– Экипаж отвезет вас в мой дом, там вы сможете переночевать.
Герцог удивился, но ничего не сказал.
Хаджи объяснил:
– Я знаю, что вы должны дать сигнал яхте, чтобы она зашла в залив, но вам лучше подняться на борт рано утром, до того, как соберется народ. Герцог нашел это разумным, и Хаджи продолжал:
– Вам будет удобно у меня, и я надеюсь, что вы будете там счастливы.
– Не знаю, как благодарить вас, – сказал герцог.
Хаджи поднял руку, чтобы помешать ему продолжить:
– Мы, яванцы, в неоплатном долгу перед вами, сэр. Невозможно выразить наши чувства словами.
Герцог понял и сказал:
– Я бесконечно признателен вам за то, как вы устроили нашу свадьбу и похороны мистера Мартина. Хаджи почтительно поклонился. Пока они разговаривали, экипаж подъехал ближе к дому и остановился рядом с садом. Герцог, не теряя больше времени, подошел к Сариде, наклонился и помог ей встать на ноги.
– Нам пора ехать, – проговорил он тихо.
Она настолько была поглощена мыслями об отце, что не сразу поняла его слова. Сарида улыбнулась ему, и его восхитила ее храбрость и стойкая несокрушимая вера в то, что отец все еще жив, но пребывает в другом мире. Он знал, что Сарида ощущает присутствие отца, хотя и не может его больше видеть.
Герцог обнял ее и увел из сада. Когда они уже сели в экипаж, Хаджи сказал очень искренне:
– Боги сопровождают вас.
Прежде, чем они успели ответить, он закрыл дверцу и лошади двинулись.
Было еще очень рано, народу на улицах Джокьякарты было немного, и никто не смотрел на них с любопытством.
Только оказавшись вдали от города, герцог остановил экипаж, чтобы самому взять вожжи. Сарида села рядом с ним, а возница и Доусон разместились внутри.
Сарида со смехом сказала ему:
– Я так и знала, что вы это сделаете.
– Они не так хороши, как те лошади, которых вы увидите у меня дома, – сказал герцог, – но я уверен, что быстрее, чем наш возница, привезу нас к цели.
Сарида засмеялась:
– Смелая затея! Мне кажется, нам еще далеко ехать.
– Конечно, это необычное начало медового месяца, – сказал герцог. – Но и наше венчание было таким странным и необычным, что мы этого никогда не забудем.
– Оно было восхитительным, – сказала Сарида. – И боги были с нами.
Герцог чувствовал то же самое так ясно, и знал, что никогда не усомнится в том, что это правда.
Некоторое время они ехали в молчании, затем Сарида положила свою руку на руку герцога, словно для того, чтобы удостовериться, что он здесь, и спросила с легким беспокойством:
– Нам действительно удалось спастись? Вы не думаете, что полковник Ван Кеерк пустится в погоню?
Герцог понимал ее страх.
– Он ничего не будет знать до вечера.
Только когда экипаж вернется без вас, он узнает, что дом сгорел дотла, и вас там нет.
Он почувствовал, как Сарида слегка вздрогнула, и продолжал:
– Но к тому времени, когда он поймет, что вы сбежали, и начнет расследование, будет уже слишком поздно, чтобы отправиться вслед за нами.
Он заметил, что Сарида успокоилась и сказал:
– Завтра на рассвете мы покидаем Яву и голландцев. Все это – в прошлом. А Англия и наш дом – это в будущем.
Глаза Сариды снова засияли.
Герцогу понадобилось всего пять часов чтобы добраться до дома Хаджи.
Дом стоял высоко над дорогой и заливными рисовыми полями. Издалека он выглядел, как длинная белая полоска, окруженная пальмовыми деревьями. Подъехав ближе, герцог увидел очень хорошо построенное одноэтажное здание с черепичной крышей и длинной верандой. Он и раньше думал, что в любом случае это будет лучше тех домиков, где он ночевал по дороге в Джокьякарту. Любая постройка будет желанной защитой от палящего солнца, поднявшегося высоко, пока они ехали.
Часть больших окон в доме не имела стекол, деревянный пол покрывали ковры местной работы, и всюду было прохладно от свежего ветерка, поскольку дом стоял на высоком холме.
Герцог понял, что Хаджи накануне послал сюда кого-то, чтобы известить слуг об их приезде. Их уже ждали фруктовые напитки, еда из свежей рыбы и яванские блюда, которые им очень понравились.
После обеда герцог сказал:
– Я знаю, дорогая, что вы очень мало спали этой ночью. Все разумные люди на Востоке в это время устраивают сиесту, я думаю, что и нам стоило бы это сделать.
Сарида улыбнулась ему и двинулась в сторону комнаты, которую ей показали, как только они приехали.
Герцог пошел в другую комнату, где нашел Доусона, распаковавшего его вещи, и принял холодный душ. Он надел тонкий льняной халат, привезенный с собой с яхты, и открыл дверь в спальню Capиды.
Это была красивая комната с опущенными занавесями, так что там царили полумрак и прохлада. Постелью служил большой матрас с раскрашенным резным деревянным изголовьем, приподнятым на несколько дюймов от пола. На нем лежали шелковые подушки, и среди них, как принцесса из сказки, спала Сарида.
Ее роскошные волосы рассыпались по плечам, и герцогу они показались еще длиннее и прекраснее, чем ему представлялось раньше. Он стоял и смотрел на нее, и она была так прелестна, что он почувствовал, как кровь застучала в его висках.
Он испытывал непреодолимое желание заключить ее в объятья и целовать, пока она не проснется.
Но он любил ее и понимал, что ему не следует быть эгоистом и нужно позволить ей выспаться. Сарида пережила за один день два потрясения – венчание, вызвавшее – он знал это – спиритуальный экстаз в ее душе, и похороны отца. Они были величественными и великолепными, но Сарида, конечно же страдала от того, что его больше не было с ними.
Очень осторожно герцог подошел с другой стороны и опустился на постель. Он укрылся той же самой простыней, которая прикрывала Сариду. Он не разбудил ее, но почувствовал, что от нее исходит легкий свежий аромат, как от цветов в саду.
Кроме того, он понял, что был прав, подумав когда-то, что она должна быть похожа на греческих богинь. Он мог видеть нежные очертания ее груди под тонкой тканью ночной рубашки.
– Ни одна женщина, – подумал он, – не может быть более прелестной и совершенной.
Однако он любил ее не только за ее красоту, но и за многое другое. По дороге она рассказала ему, что отдала Хаджи резное зеркальце, которым он так восхищался в спальне, и японские гравюры. Она щедро заплатила слугам и отдала им все, что находилось в кухне, а помимо того множество простыней и полотенец, которые здесь очень ценились. Она сделала все это в последнюю ночь, прежде чем лечь спать, и затем отослала их домой в ближайшую деревню. Герцог спрашивал себя, сколько женщин из тех, кого он знал раньше, подумали бы об этом. Он думал о Сариде, о том, как он ее любит, и незаметно для себя самого заснул. Прошло несколько часов, прежде чем герцог проснулся. Солнце палило уже не так сильно, как раньше, и тени от пальм начали удлиняться. Легкий ветерок шелестел ветками деревьев. Он ощутил в воздухе привкус соли – признак близости моря. Завтра они будут на борту «Морского ястреба», в безопасности от всего, что пугало Сариду. Он повернулся, приподнялся на локте и посмотрел на нее. Она все еще спала, и на ее губах играла легкая улыбка. Он знал, что это улыбка счастья. Затем, когда он сказал себе, что больше не может ждать и должен поцеловать ее, она открыла глаза и сказала тихим голосом:
