Бьянка в смущении посмотрела на мужа.
— Прости, Эван. Конечно, тебе нужно сначала поговорить с родителями. Тогда при встрече со мной они будут не просто удивлены, а обрадуются. Я так хочу понравиться им, Эван, и очень постараюсь произвести на них сегодня благоприятное впечатление.
— Только сегодня? — лукаво улыбнулся Эван.
— Конечно, нет! — рассмеялась Бьянка. И тотчас же спросила: — Твоей матери было всего шестнадцать, когда она родила тебя?
— Да, — кивнул Эван. Он понял, чем вызван этот вопрос жены, поэтому тут же продолжил: — Бьянка, нам не нужен ребенок, который будет только отвлекать нас друг от друга. Несомненно, некоторые друзья моих родителей станут спрашивать, почему ты до сих пор не беременна, но я надеюсь, ты скажешь им, что это наше личное дело и мы обойдемся без их вмешательства.
— Но, Эван, это будет ужасно невежливо! — воскликнула Бьянка.
— Почему же? Это ведь правда. А теперь пойдем на палубу. Мы приближаемся к порту, а там столько интересного…
Как только «Феникс» бросил якорь у причала в доках Синклера, Тимоти со всех ног бросился к складу, который снабжал товарами магазины Льюиса Грея. Но оказалось, что отчим Эвана весь день не появлялся в городе. Мальчик побежал обратно на «Феникс», чтобы выяснить, где живет Льюис.
— Это слишком далеко, парень, так что не утруждай себя. Лучше иди домой и скажи своей маме, что я к ней скоро заеду. — Эван щедро наградил Тимоти за труды и отпустил его.
Мальчик поблагодарил и сказал:
— Я хочу поблагодарить и вас, миссис Синклер, за то, что вы многому научили меня. И моя мама будет вам благодарна.
— Мне было приятно заниматься с тобой, Тимоти. Скажи маме, что я с радостью встречусь с ней. — Бьянка грациозно наклонилась, поцеловала смутившегося мальчика в щеку и помахала ему рукой, когда он сбежал с корабля по трапу. — Он должен учиться в школе, Эван. Проследи за этим, хорошо?
— Слушаюсь, мэм, — ответил Эван с поклоном. — Я немедленно прослежу за этим.
— Значит, так ты собираешься вести себя теперь, когда мы дома? Ты намерен постоянно смеяться надо мной? — Бьянке было не до смеха; ее ужасно раздражало то, что она до сих пор не знала, чего ожидать от мужа в следующую минуту.
— Вовсе нет, но я не могу удержаться, когда ты начинаешь давать мне указания. Тем не менее на этот раз ты права. На корабле Тимоти мне больше не нужен, так что его можно определить в школу. И вот что… Ты не против, если я оставлю тебя на минуту? Раз нельзя поговорить с Льюисом, я хотел бы отправить домой записку, чтобы они подготовились к встрече. Обожди, я скоро вернусь.
— Не беспокойся, — ответила Бьянка, уверенная в том, что скучать ей не придется.
Хотя разгрузка была намечена только на следующее утро, на борту «Феникса» уже кипела работа. Вскоре к Бьянке подошел Уильям Саммер, и она с улыбкой спросила:
— Как долго вы пробудете на берегу, прежде чем отправитесь в новое плавание?
Уилл застонал в притворном ужасе.
— Прошу прощения, но после стольких недель в море мне трудно ответить на этот вопрос. Я так рад, что снова оказался дома!
Прекрасно понимая, что капитану не хочется обсуждать эту тему, Бьянка задала другой вопрос:
— А вы с Эваном часто видитесь, когда вы не в море?
— Нет, у каждого из нас своя жизнь, свои друзья и знакомые. Когда я на берегу, то живу в гостинице «Морская жемчужина». Моя корреспонденция приходит туда, так что вы всегда можете оставить для меня записку, если я вдруг вам понадоблюсь.
— Вряд ли в этом возникнет необходимость, капитан, но я попрошу Эвана пригласить вас на ужин, чтобы мы и на суше поддерживали наши дружеские отношения.
Она вздрогнула, когда Уильям коснулся ее руки.
— Я говорю серьезно, Бьянка. Если когда-нибудь вам понадобится друг, обращайтесь ко мне без колебаний. У вас здесь появится много знакомых, но мне хотелось бы, чтобы вы по-прежнему считали меня одним из самых близких друзей, Бьянку встревожила настойчивость капитана. Конечно, с ним было приятно общаться в плавании, но ведь замужние дамы не могут дружить с одинокими мужчинами, не рискуя вызвать при этом самые ужасные сплетни. У Бьянки не было ни малейшего желания ставить в неловкое положение Эвана и его семью. Ей льстило, что Уилл восхищается ею, но она не могла поощрять такое внимание.
— А вы знакомы с матерью Тимоти? — спросила она неожиданно.
Уилл пожал плечами:
— Да, но…
— Поскольку она вдова с маленькими детьми, она, возможно, больше нуждается в вашей дружбе, чем я, — заявила Бьянка.
— Но поверьте, я беспокоюсь за вас. И уверен: когда-нибудь вам понадобится моя помощь. Обещайте мне, что запомните, где меня найти. Это все, о чем я прошу.
Бьянке хотелось побыстрее закончить этот разговор, и она поспешила ответить:
— Не забуду, капитан Саммер. Однако я уверена, что если мы встретимся, то только в доме моего мужа.
— Я буду с нетерпением ждать этого, — сказал Уилл.
Пожелав Бьянке счастья, капитан вернулся к своим обязанностям.
Эван послал отчиму записку, сообщив лишь о том, что женился на молоденькой девушке, с которой познакомился в Венеции, и что к ужину они приедут домой. Он нанял карету и погрузил в нее свой багаж. Эван ужасно нервничал, однако старался казаться веселым. Уезжая, он оставил мать в слезах и сейчас надеялся, что она смирилась с потерей сына и простит его за то, что он не сумел отомстить за смерть Чарльза.
Сидя в карете, Эван старался приободрить Бьянку — она нервничала так же, как и он. Пытаясь отвлечь ее от тревожных мыслей, он стал рассказывать ей о домах соседей, мимо которых они проезжали.
Величественные особняки произвели на Бьянку огромное впечатление, но больше всего ей понравились необъятные просторы вокруг.
— Какой прекрасный парк! Точно королевские угодья. Тут такой чудесный лес! И как приятно будет кататься здесь верхом. Ты научишь меня поскорее, чтобы мы могли кататься вместе?
— Конечно. У нас есть и скаковые лошади, и лошади для карет. Я подберу тебе спокойную лошадку, а матушкин портной сошьет тебе амазонку.
Бьянка крепко сжала руку мужа.
— Когда я думаю о других развлечениях, которым ты научил меня, верховая езда кажется мне очень легким делом, — проговорила она с улыбкой.
Эван рассмеялся. Ему было хорошо с Бьянкой, и он не сомневался в том, что она не виновата в смерти Чарльза. Эван твердо решил: он никому не скажет, что его жена — та самая женщина, которую любил Чарльз. Зачем об этом говорить? Но вскоре выяснилось, что рассказать придется. Увидев молодых супругов, Льюис с радостной улыбкой бросился им навстречу — и вдруг в ужасе уставился на пасынка. Одного лишь взгляда на красавицу венецианку оказалось достаточно, чтобы заподозрить неладное. Желая избежать ссоры, молодой человек крепко обнял отчима, шепнув при этом:
