– Я никогда не считала подобное мученическим обетом.
Гарет с интересом наблюдал за пикировкой дам. Одна другой не уступали ни в уме, ни в темпераменте. Они ему напоминали кошек, которые, шипя и выгнув спины, примериваются друг к другу.
Тангейт был замком небольшим, но уютным. Все в нем было устроено по последней придворной моде. Кеннет часто бывал при дворе и внимательно следил за новинками, присматриваясь к вычурным затеям знати. Некоторые нововведения и украшения были позаимствованы у известного архитектора Джона Левина.
Все камины в замке были сделаны по-новому. Витражи в высоких окнах парадного зала Тангейта были изготовлены из маленьких кусочков дорогого цветного стекла.
Розе и Гарету отвели по спальне. В комнате Розы тяжелая драпированная портьера скрывала большую кровать. Слуги внесли ванну и наполнили ее теплой водой, благоухающей травами.
Вошел Кеннет, он принес целую, охапку одежды. Здесь были и белая дамская нижняя сорочка, и ниспадающее свободными складками платье, украшенное золотой брошью. Нашелся даже высокий головной убор в форме пирамиды с тонкой, как паутинка, вуалью.
Наряды были довольно поношенными, но свежевыстиранными, в некоторых местах Роза заметила следы штопки. Ни одна из этих вещей не могла сравниться по красоте и элегантности с теми, что прежде носила Роза, но, безусловно, они были гораздо лучше той одежды, в которой ее заставляли ходить в обители святой Агаты.
– Как вы добры! – поблагодарила девушка.
– Это вещи Ровены, она не носит их подолгу, – Кеннет улыбнулся с гордостью. – Вы, наверное, заметили, что у моей сестры безупречный вкус. Она строго следит за тем, как одеваются при дворе. Как только что-нибудь перестает нравиться принцессе Изабелле, Ровена немедленно исключает это из своего гардероба.
– О, это сразу бросается в глаза, – сказала не совсем искренне Роза.
С сожалением она подумала, что первое впечатление о Ровене было обманчивым.
– Я покидаю вас. Необходимо отдать кое-какие приказания слугам. У нас не часто бывают гости.
Служанка, помогавшая Розе принять ванну, вымыла ей волосы настоем розмарина. Шелковые, густые, блестящие волосы гостьи вызвали у нее восхищение.
Когда отдохнувшая, свежая, благоухающая и нарядная Роза грациозно вошла в парадный зал, все присутствующие, сраженные ее красотой, затихли. Платье глубокого красного цвета чудно оттеняло утонченную бледность кожи и вместе с тем тон в тон подходило по цвету к губам.
Кеннет галантно поцеловал ей руку и церемонно подвел к ее месту за столом справа от него.
– Платье вам к лицу, – сказал он.
Роза его поблагодарила. Она повернулась к Ровене и с улыбкой произнесла:
– С вашей стороны было очень любезно прислать мне платье.
Ровена холодно взглянула на нее.
– Мой брат принес вам мой вещи без моего ведома.
Роза изменилась в лице.
– Простите.
– Ничего. Хорошо, что хоть Кеннет догадался отдать вам из моего гардероба то, что уже вышло из моды. А красное вам идет чуть больше ужасного серого платья, в котором вы к нам пришли.
– Я вам благодарна и за это, – проговорила Роза.
Она дружески кивнула Гарету. Он встал, когда она вошла. Роза обратила внимание, что он переоделся. Правда, одежда Кеннета была ему несколько тесна в плечах и груди.
– Сегодня замечательный вечер! – обронила Роза.
Гарет вежливо улыбнулся ей в ответ. Он был так хорош собою: гладко выбрит, причесан. Роза с гордостью оглядела избранника.
Слуга, выполнявший обязанности мажордома, подал знак музыкантам, чтобы те встретили гостей музыкой. Вышколенные слуги четко выполняли свои обязанности и действовали строго в соответствии с этикетом. В имении был небольшой хорошо слаженный оркестр. Лютнисты и трубачи услаждали слух гостей и хозяев исполнением баллад и народных песен.
Розе понравились певцы, особенно один из них. Его красивый тенор наполнил зал сладкими руладами. В благодарность за признание молодой человек низко, почти до пола, поклонился гостье. Зал был украшен вазами с последними летними цветами. Он нашел среди них тёмнокрасную розу и с почтением поднес прекрасный цветок Розе.
Певец стал тихо перебирать струны лютни, не сводя с нее восторженных глаз.
* * *
Посмотри на эту розу.
Роза всех цветов милей.
Серебристый смех рассыплешь,
Словно песню соловей.
Посмотри с улыбкой вновь,
Ведь цветок – сама любовь!
Роза, цвет излюбленный.
Покорен тобой возлюбленный!
Лицо девушки засветилось. Она приложила цветок к щеке и, подняв глаза, увидела широкую улыбку Кеннета, задумчивое лицо Гарета, а также печальную усмешку и недобрые глаза Ровеиы.
Песню-посвящение сменили забавные деревенские куплеты.
– В нашей глухой северной провинции мы стараемся не отставать от столицы, – сказал Кеннет.
Ровена недовольно фыркнула.
– С какой радостью я вернулась бы в Виндзор! Здесь смертельная скука!
– Придется потерпеть, – ласково заметил Кеннет и погладил сестру по руке. – У нас много работы. Для того чтобы в имении был порядок, подолгу отсутствовать нельзя.
– Вы так молоды, но из вас вышел уже очень разумный хозяин имения, – восхитилась Роза. – У вас тут всё так хорошо обустроено!
Кеннет улыбнулся.
– Сейчас да, но было время…
– Ради бога, – прервал его Гарет, – дай возможность даме сделать тебе комплимент, но не принимай его всерьез и слишком близко к сердцу.
Кеннет засмеялся и посмотрел на друга с восхищением.
– Я должен сказать Розе, пусть она знает, что правом на владение Тангейтом я обязан тебе, – он пригубил вина из бокала и продолжал: – Гарет совершенно не переносит слов благодарности, но если бы не он и его рыцари, мое имение оказалось бы в руках Морлейской епархии!
Роза подумала, что епископ Талворк – просто какой-то монстр, пожирающий чужую собственность.
– Люди Талворка непременно опустошили бы мои земли, не подоспей вовремя Гарет. Мы вместе с ним спасли Тангейт от гибели, – Кеннет с благодарностью посмотрел на друга. – Я никогда не забуду, что он помог мне в трудный час.
– Мы все в неоплатном долгу перед ним, – сказала Ровена и пожала Гарету руку.
Она многозначительно посмотрела на него.
– Я так была напугана тогда, Гарет! Помню, всю ночь после штурма ты успокаивал меня, – добавила Ровена.
Роза с ревностью чувствовала, какие теплые и глубокие отношения связывают всех троих. Прошлая жизнь Гарета была ей совсем неизвестна. И сейчас еще так мало общего между ними! Но про себя она поклялась, что очень скоро все изменится. Они будут неразлучны, и вскоре непременно появятся их собственные – только их! – воспоминания. Роза улыбнулась Гарету, ей хотелось, чтобы и он прочувствовал это. Но он отвел глаза и обратился к Ровене:
