К тому времени когда он вернулся в таверну, публики заметно поубавилось. Увидев его, Люси с явным облегчением заторопилась ему навстречу:
– Мы уже начали беспокоиться за вас, боялись, не стряслось ли чего.
– Простите, Люси, меня задержали непредвиденные обстоятельства. А здесь все в порядке?
– Мы были ужасно заняты, но сейчас народ уже стал расходиться.
– Сегодня вечером вы хорошо поработали, Люси. Я заплачу вам дополнительно.
Кто-то из-за столика позвал официантку, и Люси поспешила туда. Быстро окинув взглядом зал, Котти заметил, что Макартур и майор Джонстон все еще здесь. Перед ними стояли полные кружки, и они, склонившись друг к другу, что-то обсуждали, понизив голос. Котти удивило, что они задержались так надолго. Он решил не обращать на них внимания, повернулся и пошел к бару, но на полпути замер, сердце его сжалось, предчувствуя неладное: из коридора, ведущего в подсобные помещения, показался Карл Дитрих. Он зажимал рукой левое плечо, и между пальцами у него сочилась кровь.
– Беда, господин Старк! – задыхаясь выпалил Дитрих, оказавшись рядом с Котти. – Большая беда!
– В чем дело, Карл?
– Джейсон… Джейсон мертв!
– Как это случилось?
– Мы попали в засаду, когда причалили к берегу с ромом. Солдаты из гарнизона застрелили Джейсона, ранили меня и удрали, прихватив бочонки.
Словно подчиняясь какому-то необъяснимому инстинкту, Котти повернул голову, и его взгляд устремился к столику Макартура. Тот смотрел прямо на Котти с выражением такого злорадства, как будто сам участвовал в разговоре и все слышал. Теперь Котти понял, почему этот человек до сих пор не ушел, – он дожидался именно этого момента!
Громкие голоса внезапно ворвались в сладостные сновидения о Котти. Хоуп попыталась удержать приятный сон, но шум стал таким громким, что она окончательно проснулась и, приподняв голову, увидела, что мать тоже не спит.
– Что это, мама?
– Не знаю, но, пожалуй, следует выяснить. – И Фейс, выбравшись из гамака, стала одеваться.
Хоуп, все еще находясь во власти сна, последовала ее примеру, и только Чарити продолжала спать, не потревоженная криками.
Было прохладное раннее утро, солнце только что взошло, но когда Фейс и Хоуп вышли, они увидели толпу. Люди стояли перед соседней хижиной, принадлежащей Котти. Большую часть пришедших составляли жившие неподалеку осужденные. Пока мать и дочь проталкивались сквозь толпу, люди поворачивали к ним рассерженные лица и выкрикивали оскорбительные замечания. Пробившись в первые ряды, Хоуп увидела Джона Майерса, с отсутствующим видом сидевшего на корточках возле хижины.
– Что здесь происходит? – потребовала объяснений Фейс.
– У кого есть глаза, тот видит, Фейс Блэксток! – выкрикнула стоявшая впереди женщина и указала на Джона зажатой в руке дымящейся короткой трубкой. – Среди нас появился чернокожий!
– Ну и что, Бетси Энрайт, в этом страшного?
– Мы не хотим, чтобы они жили среди нас! – топнула ногой Бетси.
– Я не очень понимаю, какие у нас могут быть к ним претензии.
– Мы не нуждаемся в твоих речах, – усмехнулась другая женщина, обнажив гнилые зубы. – Он черный, и ему не место среди нас!
– Аборигены жили здесь задолго до нашего появления, и, по-моему, они имеют гораздо больше прав на эту землю, чем мы.
– Именно это мы и обсуждали перед твоим приходом, Фейс Блэксток, – громко сообщила другая. – Ты одна виновата в том, что он оказался здесь!
– Не стану этого отрицать. Хулиганы избили парня, он умирал от голода, ему нужно было где-то спать, и Котти Старк разрешил мальчику переночевать в своей старой хижине.
– Все равно, мы требуем, чтобы он немедленно убрался отсюда!
– Я уйду. – Джон поднялся. – Не стоит нарываться на неприятности.
– Ты останешься, Джон, – жестом остановила его разозленная Фейс. – Не позволяй этому сброду запугать себя!
– Послушай, Фейс Блэксток, – Бетси Энрайт угрожающе шагнула к Фейс, – не воображай, что ты можешь командовать всеми остальными только потому, что теперь стала свободной. Мы знаем свои права, и нам самим решать, кто может жить среди нас, а кто нет!
– Эта хижина принадлежит Котти, и только он один может решать, кому в ней жить! – Лицо Фейс исказилось от гнева.
– Что бы ты ни говорила, этому дикарю не место среди нас, вот и все!
Толпа плотным кольцом с угрожающим видом окружила Фейс и Хоуп.
– Оставьте мою мать в покое! – Хоуп заслонила собой Фейс и оттолкнула Бетси Энрайт.
– Не смей толкать меня, юная мисси! – заорала Бетси.
– Что здесь происходит? – раздался громкий голос.
Люди неохотно расступались, давая проход Котти, и он, с трудом пробравшись вперед, стал рядом с Хоуп.
– О Котти, как хорошо, что ты пришел! – с облегчением вздохнула Хоуп и взяла его за руку.
– В чем дело?
Хоуп быстро обрисовала ситуацию.
– Люди добрые, – Котти повысил голос, – у вас нет причин для возмущения. Джон не останется жить среди вас, так что ваши страхи напрасны. – В его тоне звучала издевка.
– Котти, мы не можем вот так выгнать его умирать от голода! – пришла в ужас Хоуп.
– Я и не собираюсь этого делать. – Котти с улыбкой взглянул на нее. – Он может перебраться в мой старый чуланчик при «Короне» и зарабатывать свой хлеб и кров, помогая в таверне.
– Только хлеб и кров? Ты должен ему платить!
Котти насмешливо, но как-то по-новому посмотрел на Хоуп и отметил, что она быстро взрослеет.
– Не бойся, Хоуп, – успокоил он ее, – я буду ему платить, потому что не признаю рабского труда.
Обернувшись, он перехватил обращенный на Хоуп взгляд Джона – в черных глазах мальчика светилось преклонение. «Ого-го, – подумал Котти, – он, кажется, сражен наповал!» От этой мысли ему стало немного грустно: он прекрасно понимал, что в этом смысле Джона ожидало только страдание. Снова повернувшись к толпе, Котти увидел, что его заявление возымело действие: волнение улеглось, и народ стал постепенно расходиться.
– Я очень удивился, что ты так рьяно бросилась на защиту туземца, – заметил Котти Хоуп.
– А что тебя так удивило? Это просто по-христиански, ведь он не сделал этим людям ничего плохого.
– Но я же не сказал, что не одобряю твоего поведения. Наоборот, горжусь тобой, Хоуп. – И он погладил Хоуп по голове.
– Вот как! – Она отскочила от него. – Иногда, Котти Старк, ты просто приводишь меня в бешенство! – Она повернулась и бегом помчалась в хижину, а Котти, застыв, недоуменно смотрел ей вслед.
– Что с ней творится?
– Все дело в том, – усмехнулась Фейс, – что она превращается из ребенка во взрослую женщину.
– Я не додумался бы до такого объяснения, – покачал головой Котти.
