Тернер весь вечер был в скверном настроении. Язвительный и насмешливый, когда они были одни, молчаливый и угрюмый, когда рядом находился еще кто-то. Миранда проклинала свое предательски слабое сердце за то, что так сильно любит его. Насколько легче полюбить Уинстона с его солнечной, открытой улыбкой. Уинстона, который весь вечер смотрел на нее с таким обожанием…
Но ей нужен Тернер с его изменчивым настроением, когда он то смеется и шутит с ней, то погружается в собственные тоскливые мысли.
Любовь — это ловушка для наивных дурочек. А она как раз такая. Кто бы сомневался?
— О чем ты думаешь? — послышался требовательный голос.
— О вашем брате, — ответила она, чтобы немного позлить собеседника.
— А, об Уинстоне. — Тернер налил себе еще бренди. — Он хороший малый.
— Вполне с вами согласна, — с вызовом сказала Миранда.
— Веселый.
— Красивый.
— Молодой, — подчеркнул Тернер.
— Такой же, как и я. Мы, наверное, подходим друг другу.
Он ничего на это не ответил. Миранда допила бренди и спросила:
— Вы не находите?
Тернер продолжал молчать. Тогда она сказала:
— Ведь Уинстон — ваш брат. Разве вы не желаете ему счастья. Вы считаете, что я ему не подхожу? Что не сделаю его счастливым?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — голос Тернера прозвучал как-то глухо и отстраненно.
Она пожала плечами и обмакнула палец в остатки бренди в стакане. Потом облизала капельки и посмотрела на Тернера. Он налил ей еще немного.
Миранда кивнула ему в знак благодарности и ответила на его вопрос:
— Я хочу знать. А кого еще мне спросить? Оливия жаждет выдать меня за Уинстона и наговорит с три короба, лишь бы побыстрее привести меня к алтарю.
Она ждала, что он скажет, и даже почему-то считала секунды. Одна, две, три… У него вырвался прерывистый вздох.
— Я не знаю, Миранда, — устало произнес он. — Я не вижу причин, почему ты не сможешь осчастливить его. Впрочем, кого угодно.
«Даже вас?..» У Миранды разрывалась душа от невозможности произнести это вслух. Она спросила:
— Вы думаете, он тоже сделает меня счастливой?
Тернер долго молчал, а когда наконец ответил, то произнес это медленно и раздельно:
— Не уверен.
— Почему же? С Уинстоном что-то не так?
— Все так. Просто я не думаю, что он даст тебе счастье.
— Но почему?
Миранда понимала, что ведет себя дерзко и даже глупо, но ей было важно узнать, что думает по этому поводу Тернер.
— Что ты от меня хочешь, Миранда? — Он взъерошил волосы. — Неужели необходимо продолжать этот разговор?
— Да, — заявила она.
— Хорошо. — Он наклонился вперед и прищурил глаза, собираясь сказать ей кое-что неприятное. — Ты не соответствуешь расхожему мнению о красоте, слишком иронична и не любишь поддерживать светскую беседу. Честно говоря, Миранда, я не могу понять, зачем тебе нужен типичный аристократический брак.
— А что еще вы можете обо мне сказать? — с трудом вымолвила она.
Он отвернулся и долго молчал. Потом наконец вымолвил:
— Большинство мужчин тебя не оценят. Если твой муж попытается тебя переделать, ты будешь очень несчастна.
В воздухе повисло напряжение.
— Вы думаете, что есть кто-то, кто оценит меня? — прошептала она, не в силах оторвать от него взгляд.
Казалось, что их накрыло тяжелым покрывалом. И почему ее потянуло на откровенность? Тернер прервал молчание.
— Да, — ответил он. — Такой человек найдется.
Он допил остатки бренди из своего бокала и вздохнул.
Миранда отвернулась. Момент откровения был упущен, осталась пустота. Ей было неловко и неприятно, и, чтобы заполнить возникшую паузу, она выпалила первое, что пришло в голову:
— Вы собираетесь посетить бал у Уортингтонов на следующей неделе?
Тернер удивленно поднял брови:
— Возможно.
— Я бы хотела, чтобы вы пришли. Вы всегда танцуете со мной два танца, а без вас у меня совсем не будет партнеров. — Она понимала, что трещит без умолку, но ничего не могла с этим поделать. — Если бы Уинстон мог пойти на бал, мне не пришлось бы вас просить, но он должен вернуться утром в Оксфорд.
Тернер как-то странно на нее взглянул. Это было непохоже ни на улыбку, ни на усмешку, ни на иронию. Вечная его загадочность! Что еще сказать? Как ей быть? Но она все равно от своего не отступится. Что ей теперь терять?
— Вы придете? — спросила она. — Я была бы очень признательна.
Он смерил ее задумчивым взглядом.
— Конечно.
— Спасибо. Я весьма благодарна.
— Рад оказаться полезным, — сухо ответил он:
Миранда кивнула:
— Вам нужно потанцевать со мной только один раз. Вот и все. Но если вы сделаете это в самом начале бала, я буду особенно тронута, потому что другие джентльмены последуют вашему примеру.
— Странное объяснение, — пробурчал он.
Она повела плечом. От спиртного не только стало жарко, но девушка еще и осмелела.
— Почему же? Вы очень красивы.
Тернер, кажется, опешил от таких слов, а Миранда сталась довольна. Нечасто удается его смутить! Она сделала еще один маленький глоток и добавила:
— Вы похожи на Уинстона.
— Не понимаю…
Резкий тон его голоса должен был насторожить Миранду, но она уже ступила на скользкий путь и не могла остановиться.
— Ну, у вас обоих голубые глаза и светлые волосы, хотя, как мне кажется, у него светлее. И вы оба…
— Хватит, Миранда.
— Но…
— Я сказал — хватит!
— В этом нет ничего обидного, — пробормотала она.
— Ты выпила лишнего.
— Какие глупости! Я совершенно не пьяна. Уверена, что вы выпили в десять раз больше, чем я.
— Это не совсем так, но, как ты сказала, я намного опытнее.
— Я верно заметила. Вы не кажетесь пьяным.
— Просто немного безрассуден.
— Я тоже, по-моему, этим отличаюсь, — пробормотала Миранда.
— Кто бы сомневался? Иначе ты сразу ушла бы, едва увидев меня.
— И не стала бы сравнивать вас с Уинстоном.
В его глазах промелькнул стальной блеск.
— Да, тебе не стоило этого делать.
— Но вы же, кажется, не возражали?
Повисло тяжелое молчание. Миранда поняла, что зашла слишком далеко. Как ей могла прийти в голову глупая мысль, что он ее хочет? Как можно быть такой самонадеянной? Для него она почти ребенок, невзрачная маленькая девочка, которую он, пожалев, слегка приголубил. Ей не следовало даже помышлять о том, что он когда-нибудь будет испытывать к ней страсть.
— Простите меня! — Миранда вскочила на ноги. — Я перешла границы дозволенного.
Она бросилась к двери.
— А-а-а!
