда, рассматривающего его иск. Конечно, сейчас, когда прошло уже столько лет, все это чистая формальность.
— Раз Черный Шип исчез, то, конечно, уже нечего волноваться.
— Большинство нападений Черного Шипа происходили именно в лесу — вот почему лорд Уайтхо-ук так осторожен и предпочитает путешествовать только по главным дорогам. Он просто старается избежать встречи с разбойниками. — Шавен помолчал и вдруг взглянул на девушку очень странно: — Но, миледи, в округе все-таки остались… демоны…
— Я очень надеюсь на вашу защиту, — с притворной невинностью произнесла Эмилин. Шавен натянуто улыбнулся и, пришпорив коня, поехал вперед, к охранникам.
Джоан повернулась к Эмилин.
— Вам удается так любезно разговаривать с лордом Шавеном, миледи! Я бы так не смогла. — Она поежилась.
Эмилин наклонилась к Джоан и прошептала:
— Если я с ним вежлива, он мягче относится к нам, разве ты не заметила? Он, конечно, странный человек, можно сказать, неприятный, но почему-то не вызывает у меня такого гнева, как Уайтхоук или его сын. — При мысли о сыне она неожиданно для самой себя покраснела и упрямо задрала подбородок.
Услышав о Николасе Хоуквуде, Джоан непосредственно всплеснула руками:
— Ах, барон — очаровательный молодой человек. Он так красив — как темный ангел!
Эмилин покраснела еще сильнее — она внезапно вспомнила, как барон сидел в горячей ванне; как его мускулистое тело блестело от воды в свете камина, а мокрые волосы темными кудрями обрамляли лицо.
Потом ей внезапно представилось это же лицо, но украшенное рогами.
— Хоуквуды — и отец, и сын — вовсе не заслуживают нашего восхищения, Джоан, — сухо произнесла Эмилин. Служанка согласно кивнула. Но глаза все равно выдали ее — слишком уж они блестели.
Произнеся эти справедливые слова, Эмилин поглубже закуталась в широкие складки своего плаща, чувствуя себя слегка растревоженной слишком чувственным образом Николаев Хоуквуда, не дававшим покоя ее уму и сердцу.
— Мне это совсем не нравится, миледи! — тихо произнес Шавен.
Медленно двигаясь с ним рядом, Эмилин пробормотала что-то в знак согласия. За то время, что они ехали по лесу, погода испортилась еще больше. Теперь они пробирались сквозь туман настолько густой и белый, что едва могли видеть друг друга. Туман этот заполнял кроны деревьев и ложился на землю — словно огромный монстр, извиваясь, катаясь и вздымая лапы, проглатывал каждого коня и каждого человека, ехавшего впереди, — они пропадали, будто в волшебной пещере.
Шавен маячил прямо перед ней. Его красный плащ то пропадал в тумане, то появлялся вновь. Эмилин ехала за ним, доверяя инстинкту коня и собственному острому слуху и зрению.
Всадники, скакавшие в голове колонны, высоко держали зажженные факелы, но со своего места девушка не видела даже отблесков.
Процессия продолжала путь. Неожиданно едва слышные звуки — скрип кожаной упряжи, позвякивание кольчуги, неровный стук колес — приобрели отчетливое эхо, действуя на нервы.
Вытянув шею, Эмилин вглядывалась в пеструю стену тумана. Дождик зарядил снова — мелкий и скучный. Он намочил щеки и руки, окрасил брови девушки и несколько выбившихся из-под капюшона локонов в серебряный цвет.
Впереди раздавался тихий, но возбужденный разговор. Даже напрягшись, Эмилин не смогла расслышать слов. Через несколько минут раздалось еще одно восклицание.
— В чем дело? — крикнула она. — Шавен, в чем дело?
— Тише! — прервал ее Шавен, неожиданно появляясь из тумана. Он поднял руку в знак внимания и, наклонив голову, вслушивался в тишину.
— Что же все-таки происходит? — громким шепотом снова спросила Эмилин.
— Ничего особенного. Поезжайте вперед! — тихо скомандовал он.
— Может быть, нам все-таки лучше остановиться, милорд? Туман совсем непроглядный.
— Ни за что я здесь не остановлюсь! К сумеркам мы должны, во что бы то ни стало выехать из леса. Если будем строго придерживаться тропинки, то достаточно скоро окажемся на открытом пространстве. Конечно, туман останется и над болотами, но все равно дорога покажется легче.
Спереди неожиданно раздался еще один возбужденный возглас.
— Милорд Шавен, в чем дело? — настаивала Эмилин.
Шавен удрученно вздохнул:
— Мои люди говорят, что за нами следят; возможно, даже, что нас преследуют.
Тонкие брови Эмилин удивленно взметнулись вверх: кто осмелится потревожить конвой невесты лорда Уайтхоука? Если у нее и были личные враги, то, несомненно, они сейчас находились при ней. В такую ужасную погоду ни один разбойник носа не высунет. Каждый, у кого есть хоть немного здравого смысла, сейчас сидит у теплого очага.
— Но кто же может нас преследовать? — спросила она Шавена. Он ехал достаточно близко, чтобы девушка смогла заметить яростный взгляд, которым он ответил на вопрос.
— Никто из смертных. — Взгляд скользнул в сторону. — Мы продолжаем путь. Миледи, мне кажется, что вам было бы теплее и удобнее в повозке.
Эмилин прямо взглянула на него. Сегодня она уже дважды отказалась от такого предложения.
— Нет, милорд! — гордое упрямство заставило ее отвечать коротко.
— Как угодно. Не съезжайте с тропинки и старайтесь не терять из виду огней. Я пришлю Жерара, чтобы он освещал вам факелом путь. — Начальник караула быстро поклонился и исчез, как будто провалился в яму.
Эмилин пришпорила коня и поехала вперед, внимательно всматриваясь под копыта коня, чтобы не потерять едва заметную сейчас тропинку. Убедившись, что конь на верном пути, она немного успокоилась и, выпрямившись, продолжала двигаться, ориентируясь на скрип повозки впереди.
— Эй! — голос прозвучал сквозь толщу тумана совершенно неожиданно. Эмилин вздрогнула и повернула голову.
Сквозь туман она разглядела между призрачными силуэтами деревьев всадника. Он неподвижно сидел на своем огромном коне.
Туман, казалось, стал реже, и вокруг фигуры образовался нимб. Эмилин успела его разглядеть, прежде чем туман вновь сомкнулся. Это не был человек из охраны — ведь на нем не было ни красного плаща, ни кольчуги. Эмилин не могла понять, как одет всадник. Высокий и мощный, на бледном коне, он, казалось, был закутан в зеленую ткань. Волосы беспорядочно развевались вокруг неправдоподобно огромной головы, а глаза выглядели темными впадинами.
Девушка пораженно вглядывалась в туман. Перед ней был не человек, а какое-то страшное чудовище, гигант из переплетенных веток, сучьев и листьев — нечто, похожее на ожившее дерево. Эта огромная фигура восседала на таком же огромном коне, закутанная в светло-зеленый плащ.
