Софи вздохнула. Нельзя, конечно, было назвать ту жизнь безмятежно счастливой, но по крайней мере она была намного лучше, чем та, которая наступила потом, после смерти графа.
– Что случилось? - внезапно спросил Бенедикт.
– Ничего. А с чего вы взяли, что что-то случилось?
– Вы вздохнули.
– И вы услышали? - недоверчиво спросила Софи. - Когда дует такой ветер?
– Я за вами внимательно слежу. Я и так болен… - Бенедикт снова закашлялся, - и не хочу, чтобы мы в довершение ко всему оказались в канаве.
Софи решила даже не удостаивать его ответом.
– Поверните направо, - скомандовал Бенедикт. - Эта дорога ведет прямо к моему коттеджу.
Софи сделала, как ей было сказано.
– А как называется ваш коттедж?
– "Мой коттедж".
– Так я и думала, - пробормотала Софи. Бенедикт самодовольно ухмыльнулся.
– Я не шучу, - сказал он.
И в самом деле, через минуту они остановились перед элегантным загородным домом, у двери которого висела маленькая скромная вывеска: "Мой коттедж".
– Предыдущий хозяин выбил на вывеске свое имя, но мне показалось, что без него гораздо лучше, - заметил Бенедикт, направляя Софи в ту сторону, где находилась конюшня.
Софи бросила взгляд на дом: небольшой, однако далеко не лачуга.
– И это вы называете коттеджем?
– Не я, а прежний хозяин, - ответил Бенедикт. - Видели бы вы его другой дом.
Несколько секунд спустя они оказались на конюшне, где, слава Богу, дождь им был уже не страшен. Бенедикт выбрался из фаэтона и принялся распрягать лошадей. Он был в перчатках, которые промокли насквозь, и теперь руки никак не хотели слушаться. С трудом освободившись от них, Бенедикт сердито отшвырнул перчатки в сторону и взялся за уздечку. Софи взглянула на его пальцы, покрасневшие, сморщенные, дрожащие от холода.
– Давайте я вам помогу, - предложила она, подходя к нему.
– Я сам справлюсь!
– Конечно, справитесь, - успокаивающе проговорила Софи, - но с моей помощью будет быстрее.
Он повернулся к ней лицом - видимо, затем, чтобы возразить, и снова закашлялся. Подскочив к нему, Софи подвела его к ближайшей скамье.
– Сядьте, пожалуйста, - попросила она. - Я сама распрягу лошадей.
Она думала, что он не согласится, но на этот раз он сдался.
– Простите, - едва выдохнул он. - Я…
– Вам не за что извиняться, - возразила Софи, быстро снимая с лошадей уздечку - вернее, так быстро, как смогли занемевшие и даже в некоторых местах побелевшие пальцы.
– Не слишком… - он снова закашлялся, на этот раз сильнее прежнего, - вежливо с моей стороны.
– На сей раз я вас прощаю в благодарность за то, что вы спасли меня сегодня вечером. - Софи попыталась весело улыбнуться, однако, к своему удивлению, чуть не расплакалась и поспешно отвернулась, чтобы Бенедикт не увидел ее лица.
Но он, похоже, либо что-то увидел, либо почувствовал, потому что вдруг встревоженно спросил:
– С вами все в порядке?
– Все нормально, - сдавленным голосом ответила Софи и, не успела оглянуться, как он бросился к ней и заключил ее в объятия.
– Все хорошо, - успокаивающе произнес он. - Вы сейчас в безопасности.
И в этот момент из глаз Софи хлынули слезы. Она плакала от жалости к себе, оттого, что судьба распорядилась с ней так жестоко и несправедливо. Плакала от того, что на том давнем балу-маскараде, два года назад, Бенедикт держал ее в своих объятиях, и оттого, что сейчас делает то же самое.
Она плакала, потому что он так добр к ней и, хотя явно чувствует себя прескверно и принимает ее за самую обыкновенную горничную, все равно заботится о ней и пытается защитить ее.
Она плакала, потому что не плакала очень давно, с самого детства, и плакала, потому что чувствовала себя такой одинокой.
И она плакала, потому что думала о нем все эти годы, а он ее не узнал. Наверное, это хорошо, что он ее не узнал, но сердце все равно болело.
Наконец слезы иссякли, и Бенедикт, отступив на шаг, коснулся ее щеки и спросил:
– Теперь вам легче?
Софи кивнула, с удивлением отметив про себя, что это и в самом деле так.
– Хорошо. Вы просто перенервничали и… - И он отвернулся от нее, снова согнувшись в три погибели от кашля.
– Вам нужно поскорее идти в дом, - заволновалась Софи, поспешно вытирая слезы. Он кивнул.
– Давайте наперегонки, - улыбнулся он.
Софи изумленно взглянула на него. Она и представить себе не могла, что можно шутить, когда так плохо себя чувствуешь. И тем не менее она, обмотав ремешок сумки вокруг запястья, подхватила юбки и припустилась к двери коттеджа. К тому времени, когда Софи добежала до нее, она хохотала во все горло: как это нелепо - стремглав мчаться под дождем, когда уже все равно вся вымокла насквозь.
Бенедикт прибежал первым, что было вовсе не удивительно. Хоть он и болен, но ноги у него определенно длиннее. Когда она подбежала к нему, он уже барабанил в дверь.
– У вас что, нет ключа? - крикнула Софи, стараясь перекричать ветер.
Бенедикт покачал головой:
– Я не собирался здесь останавливаться.
– Вы думаете, те, кто присматривает за домом, вас услышат?
– Очень на это надеюсь, - пробормотал Бенедикт. Вытерев залитое дождем лицо, Софи заглянула в ближайшее окно.
– Там темно, - сообщила она Бенедикту. - Может, их нет дома?
– Не знаю. Где им еще быть?
– А там нет горничной или лакея?
– Я редко сюда заезжаю и решил, что глупо нанимать для этого коттеджа полный штат прислуги. Горничная приходит периодически, но не живет здесь.
Софи поморщилась.
– Может, посмотрим, не открыто ли какое-нибудь окно? Впрочем, в такой ливень все они наверняка закрыты.
– Это вовсе не обязательно, - мрачно изрек Бенедикт. - Я знаю, где лежит запасной ключ.
Софи изумленно взглянула на него.
– А почему вы говорите об этом таким мрачным тоном? Кашлянув несколько раз, Бенедикт ответил:
– Потому что это означает, что мне придется снова лезть под этот чертов ливень.
Софи поняла: терпение его истощилось. Он уже дважды ругался в ее присутствии, а она видела, что он не из тех, кто ругается в присутствии женщины, даже если эта женщина - простая горничная.
– Подождите здесь, - приказал он и, прежде чем она успела ответить, сбежал с крыльца и скрылся из вида.
Несколько минут спустя Софи услышала, как в замке повернулся ключ, потом входная дверь распахнулась, и на пороге возник Бенедикт со свечой в руке. Вода потоками стекала с его одежды.
– Не знаю, куда подевались мистер и миссис Крэбтри, - осипшим голосом провозгласил он. - Ни их определенно здесь нет.
– Мы одни? - ахнула Софи.
– Абсолютно, - кивнул Бенедикт. Софи устремилась к лестнице.
– Пойду поищу комнату для прислуги.
– Нет, не пойдете! - рявкнул Бенедикт, хватая ее за руку.
