– Но ведь луна-то есть?! – удивилась Софи, указывая на яркий диск ночного светила.
– Нет, нет, как раз наоборот. Ясное дело, вы еще мало пожили в Брайтоне, а потому не знаете, что луной контрабандиста здесь называют ночи, когда не видно ни зги и вся округа погружена во мрак. Этим пользуются контрабандисты по всему ночному побережью. Таможенная служба да луна – вот два заклятых врага контрабандиста.
– Тогда почему же они… – невольно вырвалось у Софи, и офицер живо обратился в слух.
– Да, да, продолжайте. Вы что-то хотели мне сказать, что-то важное?
Она отрицательно покачала головой, будто ей нечего было добавить, но он продолжал смотреть на нее с большим интересом.
– Ладно, поговорим завтра. А теперь я провожу вас до дома, чтобы, не дай Бог, чего не случилось.
– Я найду дорогу сама.
– Нет, нет, и слушать об этом ничего не хочу.
И он пошел рядом с Софи, скрипя сапогами по гальке.
– Миссис Ренфрю сказала мне, что она ныряльщица, а вы сами с водой дружите?
– Она научила меня плавать.
– Люблю поплавать, – признался Рори.
Софи подумала, что уже точно больше никогда не будет купаться в море ночью, если в небе не будет ночной луны. Внутри у нее похолодело, когда она живо представила себе мрачную фигуру контрабандиста с ларцом, инкрустированным перламутром. Вдвоем они дошли до того места, где Софи увидела разгрузку бочонков с бренди. Подъем по тропинке был довольно крут, и Рори взял ее за руку. Наверху сквозь просвет в зарослях тамариска виднелась знакомая улочка. Софи остановилась, дав понять, что оставшийся путь она преодолеет одна.
– Дом уже видно, – сказала она, указывая на свет в окошке стоявшего на отшибе строения. – Спокойной ночи, капитан Морган.
– И вам того же, мисс Делькур.
Она уже было собралась уйти, как вдруг, повернувшись к нему, добавила.
– Вот вы сегодня назвали меня мадемуазель. Уж не говорите ли вы по-французски, капитан?
Он скромно улыбнулся.
– Одно время я изучал ваш язык. Но сейчас мне просто хотелось расположить вас к себе.
Она улыбнулась ему в ответ и пошла вверх по улочке. Клара, как обычно ожидавшая ее у окна, сразу же вышла в прихожую, лишь только Софи открыла дверь.
– Где ты была? Ты никогда так поздно не приходила! Я так волновалась. Повсюду шныряет таможенная охрана!
Клара так разволновалась, что Софи понадобилось немало времени, чтобы ее успокоить. Прежде чем раздеться и лечь спать, Софи села за стоявший в ее комнате стол и, взяв перо и бумагу, написала все то, что хотела рассказать завтра капитану Моргану, а затем сожгла написанное в пламени свечи.
На следующее утро Софи встала ни свет ни заря, чтобы как следует подготовиться к своей новой роли на кухне. Обычно большинство отдыхающих с большим удовольствием обедало в три пополудни, и обед, как правило, состоял из нескольких блюд. Для более изысканной публики, обедавшей в шесть, предназначался весьма сложный завтрак, кроме того, уже становился модным обычай устраивать ленч с чаем и пирожными. Вечерний ужин подавался независимо от того, во сколько был обед и, как правило, состоял из холодных закусок. В общем и целом, именно таков был распорядок «Старого Корабля».
Софи была чрезвычайно рада тому, что в свое время добрая миссис Миллард познакомила ее с изготовлением английских пудингов, но все-таки предпочитала подходить к этому делу творчески. Ей казалось странным, что на здешней кухне говорили «пудинговая перемена», в то время когда на стол подавались и другие сладкие блюда. Во Франции все подобные кушанья были известны как «десерт». Но в Англии «десертом» называли свежие фрукты, которые подавались в конце обеда вместе с орешками и сладостями. Софи решила, что в независимости от того, сколь изысканным будет приготовленное ею блюдо, оно все равно будет называться пудингом.
Помощнику Гарри, добродушному четырнадцатилетнему пареньку по имени Джош, поручили помогать француженке. Никакой тяжелой работы Джош не боялся, и благодаря этому Софи вскоре забыла о его мальчишеской неловкости. Он тер для нее плитки шоколада, колол сахарные головы, взбивал яичный белок, выполнял другую работу.
Однажды он уже разложил куски белой холстины в емкости для приготовления пудинга, а Софи уже было собралась заворачивать в нее начинку, как в кухню вошел мистер Хикс и, хлопнув в ладоши, попросил внимания.
– Минуточку, это касается всех! Капитан Морган, офицер акцизной службы Его Величества прибыл в наше заведение, чтобы допросить весь наш персонал по поводу убийства двух таможенников, хорошо знакомых некоторым из нас.
Лишь только поднялся недовольный шум, мистер Хикс небрежно махнул рукой.
– Не волнуйтесь, ни на кого из здесь присутствующих подозрение не пало. Не по вашу душу пришел сюда этот офицер. Мистер Баркли и мистер Дин находились в пивной «Старого Корабля» в тот роковой вечер, и капитан Морган лишь надеется добыть хоть какие-то сведения, которые, возможно, помогут быстрее арестовать убийц. Вас будут вызывать по одному.
Софи была удивлена, что за дело взялся чиновник акцизной службы. Обычно, в обязанности этой службы входил контроль за сбором в пользу короны определенной суммы с того или иного товара, а также выдача торговых лицензий. Но этот офицер, похоже, настолько преуспел в борьбе с контрабандистами, что именно ему поручили вести все расследование.
Когда подошла ее очередь, Софи постучала, в дверь отдельного кабинета, где проходил допрос, и голос капитана Моргана попросил ее войти. Он что-то писал, сидя за столом.
– Садитесь, – сказал капитан, не поднимая глаз.
Она села на стул, что стоял напротив, и положила руки на колени. Его волосы были напудрены, а прическа была обычной: все те же букли над ушами, да косица сзади, по военному образцу перевязанная черной лентой. Судя по всему, прежде он служил в регулярных войсках. Вот почему его отряд отличала столь высокая дисциплина. Софи перевела взгляд на руки капитана. Сильные, широкие в кости, но не лишенные изящества. Такие руки способны не только на нежность, их обладатель мог быть жестким и даже жестоким. Она вновь посмотрела на его лицо. Сейчас он о чем-то задумался. От него веяло спокойной силой, и он был так отчаянно красив… Софи вновь почувствовала, как ее влечет к этому человеку, как и тогда – на улице, перед гостиницей.
Капитан отложил перо и, подняв глаза, перехватил ее взгляд. Он широко улыбнулся.
– Ах, это вы, мисс Делькур! Приношу вам свои извинения. Думал сейчас будет очередь официанток из пивной. Ну как вы сегодня, после того вечера?
– Нормально…
Капитан заметил, что в отличие от вчерашнего вечера, она сохраняет полное самообладание и прекрасно знает, что именно ей следует говорить.
