– Я думал, что соскользну вниз на последней крыше, в черепице было столько дыр. Людям следует лучше заботиться о своих домах, вы так не считаете?
– Несомненно.
– Какое счастье, что вы оказались сзади, а не впереди меня. Вы спасли мне жизнь. Конечно, я смог бы зацепиться за водосточный желоб, но прокатиться по черепичной крыше удовольствие не из приятных.
– Несомненно.
Хэтерфилд отвечал все тем же сдержанным тоном, что и полчаса назад, когда они выбрались наконец из шкафа, выждав пару минут в наступившей тишине. В эти краткие мгновения Стефани надеялась ощутить его поцелуй на своих губах и размышляла, как себя вести после этого. («Ответить на поцелуй», – услужливо нашептывало подсознание.) Но, вопреки ожиданиям, его губы не подарили ей этой радости. И только его тело, тяжелое и разгоряченное, прижимало ее к деревянной панели, а эта стальная выпуклость, так идеально угнездившаяся между ее бедер, вызывала непреодолимое желание вылезти из собственной кожи и слиться с ним воедино, и от этого желания ее лихорадило и мутило. До боли хотелось обвиться вокруг него, словно плющ, чтобы врасти корнями в каждый дюйм божественно прекрасного тела, вобрать в себя эту набухшую плотную выпуклость, требовательно упиравшуюся ей в пах.
Но она довольствовалась тем, что нежно поглаживала его пальчиком по талии.
О, сколько раз она попадала в беду из-за своей эмоциональности и неуемных желаний! И теперь все это вернулось с утроенной силой. И сейчас, сидя с ним в тесном шкафу, она не могла удержаться от искушения дотронуться до него. Нельзя было этого делать! И о чем она только думала?!
Тем более что Хэтерфилду не полагалось знать, с кем он имеет дело.
Чтобы не думать об этом, Стефани продолжала говорить без остановки.
– Даже боюсь спрашивать, как вы оказались в этом борделе, как смогли найти меня и прийти на помощь в нужный момент. Да еще прямо перед визитом полиции.
Хэтерфилд даже подскочил на месте.
– Для меня ее появление было полной неожиданностью, это правда.
– И что вы там делали?
– Искал вас, молодой человек. Неужели не понятно?
Стефани гордо выпрямилась.
– Я не нуждаюсь в няньках, ваша светлость.
– Неужели? Стоило вас оставить одного, как вы тут же попали в переделку. Какого черта вы делали в этом борделе, позвольте узнать? – спросил Хэтерфилд чуть более настойчиво, чем требовалось, решив, что прямой вопрос куда лучше суровых упреков, с помощью которых он намеревался отчитать девушку.
Однако она не собиралась каяться.
– Ну, знаете, как это бывает. Парни собрались пропустить по кружечке эля, а потом захотелось развлечься. Такое объяснение вас устраивает?
– Когда я нашел вас, мистер Томас, вы лежали на полу. И явно чувствовали себя не в своей тарелке.
– Просто дама мне не подходила.
Хэтерфилд фыркнул.
– Это уж точно. Однако факт остается фактом: вы, невинный… молодой человек, оказались в борделе, когда вам следовало находиться дома, в безопасности, и спать в своей постели.
– Дома? В безопасности? Вы рассуждаете, словно престарелая компаньонка.
– Пожалуй, стоит нанять кого-нибудь, кто следил бы за каждым вашим шагом, мистер Томас.
– Вот еще! – взорвалась Стефани. – Я вовсе не святой. И не девственник, в конце-то концов.
Поворачивая на угол Гайд-парка, коляска замедлила ход. Пошатнувшись, Хэтерфилд положил широкую ладонь, затянутую в кожаную перчатку, на край дверцы. Когда он заговорил, его тон снова был суров.
– Понятно.
Интересно, поверил он ей или нет? Она посмотрела на судорожно сцепленные пальцы своих рук, лежавших на коленях поверх толстых складок унылого черного пальто. Воздух со свистом вырвался из ее легких, ибо она только сейчас сообразила, что все это время не дышала. Девушка собралась с духом и заговорила резко, словно бросала вызов кому-то.
– В любом случае я не вижу необходимости лишать себя развлечений. Я не отношусь к тому типу парней, которые проводят ночи в своей постели.
– Осмелюсь допустить, что так оно и есть.
– Но вы настаиваете, чтобы я проводил ночи дома.
Рука Хэтерфилда по-прежнему оставалась на дверце. Он водил по краю большим пальцем.
– Слушая вас, я кажусь себе ужасно скучным, – сказал он с легкой усмешкой.
– Вот именно. Почему бы и вам не поискать приключений, для разнообразия?
Его смех поплыл легким облачком по ночному Лон-дону.
– Поверьте, Томас, на сегодня с меня достаточно приключений. По вашей милости мне не удастся выспаться этой ночью, чтобы на рассвете отправиться на реку.
– Но ведь вас никто не неволит, правда? – сказала Стефани. – Вы можете остаться дома и поспать пару часиков.
– Не могу, – тихо сказал он.
– Но почему, хотя бы один разочек?
Неожиданно коляску подбросило, и она резко остановилась, застряв в глубокой колее, в то время как таинственный ночной Лондон заполнялся экипажами и повозками. Хэтерфилд вздохнул.
– Малыш, вы не понимаете. Иногда надо хоть за что-то зацепиться, чтобы сохранить здравый ум и чистоту души. И это что-то должно быть настоящим, неподдельным, ибо все остальное в вашей жизни – лишь притворство, фальшь и маски. Маски, которые мы вынуждены надевать в обществе. И, чтобы спасти свою душу, надо найти себе занятие, своего рода ритуал, который совершаешь каждый день, иначе можно сойти с ума.
Коляска снова пришла в движение. «Малыш». В устах Хэтерфилда это прозвучало совсем не обидно и не унизительно.
– Вы ошибаетесь. Я прекрасно понимаю, что вы хотели сказать.
– Надеюсь, что это так, – сказал он после небольшой паузы.
– Вот и хорошо, – быстро заговорила Стефани, лишь бы не молчать, ибо эти паузы в разговоре мысленно возвращали ее к тому, что произошло между ними, пока они сидели в шкафу. – Кстати, сэр Джон сказал, что, судя по моему последнему отчету, я подаю большие надежды.
– Не сомневаюсь. У вас отличные мозги, мистер Томас.
– Я теперь буду очень стараться и много работать.
– Искренне надеюсь на это. Чем дольше вы будете оставаться в конторе сэра Джона, тем безопаснее для вас. Лучшего и придумать нельзя.
Стефани нахмурилась.
– Я в этом не уверен.
– Зато я уверен, что так будет лучше. А еще лучше – вообще не выпускать вас оттуда.
– Совсем?
– Именно. – Хэтерфилд говорил вполне серьезно. – Вы должны полностью посвятить себя изучению права, лишь иногда прерываясь на еду, и желательно, чтобы вы обедали на рабочем месте или у сэра Джона на Кэдоган-сквер. Или в своей комнате – это было бы идеально. Да, отличный вариант. И следует приставить к вашей двери двух охранников.
Стефани скрестила руки на груди.
– А вы знаете, я изменил свое мнение о вас. Вы действительно самый скучный человек на свете. Даже хуже. Вы стали рабом привычки и погрязли в рутине. Хотите знать, что еще я думаю?
