Мистер Уиллис, приветствуя его поклоном, как и полагалось здесь приветствовать значительных особ, и не мечтал о том, чтобы сравниться в экипировке с этим молодым человеком. Вы очень удивитесь, возможно, обнаружив, что вас исключили из клуба, но это ничто в сравнении с тем шоком, который потряс бы его завсегдатаев при известии, что из него исключили мистера Стандена. Жизнь клуба захирела бы. Хотя он не был ни красив, ни находчив, и его натуру вряд ли можно было назвать деятельной. Хотя его часто видели в обществе, он никогда (если не считать превосходной одежды) не привлекал к себе внимания. Выходки эксцентричных джентльменов, желавших снискать себе славу, были не для мистера Стандена. Он был хорошим партнером в спортивных командах, но никто никогда не видел его сдувающим пылинки с лидера. Никто никогда не слышал и о том, чтобы он побил рекорд в гонках на парных экипажах. Он хорошо показывал себя на охоте с собаками, правда, не завоевал при этом никаких почетных наград. И пока он практиковался в боксерском салоне Джексона или выпивал одним залпом рюмку, отдыхая у «Крибба», никто бы не принял его за богатого лорда – так доступно и добродушно он держался. Никто не мог назвать его и идеальным кавалером, поскольку он был довольно неуклюж в произнесении комплиментов. Не умел он также пускаться в приятный легкий флирт. Но довольно многочисленный круг мужчин, которые были с ним знакомы, питали к нему чувство привязанности. И среди дам он слыл любимчиком. Красивые женщины, внимания которых все добивались, считали за честь потанцевать с таким элегантным партнером. Знатная леди, страстно желавшая сменить декорации в своей гостиной, приглашала его, чтобы спросить совета. Ни одна хозяйка салона не мыслила списка гостей, в котором не было бы его имени. Его присутствие, конечно, не придавало приемам такого блеска, как это делало появление мистера Браммлея. Он был всего лишь учтивым молчуном. Зато никогда не являлся после того, как все уже переставали его ждать. А почтив салон своим молчаливым присутствием, минут через двадцать исчезал, и никогда не приводил в ужас старомодных дам, а также джентльменов преклонного возраста дерзкими шутками, которые были тогда в моде. Кроме того, на него можно было положиться: он бы не подпирал стены, оказавшись в танцевальном зале. И ни одна хозяйка, представляя его девицам, не испытывала опасений, что он не проявит должной галантности. Он также был прекрасным сопровождающим для дам, чей муж по какой-то причине отсутствовал. Легкомысленный вид франта не умалял его надежности. Он мог смягчить неловкость, позаботиться о разного рода удовольствиях для спутницы. И даже самый ревнивый муж не имел никаких подозрений в отношении него.
– О, Фредди Станден, – говорили эти недоверчивые джентльмены. – В этом случае все в порядке.
Итак, мистер Уиллис, который не каждого члена клуба удостаивал чести побеседовать, радостно встретил мистера Стандена и нахмурился, глядя на ливрейного лакея, который пытался вручить тому памятку для котильона. Если кто-нибудь и нуждался в наставления по фигурам котильона, то мистер Станден определенно не принадлежал к их числу.
– Вы уже видели сегодня вечером леди Букхэвен, Уиллис? – поинтересовался Фредди, еще раз прикасаясь к галстуку.
– Да, видел, сэр. Ее милость прибыла вместе с леди Купер полчаса назад. С ней был мистер Веструтер.
– О, так он, вы говорите, здесь! – произнес Фредди. – У него, как видно, трудная роль.
– Да, сэр. У нас сегодня недостаточно гостей. Сезон еще не начался, – ответил мистер Уиллис. В его голосе слышалось сожаление. – До одиннадцати часов остается еще сорок минут, так что можно ожидать, что комнаты сегодня все-таки заполнятся.
После этого разговора Фредди прошел в бальный зал. Там он остановился у порога, ища глазами свою сестру.
– Кого я вижу, это Фредди Станден! – радостно воскликнула какая-то дама. – Я не знала, что он снова вернулся в город. Милое создание.
Она помахала рукой в тесно облегающей перчатке, но надолго привлечь его внимание ей не удалось. В этот момент его окликал другой голос – совсем рядом с ним.
– Здравствуй, мой дорогой! Ты не стал деревенщиной после всего, что случилось?
Этот голос был полон ленивого изумления. Он заставил Фредди быстро обернуться. Голос принадлежал высокому джентльмену, чей вид не оставлял сомнений, что это светский человек. Сюртук, шейный платок, кармашек для часов и очки – все выдавало в нем денди. Сюртук восхитительно подчеркивал его плечи. Бриджи, доходившие до колен, обтягивали крепкие бедра. Лицо, белеющее над крахмальным воротником, со всей придирчивостью можно было назвать красивым. Его рот был таким же насмешливым, как и голос. Пара голубых глаз смеялась в лицо Фредди. Взгляд этих глаз привел бы мисс Чаринг в трепет, но в мистере Станденс они пробудили совсем другие эмоции. Он открыл рот, чтобы высказать несколько жалоб, которые уже два дня копились у него, но вспомнил, испытывая при этом чувство горечи, что не должен произносить ни одной из них. Он взял себя в руки и сказал в принятом между ними небрежном тоне:
– Приветик! Ты здесь, кузен?
– Да, Фредди, да. Именно я, а не мой призрак! А вот ты-то что делаешь здесь? Мне казалось, что ты должен быть в Арнсайде!
– Сегодня я вернулся, – буркнул Фредди.
Глаза мистера Веструтера внимательно изучали его.
– Но как мало ты у них побыл! Разве там тебя плохо принимали?
Фредди поднял глаза на своего очаровательного кузена. Джек вызывал у него восхищение. Но он не собирался мириться с такими выпадами. После короткой паузы, во время которой Фредди был погружен в размышления, он ответил:
– О, прилично, но это дьявольски неудобный дом, и старик стал совершенно несносный. Кроме того, не было нужды оставаться там надолго…
– Вот как? – произнес насмешливо мистер Веструтер. Очень редко случалось, чтобы мистер Станден, весьма миролюбивый молодой джентльмен, желал рукопашного боя, но в этот момент его обожгла мысль, как бы половчее ударить хуком кузена. Несколько обстоятельств вызвали это желание и теперь усилили его. Но стены, в которых оба находились, были священны. Такая грубость здесь была немыслима и губительна. Фредди прибегнул к хитрости. Открыв свою табакерку, он предложил табак Джеку, миролюбиво сказав:
– Ты сам не знаешь, как я тебе обязан, хотя ты меня не предупредил о намерении старика. Впрочем, все к лучшему, брат. Неожиданность не испортила дела.
Джек Веструтер угостился щепоткой из элегантной золотой коробочки.
– Кое-какие намеки об этом, Фредди, дошли до моих ушей, – заметил он удивленно.
– В таком случае ты понимаешь, я не расстроился, не встретив тебя в Арнсайде, – сказал Фредди.
