— Но я ведь не на нем женился, верно? — волоча за собой Мерси, буркнул Джулиан.
— Что они подумают…
— Ну а по-твоему, что можно подумать? Для чего молодожены стремятся уединиться? Сыграть без помех партию в картишки?
Мерси покраснела.
— Этому… этому просто названия нет!
— Ну а поскольку ты вышла замуж за меня, а не за этого индюка Демпси…
— Можно подумать, у меня был выбор! — фыркнула она.
Рывком распахнув дверь каюты, Джулиан втолкнул Мерси внутрь.
— Верно. И теперь, между прочим, тоже нет. — Он схватил ее в объятия и поцеловал.
Его поцелуй застал ее врасплох. Собрав все силы, она оттолкнула Джулиана.
— Нет!
— Если ты рассчитывала, что я позволю тебе весь вечер слушать разглагольствования этого осла, не обращая ни малейшего внимания на законного мужа…
— Законного мужа?! Ты силой принудил меня согласиться на этот брак!
— Согласен. Но это никоим образом не избавляет тебя от исполнения супружеских обязанностей.
Сорвав с себя галстук, он бросил его на секретер.
— Что вы делаете? — округлила глаза Мерси.
Вслед за галстуком настала очередь сюртука.
— То, что я должен был сделать еще несколько недель назад.
Рука его легла на широкий кожаный ремень, и Мерси испуганно взвизгнула:
— Посмейте только ударить меня! Я закричу!
Расхохотавшись, Джулиан бросил ремень на пол и начал расстегивать пуговицы жилета. Затем рывком распахнул рубашку. Запонки со звоном посыпались на пол.
Открыв от изумления рот, Мерси уставилась на его широкую, заросшую волосами грудь с рельефно выступающими буграми мускулов. Боже милостивый, похоже, он невероятно силен!
— Раздевайся! — приказал он.
— Идите к дьяволу!
— Что ж, если ты предпочитаешь, чтобы я сам тебя раздел…
Он сжал отбивавшуюся жену в объятиях и опрокинул ее на постель. Ворох юбок взвился кверху.
— Отпустите меня, грубиян! — закричала Мерси.
Навалившись на нее, Джулиан схватил ее за запястья и завел руки ей за голову. Искаженное гневом лицо приблизилось почти вплотную.
— Проклятие, Мерси, я не намерен потакать тебе и дальше! Теперь мы муж и жена, и это мое супружеское право!
— Право сильного! Вы заставили меня стать вашей женой! А теперь намерены применить ко мне силу!
— У меня нет привычки брать женщину силой, — проворчал он.
— Что ж, когда-то же надо начинать! — язвительно пробормотала она.
Тяжело дыша, они сверлили друг друга ненавидящими взглядами. Тело Джулиана все сильнее давило на нее, и вдруг она почувствовала сладкую истому в самой глубине своего естества…
— Невероятная жестокость, верно? — спросил Джулиан с сарказмом. — Заставить тебя разделить со мной все преимущества, которые дают богатство, власть и социальное положение! Бедняжка!
Мерси стало стыдно. Она смешалась, не зная, что возразить. Джулиан был прав — более выгодную партию, чем он сам, трудно было представить, хотя сама эта мысль больно ранила ее гордость. Губы Мерси задрожали, как у ребенка, готового расплакаться.
— Мой Бог! — Одного взгляда на эти нежные губы было достаточно, чтобы Джулиан обезумел. С голодной страстью он припал к ним, как умирающий от жажды к живительному источнику.
Крик застрял в ее горле. Мерси оттолкнула его и брезгливо отерла влажные губы.
— Это совсем не то, чего я хотела, — сквозь слезы прошептала она.
— Ты еще слишком молода, чтобы понимать, что тебе нужно, — ответил он и снова прижался к ее губам.
С яростной, ненасытной страстью Джулиан терзал ее губы, и Мерси, забыв обо всем, лишь беспомощно стонала. Томительное желание с такой силой охватило ее, что она, содрогнувшись всем телом, перестала отбиваться. Джулиан выпустил ее запястья, и руки Мерси обвились вокруг его шеи, а губы покорно раскрылись под жадным натиском его языка.
Однако он вдруг отодвинулся, чем совершенно сбил Мерси с толку. Заглянув в ее затуманенные глаза и заметив в них немой вопрос, Джулиан улыбнулся:
— Хочу предложить тебе компромисс.
— Компромисс?
Он ласково коснулся ее упрямо вздернутого подбородка.
— Этой ночью я хочу лишь целовать тебя. А если чему-то суждено случиться… это будет зависеть только от тебя.
Мерси растерянно заморгала. Она не ожидала от него подобной жертвы. Конечно, за этим что-то кроется, но что?
— Мерси, я готов смириться с тем, что получу от тебя куда меньше, чем любой другой жених в первую брачную ночь, — продолжал Джулиан. — Но взамен ты должна мне пообещать…
— Так я и знала! — фыркнула Мерси.
— Пообещай, — продолжал Джулиан, не обращая внимания на ее вспышку, — что хотя бы в эту ночь прошлое не будет стоять между нами.
Мерси пораженно посмотрела на него. И в душе ее что-то дрогнуло.
— В эту ночь, — сказал он, — мы начнем с тобой все сначала. И если нечто вновь встанет между нами, то пусть это будет что угодно, но только не призраки прошлого. Не хочу, чтобы они принесли нам новые мучения!
Прямота Джулиана выбила почву у нее из-под ног. И ей стало очень стыдно. Ведь во всех мучениях, о которых говорит Джулиан, виновата только она сама. Именно она год за годом обливала его презрением и ненавистью. И как только он мог терпеть столько лет?
— Итак, Мерси?
— Согласна, — прошептала она.
Джулиан, услышав это, сразу выпустил ее и сел на краю койки. И Мерси окончательно смутилась, увидев, что он улыбается.
— Наверняка добрые монахини приготовили какой-нибудь кружевной пустячок, чтобы свести меня с ума, — хмыкнул он. — Почему бы тебе не надеть его прямо сейчас?
Она растерянно заморгала.
Джулиан поставил ее на ноги.
— Позволь, я помогу тебе раздеться, милая!
Ловко вывернувшись из его рук, она улизнула за ширму и принялась рыться в чемоданах, пока не отыскала ночную рубашку и пеньюар. Мерси не могла понять, что с ней происходит. Даже произнося брачный обет, она поклялась себе, что превратит его жизнь в ад, и вот не прошло и нескольких часов, как она с кротостью ягненка подчиняется всем его желаниям!
Мерси быстро переоделась и вышла из-за ширмы, но, увидев мужа, остановилась в замешательстве.
Распростертое на постели тело Джулиана выглядело еще более могучим и гибким, чем всегда. От него исходило ощущение опасности. Обнаженная до пояса грудь казалась еще шире, небрежно накинутая простыня скрывала остальную часть тела. В руке он держал бокал с шампанским. Глубокий взгляд, взлохмаченные волосы, темная щетина, не скрывавшая линию упрямого подбородка, — от всего его облика веяло неотразимой чувственностью, и сердце Мерси глухо забилось.
— Дорогая, как ты прекрасна! — воскликнул он. — Однако во время нашей стычки твои чудесные волосы растрепались. Иди сюда. Выпей это, пока я приглажу их.
