Прекрасная речь со всеми необходимыми элементами, приличествующими достойному предложению руки и сердца, выражение страстной привязанности, искренности и намек на блестящие перспективы в будущем. Хотя оба понимали, что перспективы есть только у нее, если собирались довольствоваться чем-то большим, чем его крошечное имение.
— Прости мое удивление, Генри, — деликатно начала Дженни, стараясь подобрать правильные слова. — Я не догадывалась, что твоя дружба превратилась в страсть.
— Я могу сделать тебя счастливой, Дженни. Ты слишком молода, чтобы жить в одиночестве в этом мире. Уверен, ты не собираешься навсегда оставаться вдовой.
— Я польщена, Генри. Но сейчас не время думать о женитьбе. Мне надо по крайней мере закончить реконструкцию Ситон-Холла, — уклончиво заметила она.
Генри добродушно улыбнулся:
— Звучит так, будто ты не уверена? — Он взял ее за руку. — Нам совсем не надо спешить. Мы всегда можем объявить о помолвке и ждать, пока ты будешь готова. В любом случае мы должны повременить с браком, поскольку лишь совсем недавно прошли похороны. Тебе не придется испытывать неудобства в связи с этим.
Если бы она жаждала безопасности и респектабельности брака, то приняла бы предложение Генри. Он хорош собой, обладал определенным шармом. Какая-нибудь другая леди с радостью вышла бы за Генри Беннингтона, но не она, по крайней мере в ее нынешнем положении, хотя Дженивра сильно сомневалась, что со временем что-то изменится.
— Твое предложение очень благородно и великодушно, просто я сейчас не могу его принять.
В дверях промелькнула тень, Дженивра заметила Эша. Он только что появился на пороге и вряд ли слышал их разговор, однако выражение его лица, несомненно, предвещало грозу. Дженивра вполне могла себе представить, как выглядела ситуация с точки зрения Эша: Генри с серьезным видом сидит у ее ног, крепко сжимает ей руку.
— Я собирался пройти к себе, ознакомиться с корреспонденцией. — Эш смерил ее пронзительным взглядом. — Гарденер сообщил, что вечером из Лондона прибыло очень важное письмо.
Неужели она должна знать об этом послании? Его взгляд свидетельствовал, что да. Однако у нее не осталось сил играть в игру «угадай тайный смысл моих взглядов». Дженивра исчерпала их в разговоре с Генри. Она поднялась, прихватив с собой книгу.
— Полагаю, мне необходимо отдохнуть. Спокойной ночи, джентльмены. — Она чувствовала на себе горящий взгляд Эша. Ее уход со «сцены» можно было характеризовать как «могло быть и хуже».
За окном завывали резкие порывы ветра, в голове беспорядочно крутились мысли, словно сговорившись не дать ей заснуть после полуночи.
Чего добивался старый граф, оставляя ей решающее право распоряжаться делами поместья? Она была бы рада просто поделиться своими идеями по превращению поместья в коммерчески выгодное предприятие или даже предложить заем. Ей вовсе не нужна доля, чтобы это сделать. Ведь графу определенно было известно, что она никогда бы не поступила иначе. Однако он все равно завещал Дженивре эту собственность, и теперь приходилось оправдывать оказанную честь, не позволяя Эшу отстранить ее от дел.
Только проблема не в управлении поместьем. Ее влекло к нему, несмотря на все предупреждающие инстинкты. Генри отказать легко. Он всего лишь товарищ, милый компаньон, не более того. Он не пробуждал в ней горячих и опасных чувств. Она не хотела его поцелуев, потаенных мыслей. Но стоило Эшу войти в комнату, как ее внимание немедленно переключалось на него, например сегодня вечером.
Дженивра слишком хорошо знала, насколько подобная реакция может затуманить ее суждения.
Эш — повеса, и это действовало на нее отталкивающе. Однако нельзя не признать, что за легкомысленным порочным фасадом скрывался более глубокий достойный человек. Благородный повеса — весьма интригующая комбинация. Живущая в ней женщина бесстыдно желала его, тогда как деловая половина предостерегала от подобного опрометчивого поведения.
Дженивра отбросила в сторону одеяло. Следует поблагодарить Эша Бедивера за вторую бессонную ночь. Она накинула капот и подвязала его поясом. Роман миссис Радклиф не справился с возложенными на него ожиданиями. Может быть, в библиотеке найдется чего-нибудь более соответствующее ее нынешнему настроению. Взяв свечу, Дженни направилась вниз по лестнице.
Библиотека была погружена в темноту. Дженивра поставила свечу, зажигая большую масляную лампу. Она провела рукой по корешкам книг, вытаскивая их одну за другой, но так и не нашла ничего подходящего. Даже романы ее не привлекали. Наконец остановилась на «Уэверли»[14] и развернулась, чтобы удалиться в свою спальню, но внезапно обнаружила, что в комнате не одна.
Тихий возглас удивления замер на устах, когда она узнала стоявшую в дверях широкоплечую фигуру.
— Вы напугали меня, Эш. — Какое странное, неловкое чувство. — И как давно вы здесь стоите?
— Достаточно, чтобы понять, что вы испытывали определенные сложности с выбором.
Дженивра была рада даже той минимальной защите, которую даровал ей плотный капот. Несомненно, Эш провел здесь достаточно времени, чтобы понять, что она одета совсем неподобающе для подобного разговора.
Он приблизился:
— Не спится?
— Да. — Она тяжко сглотнула, довольная, что голос не сорвался. В приглушенном свете лампы Бедивер казался ей порочным хищником, героем-любовником с блестящими зелеными глазами. Он взял у нее из рук книгу и прочел заголовок:
— «Уэверли»? Тот самый трус, что женился на дочке барона. — Эш положил книгу на соседний стол.
— Я уже читала роман прежде.
— Тогда вы должны знать, что определило выбор нашего героя. Он предпочел безопасный брак с Розой страстному роману с Флорой. — Дженивра уже собиралась возразить, защищая прочный продуманный выбор Уэверли, но Эш остановил, приложив палец к ее губам. — Я спустился сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать праведные мотивы Уэверли. И нам обоим хорошо известно, какая причина побудила вас отправиться на поиски книги после полуночи. — Его глаза вызывающе блестели, словно вынуждая с ним поспорить.
— И в чем же, по вашему мнению, подлинная причина? — надменно поинтересовалась Дженивра.
— Вас взволновало предложение Генри, — откровенно ответил Эш, не сводя с нее пристального взгляда в поисках признаков сожаления или счастья.
Значит, Генри рассказал Эшу.
— Мне бы хотелось, чтобы он не упоминал о нем. — Дженивра задумчиво провела пальцем по корешку книги. — Из этого ничего не выйдет.
— Он сделал это в предупреждение нам обоим и наверняка успел поведать вам о том, насколько низко я пал? Забил вам голову сказками о моей порочности? — Эш подошел еще ближе. Стоя в полутьме, он посмеивался глубоким чувственным смехом.
