— Многие не поддерживают идею войны, но правительство твердо намерено разгромить Наполеона, — медленно произнес Керкленд, — Во всяком случае, заговорщики относятся к своему плану серьезно и, по-видимому, хорошо подготовились. В следующий раз их попытка может увенчаться успехом.
— Или они случайно убьют принцессу. — добавил Маккензи.
— Ее необходимо защитить! — взволнованно воскликнула Кири.
— Резиденция принцессы, Уоруик-Хаус, — место небезопасное, — сказал Керкленд. — К тому же у заговорщиков, по всей видимости, имеется информатор среди ее обслуживающего персонала. Возможно, этот человек и подбросил принцессе Шарлотте идею посетить маскарад в «Деймиене». Похитители были заранее извещены о том, когда она намерена ускользнуть из дома и какого цвета домино будет на ней надето.
— Не исключено также, что кто-то здесь, в «Деймиене», действует заодно с ними, — предположил Маккензи. — Похитителям не только удалось ускользнуть от внимания охранников, но они также знали, как обойти здание, чего не может знать человек посторонний.
— Если среди людей принцессы имеется предатель, он может помочь похитителям проникнуть даже в Уоруик-Хаус! — ужаснулась Кири.
Керкленд кивнул:
— Ей придется перебраться в более безопасное место. Возможно, в Виндзорский дворец, где проживают король, королева и ее тетушки. Она не любит там жить, но дворец защищен гораздо лучше, чем Уоруик-Хаус.
Кири с отсутствующим видом вынула из ножен кинжал и, обдумывая сказанное, вертела его в руке. Не поднимая глаз, она сказала:
— Я подозреваю, что вы оба занимаетесь какими-то тайными делами. Такими, например, как шпионаж.
— Некоторые вопросы лучше не обсуждать, — заметил Керкленд.
Маккензи покачал головой:
— Лучше расскажи леди Кири обо всем, иначе она попадет в беду, пытаясь собственными силами удовлетворить свое любопытство.
— Вы очень проницательны, — усмехнулась Кири. — Мое любопытство действительно возбуждено, а это бывает опасно.
Смирившись с неизбежным, Керкленд сказал:
— Как вам известно, у меня имеется большой торговый флот. За последние годы мои суда начали перевозить не только товары, но и военные разведывательные данные.
— Вся серьезная работа — на нем. Я всего-навсего курьер, — вступил в разговор Маккензи. — Клуб «Деймиен» специально создан для того, чтобы оправдать мои связи с контрабандистами, которые регулярно бывают во Франции. Это позволяет Керкленду обмениваться посланиями с британскими агентами на континенте. В ту ночь, когда мы с вами встретились, я как раз приезжал, чтобы забрать такое послание.
— Маккензи недооценивает свое значение, — усмехнулся Керкленд. — Он разработал контрабандистские маршруты таким образом, чтобы можно было принимать и передавать послания, а «Деймиен» превратил в модный клуб, завсегдатаями которого являются дипломаты и правительственные чиновники высокого ранга. Иногда под воздействием выпитого они говорят больше, чем следовало бы.
— А он, как заботливый хозяин, расхаживает по клубу, решает возникающие проблемы и иногда слышит кое-что полезное, — с некоторой иронией сказала Кири.
Когда Кири стала снова вкладывать кинжал в ножны, Маккензи спросил:
— Это тот нож, который вы позаимствовали у одного из контрабандистов, не так ли? Орнамент на его рукоятке напомнил мне другой нож, который я когда-то видел. Позвольте взглянуть?
Кири передала ему оружие, повернув рукояткой вперед.
Мак внимательно вгляделся в замысловатый орнамент на рукоятке, потом взял нож в обе руки и сильно повернул рукоятку — в одну, потом в другую сторону. Она разделилась на две части. Внутри обнаружилась полость, в которой лежал туго свернутый кусочек бумаги.
Кири охнула.
— Я и понятия не имела, что здесь тайник!
Маккензи раскатал записку и пробежал глазами написанное.
— Похожее на французский шифр. А ты что думаешь, Керкленд?
Его друг внимательно исследовал аккуратные ряды букв.
— Ты прав, причем с этим шифром мне уже приходилось работать. Твои шустрые контрабандисты не брезгуют никакой работой. Подожди минутку, я попробую расшифровать написанное.
Маккензи понюхал тайничок и рукоятке.
— Здесь все еще сохранился запах. Вы можете определить, что это за запах, леди Кири? — спросил он, передавая ей обе части кинжала.
Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на запахе.
— Запах очень слабый. Я смогла бы определить точнее, если бы вы дали мне записку.
Керкленд протянул ей послание. Она снова туго свернула его и понюхала. И вдруг широко раскрыла глаза:
— Одеколон «Алехандро», причем его запах изменен абсолютно так же, как у главаря похитителей.
Маккензи тихо присвистнул.
— Если ваш чуткий носик не ошибается, то похитители тоже пользуются услугами контрабандистов для передачи посланий во Францию и оттуда. Может быть, главарь находился в пещере, когда мы там были?
Кири задумалась.
— Возможно, но я не помню никого, кто пахнул бы или двигался бы как главарь. Вы были там единственным мужчиной, который выглядел как джентльмен.
— А может, его там и не было, — отозвался Мак, — Интересно, кто же из контрабандистов является его курьером. Некоторые из них за деньги способны продать мать родную.
Керкленд снова уставился в послание.
— Проклятие! Извините меня за несдержанность, леди Кири. Этот заговор гораздо серьезнее, чем мы предполагали, Они не просто хотят похитить принцессу Шарлотту. Они ставят целью убийство принца-регента и по возможности большего числа его братьев.
— Но это ввергло бы Британию в хаос! — воскликнула Кири.
Маккензи, кажется, был потрясен не меньше Кири.
— Трудно себе представить, что может произойти, когда король сошел с ума, принц-регент и большинство королевских герцогов убиты, а наследница трона находится в плену во Франции!
— Даже сами заговорщики не способны предугадать, что произойдет, если они достигнут своих целей, — мрачно сказал Керкленд. — Вся Британия ополчится на Францию. Даже малые дети будут швырять в них камнями. И эта война не закончится, пока Париж не падет и Наполеон не будет закован в цепи.
— Однако, как ни глупа их политика, это не означает, что заговорщикам не удастся убить принца-регента и нескольких королевских герцогов. А потому их следует остановить, — подвел итог Керкленд.
— Тебе придется задействовать для этого всех твоих людей, — вздохнув, сказал Маккензи. — А мне, пожалуй, лучше умереть.
Кири в ужасе взглянула на Мака:
