— Франческа! Я так за тебя волновалась!
Франческа позволила заключить себя в объятия. За последние несколько месяцев они с Сарой очень сблизились. Во время их первой встречи девушка показалась ей недостаточно умной, чрезмерно застенчивой занудой, однако очень скоро она поняла, что Сара человек богемный и у них много общего. За то время, что Франческа позировала для портрета, они подружились. Сара была эксцентрична, как и Франческа, — она жила одним искусством, — и теперь это казалось очевидным с первого взгляда.
— Сара, вчера я видела свой портрет в галерее на Вашингтон-сквер.
Подруга вскрикнула. Прежде чем она смогла заговорить, Франческа потянула ее за руку к огромных размеров зеркалу в венецианской раме.
— Меня заперли в галерее, поэтому я и пропустила свадьбу. Через несколько часов мы с Брэгом опять туда приехали, но картины уже не было.
Сара побледнела:
— Зачем я только согласилась писать этот портрет.
— Ты обвиняешь себя? — отпрянула Франческа.
— Портрет был украден из моей студии, из моего дома. — Сара нервно заходила взад-вперед. Ее густые волнистые волосы были высоко подколоты, но несколько прядей выбивались и падали на плечи. Она была одета в простую темную юбку и блузку, как, впрочем, и сама Франческа. Щека была измазана углем, скорее всего, до ее прихода Сара работала в студии. — Теперь из-за этого проклятого портрета ты пропустила свадьбу!
— Меня спровоцировали, ты ведь понимаешь.
Франческа подошла к раскрасневшейся Саре. На стене прямо над ней висели охотничьи трофеи — голова льва, антилопы и слона. Покойный Ричард Уит Чаннинг был известным охотником на крупную дичь.
— Мы с Брэгом уже начали расследование, Сара. Вор обнаружил себя, он или она решил устроить так, чтобы моя свадьба не состоялась. Мне необходимо задать тебе несколько вопросов.
— Разумеется. — Лицо Сары стало серьезным. — Но, Франческа, ты считаешь, что похитителем могла быть и женщина?
— Не уверена. Дело в том, что Соланж Марсо удалось скрыться от полиции, когда мы задержали Мерфи и уничтожили сеть, занимающуюся детской проституцией. Так случилось, что я перешла ей дорогу, а она опасна, и у нее есть все основания меня ненавидеть.
Сара вздохнула:
— Я помню, ты об этом рассказывала. Тогда тебе повезло, что осталась жива. Все же я не думаю, что Соланж есть дело до твоей свадьбы, Франческа. Если бы портрет был у нее, она бы точно начала действовать и погубила тебя.
Франческа задумалась. Расстроенный брак с Хартом куда менее значимая вещь, чем разрушенная репутация. Сара права: Соланж все равно, выйдет она замуж или нет. Ее должна интересовать месть, способная разрушить жизнь Франчески.
— У тебя есть другие подозреваемые? — спросила Сара.
Франческа грустно улыбнулась в ответ:
— Мой список весьма короток. — Она подумала о Билле Рэндле и его матери. Если будет время, надо обязательно встретиться сегодня с Генриеттой Рэндл. До Блэкуэлл-Айленда, где содержится женщина, путь неблизкий, вполне возможно, эта встреча ничего не даст. Кроме того, как Рэндлы могли узнать о портрете? Да и осведомленность Соланж Марсо, если предположить, что похититель именно она, кажется очень странной.
— А что думает Харт?
Франческа покраснела до корней волос под пристальным взглядом Сары:
— Я не знаю.
— Франческа? Что это значит?
Она отвернулась.
— Это значит, что он со мной не разговаривает.
Сара вскрикнула.
— Теперь мне стало еще хуже. Следовало запирать студию на замок — я ведь знала, каким значимым компроматом может стать этот портрет. О, Харт, должно быть, страшно зол, что ты бросила его одного у алтаря.
У Франчески не было желания вновь объяснять Саре, что это произошло не по ее вине. В определенном смысле каждый из них причастен к исчезновению портрета.
— Надеюсь, Харт скоро поймет, что у меня не было желания его предавать.
Сара закивала:
— По крайней мере, мы знаем, что он тебя любит.
Франческа молила Бога, чтобы так оно и было.
Сара сжала ее руку, словно прочитала мысли подруги, и почувствовала ее сомнения.
— Франческа, он тебя обожает. А как иначе, ты самая необыкновенная женщина на свете!
Грудь сжало от боли. Она обязательно надавит на Харта, когда он появится дома. Начинать серьезный разговор в конторе Франческа побаивалась. Господи, как еще долго ждать этого вечера.
— Сара, мы можем поговорить о том дне, когда исчез портрет? Мне необходимо найти его и спрятать подальше.
— Разумеется, но я уже ответила на дюжины вопросов. Как ни печально это признавать, но портрет должен быть уничтожен.
— Ты совершенно права, — с грустью согласилась Франческа. — Я знаю, ты встречалась с детективами Харта, но я не присутствовала при разговоре. Когда ты обнаружила, что картина исчезла?
Сара захлопала ресницами.
— Франческа, ты ведь была с Брэгом в его кабинете, когда я позвонила в полицию. Я обнаружила пропажу в воскресенье днем, около часа.
Звонок поступил в два часа дня.
— А как ты поняла, что его нет? Вошла в студию и увидела? Там все было как обычно? Вор больше ничего не взял? Все вещи лежали на своих местах? Дверь была открыта или закрыта — уходя, ты ее закрывала? — Франческа понимала, что должна сбавить обороты, но ее охватил азарт, привычный эмоциональный подъем, который случался в моменты погружения в работу.
Сара терпеливо отвечала на все вопросы по порядку.
— Уходя, я всегда закрываю дверь, но она была открыта настежь, что меня и насторожило. Сюда заходят лишь горничные, которых я прошу прибрать приблизительно раз в два месяца. Студию убирали всего неделю назад, я сразу поняла, что приходил посторонний. Первое, что я заметила, — отсутствие портрета на мольберте. Он стоял в самом центре комнаты, но был накрыт тканью. Теперь она валялась на полу, мольберт был пуст. Все остальное показалось мне таким же, как прежде.
Франческа достала из сумки блокнот и начала делать записи. Сара помолчала и продолжала:
— Франческа, я не раз повторяла все это и детективам Харта, и полиции.
Она похолодела и подняла глаза.
— Ты разговаривала с полицией?
— Как же я могла отказать, когда шеф Фарр лично приходил сюда, чтобы узнать детали.
Франческа вскрикнула. Брэг не сообщал полицейским о краже. Они оба боялись, что кто-то захочет найти портрет и увидит, что на нем изображено, тогда сам факт его существования перестанет быть тайной. Полиция слишком коррумпирована, чтобы доверять всем сотрудникам.
— Почему у тебя такое лицо, словно мои слова повергли тебя в шок? — спросила Сара, несколько смутившись.
