После нескольких дней такого отчуждения гордость Бригитты взбунтовалась. Она все чаще спрашивала себя, куда это ее муж уезжает и с кем он проводит время. Но не доставлять же ему удовольствие, начав расспрашивать об этом. «Ведь, в конце концов, Йен оставил меня в покое, – утешала она себя, – а именно этого я и добивалась. Разве нет?..»
Зато леди Антония выглядела очень довольной и была единственным членом семьи Макартур, который с нетерпением предвкушал наступление Рождества. Казалось, ничто уже не раздражало ее. Она перестала бранить слуг, и даже время от времени улыбалась Бригитте, что еще больше настораживало ту. Неужели улыбки Антонии и исчезновения Йена как-то связаны между собой?
До Рождества оставалась всего неделя. В тот вечер Йен вернулся домой прямо к ужину, и, сидя рядом с ним, Бригитта ощущала какую-то перемену в его настроении. Он казался более расслабленным, чем бывал в последнее время, иногда на лице его даже появлялась довольная улыбка.
Это взбесило Бригитту. «Мой муж завел себе любовницу, – кипела она от злости, сердито передвигая тарелки. – Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ведь от этой своей красотки он не сможет иметь законного наследника».
Покончив с едой, Йен развалился, вытянул ноги. Он прихлебывал вино и искоса поглядывал на Бригитту, которая чувствовала себя очень неуютно под его пристальными взглядами.
– Я устала, – заявила она, почувствовав, что больше не может этого выносить. – И пожалуй, пойду к себе.
– Блестящая мысль. – Йен зевнул и сладко потянулся. – Я, пожалуй, присоединюсь к тебе.
Он взял жену за руку и пожелал доброй ночи Черному Джеку и Перси, которые, пряча улыбки, наблюдали за испуганным выражением, которое появилось у Бригитты на лице.
Рука об руку, супруги молча поднялись по лестнице. Ощущение его крепкой горячей ладони вызвало у Бригитты жар во всем теле, и сердце ее забилось быстрее. Не желая помириться с мужем, она все же отчаянно хотела его. «Боже милосердный, – мысленно взмолилась она, – насколько же проще была девичья жизнь!»
Войдя в комнату, Бригитта, собираясь раздеваться, положила рядом свою сорочку, которую надевала на ночь, но Йен решительно отбросил ее.
– Ты должна спать со мной в чем мать родила, – прозвучал рядом его насмешливый голос.
– Но…
– Это приказ, дорогая. – И он злорадно ухмыльнулся. – Ты же обещала повиноваться приказам.
– Как желаете, милорд.
Бригитта разделась и быстро залезла в постель. Отодвинувшись к дальнему краю, она повернулась к мужу спиной. Йен лег рядом и придвинулся к ней вплотную, прижавшись к ее гладкой спине. Когда он провел рукой по ее телу и взял в ладонь ее грудь, Бригитта учащенно задышала и напряглась.
– Я хочу спать вот так, – прошептал он.
А несколькими минутами позже по ровному дыханию мужа она поняла, что он действительно мирно спит. Возбуждающая нагота Йена и властное прикосновение его руки заставили Бригитту еще больше жаждать того, чего она лишилась этой ночью. И прошло много, много времени, прежде чем она смогла наконец заснуть.
Проснувшись, Бригитта ощутила, что руки и ноги ее переплелись с руками и ногами Йена. Одна рука лежала у него на животе, одна нога оказалась зажатой между его мускулистых бедер. Щека была прижата к груди, буйно поросшей волосами. Открыв глаза, Бригитта уперлась взглядом в улыбающееся лицо мужа.
– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила она.
– Это моя постель, – возразил он. – Где же мне еще быть?
– Но ты ведь всегда уезжаешь неизвестно куда с утра пораньше.
– А! С тем делом я уже справился, – ухмыльнулся Йен, вовсе не обратив внимания на ее многозначительное «неизвестно куда». – И у меня несколько дней отдыха. Хорошая новость, не правда ли?
– Да, – выдавила она из себя. – Чудесная новость.
Днем Йен столкнулся с Бригиттой во дворе и велел ей остановиться.
– Да, милорд?
– Не хочешь ли прокатиться со мной верхом? – спросил он.
– Нет, благодарю.
– Это приказ, дорогая, а не приглашение. – Когда она испуганно открыла рот, он добавил: – Ты поедешь на моей лошади, сидя впереди меня.
Возле конюшни Йен помог жене сесть на лошадь, а сам сел позади и крепко прижал ее к себе. О, было восхитительно возбуждающе. Это было просто кошмарно. К тому времени, когда они вернулись с прогулки, Бригитта просто горела от желания – собственное тело предало ее!
За два дня до Рождества налетела первая зимняя буря. Не имея возможности гулять в саду, Бригитта вместе с Глендой сидели перед камином в большом зале. Вдруг, шумно стряхивая снег со своих пледов, в зал ввалились несколько воинов клана Макартуров, включая, Йена и Перси. Заметив двух ангелочков, сидящих перед камином, Йен направился прямо к ним.
– Прекрасный день для того, чтобы поиграть в жмурки, – сказал он. – Хотите?
Гленда с готовностью кивнула, но Бригитта отрицательно покачала головой.
– Это приказ, дорогая. – Йен широко улыбнулся в ответ на недовольную гримасу жены. – Я буду водить, завязывайте мне глаза.
Перси завязал ему глаза шарфом, и Йен начал бродить с растопыренными руками, пытаясь поймать жену. Посмеиваясь, участвуя в игре против воли, Бригитта отпрянула от него, но кто-то толкнул ее прямо в объятия мужа. Извиваясь, она попыталась выскользнуть, но хватка оказалась железной.
– Ага! – воскликнул Йен. – Интересно, кто бы это мог быть?
Одной рукой он скользнул по щеке Бригитты, потом провел ниже по шее к плечу.
– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, посмотрим! – приговаривал Йен, бесстыдно ощупывая ее у всех на глазах. Он провел рукой по ее бедрам, потом потрогал пышную грудь. – Эти прелести я ни с чьими не спутаю – это моя жена!
Смущенная, побагровев с головы до ног, Бригитта хлопнула его по руке и вылетела из зала. И пока она бегом поднималась по лестнице, взрывы раскатистого мужского смеха преследовали ее.
В рождественский вечер Бригитта решила, что осталась в замке единственной несчастной. Даже Гленда, предвкушая праздник, уже не расстраивалась по поводу исчезновения Хитреца.
– Как вы могли позволить своим людям играть в кости накануне Рождества? – упрекнула Антония Черного Джека, когда вся семья собралась на ужин. – Это богохульство, скажу я вам.
– На Рождество все должны быть счастливы, – возразил граф. – Если игра в кости приносит им радость, пусть играют.
Антония бросила на него неодобрительный взгляд и обратилась к Бригитте:
– А где Йен?
– Он пошел за подарком для Бри, – ответил вместо нее Перси. – Чтобы она тоже была счастлива в этот вечер.
В этот момент в зал вошел Йен. А на руках его, уютно свернувшись, сидел Хитрец, украшенный яркой желтой лентой, подходящей по цвету к его ошейнику.
