Родное гнездо. Скоро он будет дома. Душа Грегора пела от восторга. Голова кружилась, но на нот раз от счастья, а не отболи в руке. Он чувствовал себя таким живым, полным сил, что даже в ушах звенело. Двенадцать долгих лет он боролся с собой, пытаясь вытравить из сердца тоску по родному краю.
Каким же он был глупцом! Он – Грант из Глен-Дуи! Разве можно это изменить?
Что же он делает с собой? Он так страдает и стремится к дому, который больше не принадлежит ему. Теперь это ее дом, этой женщины, которая скачет впереди. И он сам теперь принадлежит ей.
Гордость и злость овладели им, заставляя терять рассудок, – он был готов развернуть коня и не оборачиваясь скакать обратно в Клашенник. Но все-таки Грегор взял себя в руки. Он не мог позволить себе совершить еще одну непоправимую ошибку.
Мег прекрасно держалась в седле: прильнув стройным гибким телом к шее животного, она превратилась в одно целое с лошадью, лишь огненная коса развевалась на ветру. Оба всадника летели сквозь ночь, как две пули, выпущенные из ружья. И вдруг Грегор ясно осознал, что эта девушка точно так же привязана к этой земле, как и он сам.
Его конь споткнулся. Рана отозвалась резкой болью, но он выровнял лошадь и продолжал погоню. В голове прояснилось. Он ведет себя глупо и необдуманно, как мальчишка. Не подобает капитану Гранту преследовать леди на узкой и опасной тропе, да еще в полной темноте. Опять он дал волю своему необузданному нраву! Грегор поравнялся с Мег.
Ее лицо пылало от возбуждения. Она явно хотела одержать над ним верх. Победить или умереть в борьбе, и никак иначе. Какое это было искушение! Но, чувствуя ответственность и беспокойство за эту женщину, он решил быть жестким, упрямым и практичным. Ведь эта погоня – безумие! Вдруг кто-то из них упадет и поранится! А если это будет она… Грегор резким движением выхватил поводья из рук Мег и потянул их на себя, пока обе лошади не перешли на шаг. Это было не так трудно сделать – животные устали, да и люди тоже.
Всадники остановились. Ночную тишину нарушало только фырканье лошадей да гулкие удары сердца. Пораженная его неожиданным поступком, все еще во власти восторга от сумасшедшей гонки, Мег резко обернулась и посмотрела на своего попутчика – её грудь вздымалась под обтягивающим жакетом, глаза сияли. Резким движением она отбросила со лба рыжую прядь, заправив ее за ухо, и Грегор увидел ее раскрасневшееся лицо в жемчужном свете луны. Как он желал эту разгоряченную скачкой, возбужденную погоней женщину!
Это желание было совсем не похоже на то чувство, которое он испытал на перевале, когда майор Литчфилд поцеловал ей руку. Тогда он был во власти ревности к мужчине, покушавшемуся на предмет его тайных вожделений. От Грегора не ускользнули красноречивые взгляды майора, которые тот бросал на Мег. Он почувствовал в нем соперника.
Но сейчас все было по-другому. Простой животный инстинкт, старое, как мир, физическое влечение мужчины к женщине. При одном только взгляде на Мег у Грегора голова шла кругом. Он мечтал ощутить тепло ее кожи, прильнуть к этим губам, раздвинуть языком нежные лепестки розового бутона. Ему хотелось обхватить ее руками, подмять под себя это прекрасное гибкое тело, лаская каждый дюйм обнаженной шелковистой плоти…
– А я бы все равно выиграла.
Грегор, отбросив безумные фантазии, склонился к Мег. Она даже не пошевелилась, лишь в упор смотрела на него, ожидая объяснений.
– Что подумают о вас домашние, когда хозяйка Глен-Дуи явится на порог своего дома взмыленная и растрепанная, как будто ее волоком тащили по вересковой пустоши?
Светло-голубые глаза гневно сверкнули.
– Вы так говорите только потому, что не смогли обогнать меня. Но у нас еще будет время выяснить, кто из нас лучший наездник. – Она гордо выпрямилась, взяла у него поводья и отъехала на некоторое расстояние. – Вы готовы ехать дальше? – спросила она. В ее глазах промелькнула неуверенность.
Вдруг в голову Грегору пришла безумная мысль, что она специально затеяла эту гонку, чтобы отвлечь его от мучительных мыслей и облегчить встречу с когда-то родным домом.
Но он счел, что ошибается. С какой стати ей проявлять такую заботу о чужом человеке? К тому же он ясно видел, что она увлеклась скачкой, как и он сам.
– Да, конечно, – сказал он холодно, и они тронулись в путь.
Грегор немного отстал, пропустив ее вперед, но больше не поедал глазами соблазнительную фигуру девушки. Его взгляд был устремлен вперед, где за серым каменным мостом начиналась тисовая аллея, ведущая к дому. Глен-Дуи теперь принадлежал ей. И он тоже.
Темно-серый монолит Глен-Дуи четко выделялся на фоне прощального отсвета вечерней зари. Прямоугольной формы, С зубчатыми стенами и четырьмя остроконечными башнями по углам, он больше походил на укрепленную крепость, чем на сказочный замок. Построенный на века, крепкий и надежный, он всегда был оплотом безопасности для своих обитателей. Люди рассказывали множество историй о вторжении других кланов на земли Грантов, о кровопролитных сражениях и поверженных врагах, о женщинах и детях, которые скрывались за неприступными стенами от свирепых и безжалостных врагов.
Грегор вырос на этих рассказах.
К горлу подступил комок, во рту пересохло. «Это уже не мой дом, – в который раз напомнил себе капитан Грант. – И больше никогда не будет моим». Однако это его родной Дом. Его сердце, которое он годами укреплял, как стены старого замка, разрывалось от горечи и тоски. Но он не позволит этим чувствам выплеснуться наружу.
Парадная дверь распахнулась. Круглолицая темноволосая женщина некоторое время вглядывалась в темноту, подняв над головой фонарь. Возле нее вертелся высокий подросток с копной вьющихся непокорных волос. Грегор сразу узнал ее – это была Элисон, сестра Дункана Форбса. Именно на этой женщине собирался жениться Малькольм Бейн, но события 1735 года разрушили его планы на счастливую семейную жизнь. После восстания Грегор больше не видел ее, но прекрасно помнил, какой Элисон была темпераментной и вспыльчивой.
– Леди Мег! – облегченно воскликнула она при виде хозяйки и кинулась вниз по лестнице ей навстречу. Паренек остался стоять на пороге и подозрительно поглядывал на небольшую группу ночных гостей. – Слава Богу, с вами все в порядке. Я жду вас со вчерашнего дня.
– Мы немного задержались, – сказала Мег, слезая с лошади. Она заключила Элисон в объятия и одарила улыбкой светловолосого непоседу Ангуса.
Элисон была не только горничной, но и настоящим другом с самого ее появления в Глен-Дуи. И Мег всегда переживала за подругу. До отъезда она не знала о Малькольме Бейне, но всегда подозревала, что здесь замешан мужчина. Элисон не говорила об этом, а Мег не позволяла себе совать нос в ее дела. Ее подруге теперь нелегко придется.
