Наконец Берт поднял голову, взглянул на нее и задал довольно странный вопрос:
– Малышка, тебе нравится это кресло? Сабелле казалось, что сердце колотится у нее в горле; темные, влажные глаза ее блестели от опьяняющих, пахнущих шампанским поцелуев. Она прикоснулась указательным пальцем к ослабленному узлу шелкового галстука и сказала:
– А что? Разве не все равно? Это всего лишь кресло, и...
– Нет, моя радость, здесь ты ошибаешься. Это не «всего лишь» кресло. Это – замечательное кресло. Я называю его «моим счастливым креслом».
Ее тонкие брови поползли вверх.
– Твоим счастливым креслом?
– Именно. Знаешь, когда я по-настоящему счастлив, я прихожу сюда и сажусь в него.
– Ты смеешься надо мной.
– Вовсе нет. Мне нравится сидеть здесь, когда я счастлив.
Чувствовалось, что сейчас Берт действительно счастлив. Он вздохнул и стал осторожно наматывать прядь длинных золотистых волос Сабеллы на палец.
– У меня также есть «кресло забот». Оно стоит внизу, в библиотеке. Это бордовое кресло с деревянными ручками и высокой прямой спинкой, на редкость неудобное. Я сажусь в него и предаюсь печали.
– Ты бываешь печальным? Я не могу представить себе этого.
Помимо воли Сабелла была очарована его наивностью.
– Бордовое кресло в прекрасном состоянии. Выглядит как новенькое, а это, как можешь заметить, немало испытало на своем веку.
Берт решительно наклонил голову и поцеловал ее грудь через тонкую материю кружевного пеньюара. Не обращая внимания на легкую дрожь, пробежавшую по ее телу, на короткий, напряженный вздох, он поцеловал ее снова, слегка приоткрывая рот, и поднял голову:
– С этого момента ты можешь сидеть в моем счастливом кресле, когда ты счастлива.
– Спасибо.
Сабелла знала, что никогда не будет сидеть в этом кресле.
– Я никому никогда не позволял сидеть в нем. Никогда.
Его губы приблизились и замерли в нескольких дюймах от лица – так близко, что она ощутила его теплое дыхание.
– И никто, дорогая, еще не спал в этой огромной кровати. Только я. Один.
Его губы легко прикоснулись к губам Сабеллы, и он, почти не отрывая их, пробормотал:
– Отныне ты будешь спать здесь со мной – сегодня и каждую ночь. Я люблю тебя, Сабелла Риос Вернет. Я люблю тебя сильнее, чем ты сможешь когда-либо себе представить.
Он поцеловал ее, жадно и нежно, словно привыкая к ней, слегка покусывая ее губы, пока не почувствовал, что она отвечает ему.
– Еще шампанского, моя радость?
Сабелла молча кивнула. Берт с готовностью налил ей золотистого вина. Чувствуя, что она потихоньку становится естественней и уверенней, он не хотел уходить с того места, где они сидели, – со старого «счастливого кресла», которое будет началом их первой ночи любви.
Скоро Сабелле стало удивительно легко и она, как ни странно, почувствовала необычное возбуждение. Она не могла понять, возникло ли это чувство под воздействием шампанского, теплые ли поцелуи Берта тому причиной или приятное скольжение волн атласа по чувствительной коже, но – так или иначе – волшебное тепло разливалось по ее телу с каждым ударом сердца.
Она не пыталась бороться с собой и не сдерживала пробуждавшихся чувств. С радостью обнаружив, что может отвечать на ласки мужа, Сабелла велела себе покориться и, если возможно, получить от этого удовольствие.
Сабелла целовала Берта отчаянно и горячо и почти так же страстно, как и он ее. Когда их губы соприкоснулись, рука Берта скользнула под пеньюар и через ночную сорочку обняла грудь Сабеллы. Она глубоко задышала, преисполненная пугающего, но радостного чувства, а когда его большой палец сквозь тонкую ткань рубашки нежно погладил сосок, вдруг перестала ощущать это поглаживание, но сладостное ощущение усилилось, и по телу пробежала дрожь.
Поцелуи Берта становились все жарче, а ласки все настойчивей. В полузабытьи Сабелла подумала, что он, должно быть, прекрасный любовник, который понимает, что нужно женщине. Он и в самом деле околдовал ее. Ей нравилось сидеть на коленях этого загорелого мужчины, целоваться с ним и чувствовать его руки.
Отставив бокал Сабеллы в сторону, Берт поднес ее руку к расстегнутому воротничку своей рубашки. Находясь все еще в полузабытьи, Сабелла улыбнулась, взглянула в его серые глаза и прочла в них почти приказ.
Взявшись за галстук обеими руками, она ловко развязала узел и, потянув за один конец, игриво обернула галстук вокруг загорелой шеи Берта, тонким концом провела по его подбородку, носу, лбу, довольно рассмеялась и бросила галстук на пол.
– С того момента, как ты до меня дотронулась, каждый нерв и мускул в моем теле страстно хочет тебя. – Горящие серые глаза смотрели нежно и умоляюще. – Ну же, дорогая. Расстегни мне рубашку и обними меня.
Сабелла начала расстегивать белоснежную рубашку, ловко освобождая пуговицу за пуговицей. Так она дошла до пояса и потянула, чтобы вытащить ее край из брюк, но упрямая нижняя пуговица отказывалась пролезать сквозь дырку, и Сабелла скорчила обиженную гримасу.
– Ну и пусть. У меня есть идея получше. – Берт сорвал с себя рубашку через голову и бросил на пол.
Сабелла, не таясь, изучала Берта. Он действительно был красив, его гармоничная мужественность манила и притягивала к себе. Сабелла провела языком по распухшим от поцелуев губам и погладила ладонью его мощную грудь, потом впилась длинными ногтями в темные, вьющиеся волосы на его груди и довольно засмеялась, когда он застонал.
Берт не мешал ей забавляться, непроизвольно напрягая мускулы в ответ на ее теплые, нежные прикосновения.
Сабелла ощутила приятную дрожь, почувствовав прикосновение жестких, курчавых волос. Она поймала себя на мысли, что ждет того момента, когда ее обнаженная грудь сможет прижаться к его телу.
Словно разгадав ее мысли, Берт начал расстегивать миниатюрные крючочки на воротнике пеньюара. Не отрывая губ от ее рта, он расстегнул пеньюар и аккуратно высвободил Сабеллу из рукавов. Прильнув к его губам, Сабелла с готовностью помогала ему, опустив руки и подергивая изящными плечиками, чтобы скинуть ненужную одежду.
Наконец пеньюар упал на пол, и Сабелла, обняв Берта за шею, всем телом прижалась к нему. Она целовала Берта так страстно и неистово, как никогда еще раньше не целовала. Она даже запротестовала, когда Берт оторвал ее руки от своей шеи, разъединил их губы и отодвинул ее чуть дальше от себя. Когда же Берт начал спускать с плеч узкие атласные бретельки ее ночной рубашки, Сабелла замурлыкала, как котенок.
Берт тихо и ласково говорил:
– Позволь мне доказать свою любовь, Сабелла. Дай мне показать тебе, какой сладостной и чудесной может быть любовь.
