Офелия далеко не была в этом уверена, но не стала ничего говорить. Она не так уж хорошо знала свою племянницу.
– Мы поставили Сен-Клеру ловушку, – сообщила Офелия Рандолфу. – Мы сказали ему, что все идем на званый завтрак, а Софи останется дома одна. Если он явится сюда…
– Если он только явится, – перебил Рандолф, – я буду начеку. Посмотрим, что он будет делать. Осмелится ли рыскать по дому без разрешения и совать нос в чужие дела. Тогда мы точно узнаем, что это он.
– Постарайся держать себя в руках, – предостерегла Офелия брата. – Мы не должны раньше времени его спугнуть. Если слухи о том, что случилось с Софи, просочатся наружу из-за того, что ты слишком поспешно набросишься на этого мужчину, это разрушит ее возможности в будущем. Сен-Клер может повести себя вполне невинно, в таком случае тебе не следует обнаруживать себя.
– Думаю, ты могла бы мне доверять и не напоминать об осмотрительности. – Рандолф прекратил ходить ив лорнет посмотрел на Эмили. – А как насчет Поллока?
– Я не вполне уверена. Он выказал только сдержанный интерес.
– У Поллока большое состояние, но он всего лишь мистер, – сказал Рандолф. – Ему известно, что я соглашусь выдать дочь только за титулованную особу не ниже виконта. Софи заслуживает самого лучшего.
«Софи заслуживает публичной порки за то, что доставила нам столько хлопот», – подумала Офелия. Хотя иногда она почти сочувствовала бедной девочке. Нелегко иметь такого отца, как Рандолф!
– Что, если один из этих мужчин действительно беспокоится о ней? – отважилась спросить Эмили. – Что, если Софи влюблена в одного из них?..
– Влюблена? Поверьте мне, мисс Фэрчайлд, любовь не имеет никакого значения. Она быстро проходит, и тогда, если вы неверно выбрали спутника, вы обнаруживаете, что, к несчастью, навеки связаны с кем-то, кто принес вам один только позор.
«Силы небесные, – вдруг поняла Офелия. – Рандолф имеет в виду свою собственную неудачную женитьбу!» Очевидно, вообразив, что влюблен, он женился на девушке гораздо ниже себя по положению, которая оказалась грубой откровенной язвой, ставившей его зачастую в неловкое положение. Она подарила ему сына, который стал сплошным разочарованием. Но ей хватило порядочности, по словам Рандолфа, умереть, дав жизнь Софи, и избавить таким образом жизнь мужа от дальнейшего унижения.
К несчастью, поскольку рядом с Рандолфом не было больше никого, кто занимал бы его внимание, когда его наследник сбежал, Софи стала средоточием его помыслов, единственным человеком, которого он мог контролировать. Выпустить ее из рук было для него равносильно смерти. Поэтому-то он и поднял всю эту суматоху.
– Во всяком случае, – продолжал бушевать Рандолф, – желания Софи не имеют никакого значения. Я знаю, что будет лучше для девочки. Ни Поллок, ни Сен-Клер абсолютно ей не подходят. Мы должны сосредоточиться на этих двух, поскольку они наиболее вероятные кандидаты. Но может быть, есть кто-то еще? Кто-нибудь проявлял к вам особое внимание, даже если и не упоминал о Софи?
Когда Эмили покраснела, Офелия ждала, что она упомянет Блэкмора. Но девушка только невнятно пробормотала:
– Никто, – бросив на Офелию умоляющий взгляд. Графиня колебалась, стоит ли хранить секрет Эмили. Ведь это было бессмысленно. Рандолф так или иначе узнал бы о том, что Блэкмор проявил к девушке интерес, и им дорого пришлось бы заплатить за то, что они не сообщили ему об этом. Кроме того, Офелии хотелось посмотреть, как отреагирует Эмили на упоминание об этом проходимце.
– А как насчет графа Блэкмора? – сказала она, делая вид, что не поняла взгляда Эмили. – Он ведь разговаривал с тобой, перед тем как мы ушли.
Рандолф мгновенно повернулся лицом к девушке, которая залилась краской до самых ушей.
– Блэкмор? – Маркиз подчеркнул это слово громким ударом трости. – Этот мерзавец посмел приблизиться к тебе? Как ты могла забыть упомянуть о нем после того, что случилось на балу у Драйденов?
«Очень интересно», – подумала Офелия.
– Что произошло на балу у Драйденов, Рандолф? Скажи мне.
– Подлец танцевал с моей Софи, вот что. Он, с его-то репутацией, посмел прикоснуться к такой чистой девочке, как Софи! Это было недопустимо, так я ему и сказал, когда вырвал ее из его рук!
Офелия живо представила себе безобразную сцену, которую устроил ее братец.
– Лорд Блэкмор сказал мне вчера вечером всего несколько слов, – возразила Эмили. – И даже не упомянул о Софи.
– Ему и не надо было! – прорычал Рандолф. – Это хитрый лис и очень умный. Но он больше подходит в кандидаты, чем те двое, уверяю вас.
– Не говори ерунду, Рандолф. Зачем бы Блэкмору пытаться бежать с Софи? – Блэкмор определенно положил глаз на некую юную леди, но Офелия готова была держать пари на крупную сумму, что это не ее робкая племянница. – Этот человек не охотится за состоянием. Кроме того, он может получить любую наследницу, какую только пожелает, стоит ему пошевелить пальцем. Так что ему нет нужды терпеть твои выходки ради Софи.
Рандолф, опершись на трость, склонился вперед, в глазах его горела злоба.
– Я не сказал, что он собирается жениться на ней, заметьте. Мужчины этого сорта развлекаются тем, что совращают женщин для забавы.
– О, Рандолф, побойся Бога… – начала Офелия.
– Ты думаешь, я преувеличиваю? Но мы с ним заклятые враги, и я оскорбил его перед всеми гостями на балу у Драйденов. Может быть, он решил унизить меня, обесчестив мою дочь. Это вполне в порядке вещей для такого мерзавца, как он.
Офелия попыталась представить себе Блэкмора, оскорбленного тем, что ее братец выставил себя на балу ослом. Гораздо вероятнее, что граф просто посмеялся до упаду.
– Знаешь ли, ты и вправду совсем рехнулся. Если бы Блэкмор увез Софи, а потом отказался жениться на ней, он этим до конца жизни погубил бы свою репутацию в глазах высшего общества. Никто не одобрил бы подобного поведения. Он никогда не поступал подобным образом, и я не вижу причин, почему бы он начал это делать сейчас.
В ответ на призыв сестры рассуждать логически Рандолф помрачнел. Офелию поражало полное отсутствие у него здравого смысла, когда речь заходила о Софи. Каждому было известно, что Блэкмор никогда не опустился бы до столь мелкой мести.
Эмили прислушивалась к перепалке со все возрастающим беспокойством. Она никогда не рассматривала Джордана как возможного возлюбленного Софи, но после того, как лорд Несфилд явно выразил свое неодобрение, Джордан мог бы подумать, что побег – единственная возможность добиться Софи.
В таком случае даже его поведение с ней прошлым вечером было бы вполне объяснимо. Он заподозрил ее – возможно, потому, что опасался ловушки. С другой стороны, зачем бы ему так решительно стремиться разоблачить ее? Зачем беспокоиться, что она подставное лицо? И он явился на «брачный аукцион», что совсем не в его правилах. Хотел увидеться с Софи?
