– Значит, решено, – сказал мистер Сэнсом. – Вы оба должны помочь мне отобрать книги для продажи и те, которые положат начало библиотеке мисс Мартон. А пока скажи мне, Дэвид, нашел ли ты что-нибудь полезное в тех сельскохозяйственных брошюрах, что я послал тебе? Я в них ничего не понял, но я не фермер…
Еще полчаса прошли за чаем и приятной беседой о книгах, после чего Эмма откланялась и вышла из дома вместе с Дэвидом. Ее двуколка уже стояла у ворот, рядом бил копытом конь Дэвида.
– Ваш дядя очень интересный человек, – проговорила Эмма. Чувствуя себя неловко наедине с Дэвидом, она не смотрела на него, поглощенная натягиванием перчаток.
– Да, это так. В детстве мне всегда нравилось бывать у него. Сейчас я пытаюсь урегулировать возникшие у него финансовые трудности, поскольку сам он не в том состоянии этим заниматься.
– И все же вы не хотите, чтобы он продавал книги, сэр Дэвид?
Дэвид пожал плечами:
– Ему комфортно в окружении этих книг. Я просто боюсь, что без них он будет чувствовать себя одиноко и это отразится на его здоровье. Вы слышали, он называет книги своими друзьями. Не стоит заставлять его расставаться с ними, пока он не будет к этому готов. Я всегда помогу ему, если в этом будет необходимость.
Конечно. Если Эмма что-нибудь и слышала о Дэвиде Мартоне, так это о его ответственности. Он всегда готов был позаботиться о ком-то. Эмма почти не встречала таких мужчин в своей жизни и восхищалась им.
Она вдруг подумала, что где-то там, за этой привычной маской, скрывается другой Дэвид Мартон, тот, который так страстно целовал ее.
– Рада была снова видеть вас, сэр Дэвид, – сказала Эмма, вставая на подножку своей двуколки. – Пожалуйста, передайте привет вашей дочери и вашей сестре.
Дэвид вдруг шагнул к ней и подал руку, чтобы помочь Эмме сесть в экипаж. Его рука была сильной и теплой, Эмма ощущала это тепло даже через свою перчатку. Когда он прикасался к ней, она чувствовала… безопасность, уверенность. Как будто знала, что Дэвид никогда не позволит ей упасть.
Однако она понимала, что это была всего лишь иллюзия. Такие мужчины, как он, не для таких женщин, как она.
– Могу я проводить вас домой, миссис Каррингтон? – спросил он. – Я бы хотел поговорить с вами, если вы уделите мне некоторое время.
Заинтригованная его словами, Эмма несколько мгновений молча смотрела на него.
– Конечно, сэр Дэвид, – ответила она наконец. – Сегодня вечером я совершенно свободна. Езжайте за мной, я живу в старом коттедже привратника в Бартоне.
– Не в самом доме? – спросил Дэвид.
Эмма не могла понять, что кроется за этими словами. Удивление? Или неодобрение?
– Джейн с семьей в Лондоне, и дом слишком велик для меня одной. В коттедже уютнее, хотя его нелегко отыскать.
– Тогда я последую за вами, миссис Каррингтон.
Эмма кивнула и взяла вожжи. Дэвид вскочил в седло. Она старалась выглядеть спокойной, но ее снедало любопытство. О чем он хочет поговорить с ней? Ей не терпелось это выяснить.
– Он невелик, – весело сказала Эмма, открывая дверь в свой коттедж, – но я называю его домом.
Через небольшой холл она провела Дэвида в гостиную и поспешила отдернуть занавеси, впуская свет. Не глядя на гостя, но чувствуя на себе его взгляд, Эмма прошлась по комнате, приводя ее в порядок.
Дэвид Мартон в ее доме. Она и подумать о таком не могла, хотя там, у камина, ее посещали самые странные фантазии. Эмма нервничала, пытаясь представить себе, о чем думает Дэвид, рассматривая ее маленькую гостиную.
Она быстро сунула клубок лент и иголку в шкатулку и огляделась, проверяя, все ли в порядке.
Все было на своем месте. Комната была крохотной, но чистой и уютной. Ее украшали несколько ярких вещиц, присланных Джейн из Бартона, а также безделушки, привезенные Эммой из путешествий. Полки шкафов были заставлены книгами. Комната была отделана в светлых тонах – желтом и светло-голубом. Над камином висела акварель с изображением Бартон-Парка, а на каминной полке красовались миниатюрные портреты Джейн и ее детей. Вряд ли сэру Дэвиду могло что-то здесь не понравиться.
Тут Эмма заметила, что на ее любимом кресле лежит недочитанная ею книга. Скандальные тайны леди Амелии. Она поспешно спрятала ее в шкатулку вместе с лентами и весело улыбнулась.
– Очаровательная комната, – сказал Дэвид. – И очень вам подходит, миссис Каррингтон. Но разве вам не одиноко здесь? До главного дома довольно далеко.
– Вовсе нет. Теперь, когда Джейн уехала, там я бы чувствовала свое одиночество. – Эмма посмотрела на Мюррея. Он встал со своего коврика у камина, отряхнулся и подбежал поприветствовать гостя. Наклонившись, Дэвид потрепал пса по голове. – Со мной Мюррей, и горничная приходит каждый день, чтобы помочь по хозяйству. Наверное, она сейчас на кухне, читает газету, чтобы быть в курсе последних модных веяний. Она мечтает быть камеристкой. Однако я думаю, она оторвется от своего занятия и приготовит нам чай.
– Не беспокойтесь, леди Каррингтон, – сказал Дэвид, – я бы не хотел отнимать у вас много времени.
– Что вы, никакого беспокойства. Прошу вас, садитесь, сэр Дэвид. Я позвоню, чтобы нам принесли чай. Как и вашему дядюшке, мне нравится компания, – ответила Эмма.
На мгновение она смутилась, вспомнив, как недоволен был сэр Дэвид ее визитом к мистеру Сэнсому. Она поспешно позвонила в колокольчик, сняла шляпу и перчатки, оставив их на столе.
Дэвид опустился в кресло рядом с ней. Он явно чувствовал себя скованно. Мюррей подошел и положил голову Дэвиду на колени.
– Простите, – сказала Эмма, – я отведу его назад, на коврик, пока он не усыпал вас своей шерстью.
– Нет, пожалуйста, пусть останется, – ответил Дэвид. – У меня давно не было собаки. Мюррей очень милый пес.
Он с улыбкой посмотрел на пса, и тот усиленно завилял хвостом.
Эмма с удивлением наблюдала за собакой. Мюррей всегда был дружелюбным, но жизнь с Генри научила его остерегаться мужчин и защищать Эмму. То, как быстро он проникся симпатией к Дэвиду, поразило ее. Она поневоле стала относиться к Дэвиду по-другому. Он озадачивал ее, сбивал с толку.
– Кажется, вы нравитесь Мюррею, – сказала она.
– Я помню его еще щенком, вы тогда жили в Бартоне. Теперь он седеет, совсем как я, бедняга.
Эмма рассмеялась:
– Я не заметила у вас седины, сэр Дэвид.
Он улыбнулся:
– Это потому, что у меня прекрасный камердинер. Он выщипывает мне седые волоски, скрывая мою дряхлость от окружающих.
– Дряхлость… – пробормотала Эмма.
Вот уж неправда. Она вспомнила, как легко он вскочил на коня и как великолепно держался в седле, следуя за ней в Бартон. А как изящно он двигался в танце. И как крепко он прижимал ее к себе, целуя…
