– Пришло время поговорить откровенно, – повторил герцог.
Вивьен нервно бросила быстрый взгляд направо, на угол дома, затем потерла ладонями руки выше локтей. Как странно. Она стояла рядом с ним в своем скромном дворике; ни слуг, ни любопытных глаз, никаких заранее назначенных встреч, никаких формальностей и помпы: только они двое в наступающих сумерках при свете фонаря. В какой-нибудь другой вечер, с другим человеком, это могло показаться даже романтичным, но сейчас ее кое-что беспокоило.
– Кто-нибудь видел, как вы пришли сюда?
– Это имеет какое-то значение?
Она на секунду задумалась.
– Если честно, нет.
Вивьен заметила, как расслабились его плечи, он глубоко вздохнул.
– Я должен вам кое в чем признаться, – тихо произнес Уилл, протягивая руку, чтобы пробежать указательным пальцем по пуговкам на ее платье.
Интимность этого жеста заставила ее чуть сжаться. Сегодня герцог казался ей совсем другим, хотя она не могла до конца разобраться в своих ощущениях.
– Тогда, я думаю, мне нужно переодеться, а потом мы спокойно обсудим все в гостиной...
– Нет, – перебил он. – Если бы мне этого хотелось, я нанес бы вам официальный визит.
Ей трудно было не согласиться с этим.
– Так в чем же вы хотите, чтобы я призналась?
Герцог снова вздохнул, стоя так близко от нее, что в прохладном вечернем воздухе она могла ощущать тепло, исходящее от его тела.
– Я хочу, чтобы между нами все было честно, – медленно произнес он.
Вивьен неподвижно смотрела в его чудесные карие глаза, содержащие намек на какую-то тайну и скрытые чувства. Она с трудом удержалась, чтобы не протянуть руку и с нежностью не коснуться его лица.
– Полагаю, мы всегда были относительно честны друг с другом, – пробормотала она. У нее вдруг пересохло во рту, так как разговор становился все более личным.
Его губы дрогнули.
– Вот именно, относительно честны. Но не полностью, моя дорогая, и вы правдиво признали это.
Его слова вызвали у нее раздражение и одновременно согрели. «Моя дорогая...»
Вивьен слегка вздернула подбородок. Неожиданно она заметила, какая вокруг стоит тишина: ни дождя, ни ветра, ни насекомых, жужжащих вокруг лампы. Из дома также не доносилось ни звука.
Наконец она прошептала:
– Я уже говорила, что не могу сказать вам всего. Это правда. Необходимо, чтобы я...
Он приложил кончики пальцев к ее губам.
– Дайте мне возможность помочь вам.
Впервые в жизни Вивьен подумала, что готова уступить простому требованию правды, высказанному так страстно, так выразительно и как раз в тот момент, когда она почувствовала, что никто в мире не в состоянии понять ее.
Закрыв глаза, она поцеловала кончики его пальцев на своих губах.
Его дыхание участилось.
– Вивьен...
– Мне нужна ваша близость, Уилл, – шепотом призналась она. – Любите меня, и я скажу вам все. Пожалуйста.
Долгие, мучительные мгновения она ждала его ответа, задаваясь вопросом, о чем он думал в этот момент и какова истинная причина его позднего прихода.
Наконец герцог отозвался:
– Вы прекрасно знаете, как я жажду вас.
Краска бросилась в лицо Вивьен, ноги стали ватными. Она еле заметно кивнула.
– Но вы также знаете, что, как только я овладею вами, все закончится, – продолжил он хриплым голосом. – А я не готов к такому концу.
Конец. Ей это не приходило в голову. Если герцог доведет до конца их «общение», он будет вынужден выполнить уговор. И Вивьен ни на минуту не сомневалась, что он так и поступит.
Вдруг она поняла.
– Так именно поэтому вы не овладели мной вчера?
Она ожидала от него чего угодно, только не сдавленного смеха.
Разомкнув ресницы, она взглянула на герцога при свете фонаря. Красивое лицо, густые темные волосы, резкие мужские черты. Но чем же вызван его непредсказуемый смех?
– Не вижу ничего смешного во всем этом, – резко произнесла она.
Он склонился к ней.
– Я не овладел вами, потому что вы слишком сильно возбуждаете меня, миссис Раэль-Ламонт, и к тому времени, когда вы попросили об этом, было уже слишком поздно.
Его объяснение на секунду-другую озадачило ее, а когда до нее дошло значение сказанного, ею овладело смущение; поначалу она не могла поверить, что он мог сказать такое, столь... личное. Вивьен продолжала не отрываясь смотреть на герцога; ее тело заполнила теплая волна, но она боялась показать ему, что поняла значение его слов. Больше всего ее поразило, что герцог сказал об этом без малейшего стеснения.
В этот миг особый интерес для Вивьен представляли его глаза – смелые, ясно говорящие о сильном мужском желании, откровенно выражающие его тревогу и страстную надежду.
Она нежно коснулась его ладоней, лаская кожу подушечками больших пальцев, и, смело выдерживая его взгляд, прошептала:
– Это кончится только в том случае, если вы сами захотите.
Его улыбка дрогнула; он сдвинул брови, оценивая ее слова, а затем опустил голову и поцеловал ее, лаская ее губы своими, касаясь их языком, вторгаясь в мягкость ее рта.
Их снова охватила страсть. Высвободив руки, Уилл пробежал пальцами по ее волосам, и коса Вивьен упала вдоль спины.
Она немного отстранилась от него.
– Уилл, не здесь...
– Здесь, – настойчиво потребовал он, прежде чем еще раз захватить ее рот. Его язык искал ее язык, посасывая и лаская.
Вивьен застонала, когда он начал нежно сжимать ее грудь под тонким рабочим платьем, играя ее соском, пока тот не затвердел и не поднялся.
Обняв его за шею, Вивьен забыла обо всем вокруг, когда он повел ее от стола к отдаленному уголку сада, где, словно в ожидании, стояла литая железная скамья с подушками.
Под сводом вьющегося плюща и звездного неба он лег на скамью, увлекая за собой Вивьен.
Напряжение его плоти заставило ее слегка приподняться над ним. Сначала это испугало Вивьен, но затем она испытала наслаждение от ощущения его желания и своей жажды дальнейших прикосновений.
Уилл продолжал ласкать губы Вивьен, прижимая обе ладони к ее груди. Но Вивьен этого было недостаточно. Она подняла руку и начала расстегивать платье от горла вниз, до тех пор, пока не стала видна нижняя сорочка.
Герцог продолжал целовать Вивьен, усиливая толчки, разжигая страсть; его пальцы тянули вверх сорочку, пока грудь не освободилась от тонкого материала. Он тут же поднял голову и взял розовый сосок в рот...
Вивьен вскрикнула. Сжав голову герцога, перебирая пальцами мягкие волосы, она закрыла глаза, целиком отдаваясь наслаждению.
Вивьен казалось, что Трент бесконечно долго терзает ее грудь своим алчным ртом.
– Уилл... – выдохнула Вивьен, смутно думая о том, что уже готова лишиться рассудка.
