– Еще как! Вы дочка Сэмюела Мейтленда.
– Гак вы знали моего отца?
– Лично нет, но я знаю о порядке на его кораблях – там вы в большей безопасности, чем на любом другом судне, и можете быть уверены, что с вами ничего не случится.
– Хм… Обычно я не имею привычки набрасываться на незнакомых людей, но в тот раз я была в полном отчаянии. – Антония чуть улыбнулась. – Думаю, вы вели бы себя точно также, если бы вас похитили.
– Пожалуй, так. Но босс увез вас, чтобы спасти. За вами охотится дурной человек.
– Так Деверилл рассказал вам и об этом? – Улыбка сползла с ее лица.
Флетчер покачал головой:
– Он просто сказал, что у вас неприятности. А теперь вам надо немного покушать, мисс. – Он жестом указал на поднос. – Еда не слишком изысканная, но другой у нас нет. А теперь, если позволите, я пойду, мне еще нужно отмывать каюту, в которой вы развели костер.
– По правде говоря, это я должна ее чистить, – чувствуя себя виноватой, Антония смущенно взглянула на него.
– Нет-нет, вы же леди, – испугался он. – Я должен поскорее отмыть каюту, чтобы ночью вы смогли там спать.
Антонию немного утешило, что Девериллу, очевидно, гораздо больше, чем ей, не понравилась его постель прошлой ночью.
– Флетчер, – остановила она старого моряка, когда он уже собирался выйти из каюты, – я здесь в заключении и должна оставаться внизу в каюте?
– Босс сказал, вы можете подняться наверх, если захотите. Только не становитесь на пути команды и, прошу вас, будьте осторожны, не подходите слишком близко к поручням. Если вы опять поранитесь, моя башка окажется на блюде.
Завтрак оказался довольно вкусным: овсяная каша, копченая ветчина, пшеничные лепешки вместо обычных матросских сухарей и кружка эля.
Антония была ужасно голодна, но после еды она почувствовала себя намного лучше и, закончив завтрак, решила отнести поднос на верхнюю палубу. Она легко нашла место, где хранилась посуда, а затем отправилась на нос корабля, откуда был хорошо виден океан и далекий берег Англии.
На палубе суетились насколько матросов, а за штурвалом стоял моряк, которого, как уже запомнила, звали капитан Ллойд. Однако Деверилла нигде не было видно.
Глядя на серо-голубые волны, убегающие назад вдоль гладкого борта корабля, Антония не могла не почувствовать неожиданного прилива радости. Солнце искрилось на бескрайней морской глади, покрытой белыми гребешками; высоко над головой свежий ветер надувал паруса. Утро выдалось чудесное, хотя и немного прохладное, и она пожалела, что не надела накидку.
Антонии все нравилось на корабле. Ей давно хотелось выйти под парусами в открытое море, и она, завидуя свободе таких людей, как Деверилл, постоянно мечтала о приключениях; но все же похищение было не совсем то, чего бы ей хотелось.
Безусловно, она вела себя неразумно, позволяя своему жениху все это время морочить ей голову. Тем меньше ей хотелось верить, что отца убили из-за его намерения расторгнуть помолвку. Если это правда, она не переживет этого. Если бы она не согласилась на брак, отец, возможно, и сегодня был бы жив…
«Прекрати думать об этом», – строго приказала себе Антония и, обернувшись, посмотрела наверх. Высоко над головой она увидела мощную фигуру Деверилла: он был без куртки и двигался по фок-мачте, разворачивая парус.
Несмотря на обиду, Антония не могла не восхищаться его силой. Ни один джентльмен ее круга не опустился бы до такого. Теперь ей стало понятно, отчего у Деверилла такие железные мускулы и командный голос.
Оборвав неуместные мысли о его достоинствах, Антония снова устремила взгляд на море, а примерно через четверть часа Деверилл подошел и стал рядом с ней у поручней.
– Напрасно пришли. – Антония все еще сердилась на него. – Я не собираюсь с вами разговаривать.
– Вероятно, я должен радоваться этой небольшой любезности? – спокойно осведомился Трей. – Что ж, ваша немота по крайней мере даст мне время оправиться от ран, нанесенных вашим языком прошедшей ночью.
Антония бросила на него возмущенный взгляд, но он не обратил на это никакого внимания и, взяв ее лицо в ладони, стал рассматривать синяк у нее на лбу.
Антония напряглась, чувствуя, что не в состоянии вздохнуть.
– Жить будете, – в конце концов объявил Деверилл, отпуская ее.
– Не благодаря вам.
– Вполне понятно, что вы не чувствуете ко мне признательности… – вежливо улыбнулся он, – но я считаю вашу выдержку поразительной. Вы перенесли свалившиеся на вас неприятности лучше, чем я ожидал.
– А вы ожидали, что я впаду в истерику? Поверьте, я не собираюсь давать вам повод считать меня слабохарактерной дурой.
– Не могу представить себе, дорогая, чтобы я когда-нибудь посчитал вас слабохарактерной.
Антония обвела рукой корабль.
– И чем я буду заниматься следующие два дня, пока мы не прибудем в Корнуолл?
– В моей каюте есть книги, вы можете их читать. А еще вы можете гулять по палубе, только, пожалуйста, не прыгайте за борт.
– Вы потрясающе заботливы. – Антония сжала губы и, отвернувшись, бросила через плечо: – Познакомьте меня с капитаном Ллойдом.
– Зачем?
– Не хочу быть невежливой. Так вы представите меня, или мне сделать это самой?
Очевидно, Трею этого очень не хотелось, но все же он взял Антонию под локоть и повел на мостик.
Крепкий мускулистый капитан Ллойд приветливо улыбнулся Антонии.
– А я ведь знал вашего отца, мисс Мейтленд, – сказал он, склонившись к ее руке. – Он был замечательным человеком.
– Благодарю. – Антония ощутила комок в горле. – Знаете, капитан, до этого я побывала всего в одном морском путешествии. Не могли бы вы рассказать мне о корабле. Это ведь парусно-весельное судно, не так ли?
Капитан вопросительно взглянул на Деверилла, и тот среагировал мгновенно:
– Я сам расскажу вам все, что вы захотите узнать, а у капитана Ллойда слишком много других дел. – Взяв Антонию за руку, Трей повел ее вдоль палубы.
В другое время она с удовольствием послушала бы интересные подробности, которые Деверилл мог рассказать о своем корабле, но только не сейчас.
– Не утруждайте себя. – Антония выдернула руку. – Лучше уж я останусь в неведении. – Она повернулась и подошла к поручню, но на этот раз Трей не последовал за ней, полагая, что разумнее будет сохранять между ними как можно большую дистанцию.
Прошлой ночью Антония снилась ему; это были сладостные эротические сны, вызывавшие у него лихорадку и боль во всем теле. Он проснулся с первыми лучами солнца, весь наполненный желанием, ясно отдавая себе отчет в том, что она спит совсем недалеко от него. Некоторое время Трей не мог побороть себя и смотрел на Антонию, представляя, как она вела бы себя, если бы они всю ночь делили эту койку: ее волосы растрепались бы от страсти, губы покраснели и распухли, а тело, ее восхитительно податливое тело…
