– А каково значение танца перед ужином? – не выдержала она наконец.
– Во-первых, это действительно последний танец перед ужином. Во-вторых, даму на банкет сопровождает тот джентльмен, с которым она танцевала этот танец, – и он скосил на Аманду глаза («Холодные, – подумала она, – как зимнее море, но в них бывает проблеск тепла, как солнца луч над морем».). – Вы в самом деле не помните ничего из бесчисленного множества деталей, существенных для того общественного уклада, который мы называем цивилизацией?
Рассмеявшись, Аманда сказала:
– По поводу такого высказывания мои сту... – она судорожно глотнула, – мои мозги должны основательно поработать, прежде чем я смогу ответить. – «Господи, чуть не ляпнула о своих студентах в «настоящей жизни». А была ли та жизнь настоящей?» – подумала Аманда, но каждая клетка ее мозга кричала, что невозможно перенестись во времени вспять, чтобы поселиться в районе Мейфэр, в доме, который действительно был последним отголоском архитектуры восемнадцатого столетия; но никакое иное объяснение происходящего не казалось приемлемым. Внутренне собравшись, она сказала спокойно:
– Да, милорд, я в самом деле забыла все, чем жила Аманда Бридж. Похоже, я стала, – добавила она осторожно, – другим человеком.
Слова ее совпадали с предположениями графа настолько точно, что он остановился и пристально посмотрел ей в глаза. Она с трудом выдерживала его взгляд и вздохнула с облегчением, когда увидела, что к ним направилась полная пожилая дама, увешанная драгоценностями, и поздоровалась с графом. Он ответил на приветствие и учтиво спросил:
– Как вам нравится этот вечер, леди Чаффинг? – Затем, повернув лицо к Аманде, сказал: – А мы только что вспоминали о чудном вечере в саду леди Чаффинг на прошлой неделе. Мисс Бридж считает, что для нее это был самый замечательный праздник.
– О да! – подхватила Аманда. – Боюсь, я представляла собой ужасное зрелище, поглощая множество лакомых блюд.
– Ну что вы, дорогая, – возразила леди, снисходительно протягивая руку Аманде, – вы выглядели так же прелестно, как и сегодня. – Она доверительно склонилась к Аманде: – Быть может, мне не стоило упоминать об этом, – ее щеки сморщились в кокетливой улыбке, – но ваша мама намекнула, что нам следует ожидать одного очень интересного объявления, – и ее глаза вопросительно забегали между Амандой и графом.
– Боже, – пролепетала Аманда, – я...
– По-моему, миледи, – мягко вклинился Аш, – миссис Бридж вряд ли имела в виду возбудить какие-то пересуды, которым, насколько мне известно, и вы не потворствует е. Леди Чаффинг разочарованно поджала губки, но приняла отповедь с милой миной. Поболтав еще немного, она удалилась, наградив на прощание многозначительной ухмылкой.
– Ну и ну! – прошептала Аманда. – Я потрясена! Вы попали не в бровь, а в глаз, она такого не ожидала.
– Искусство, приобретенное опытом, пробормотал он. – Не хотите выйти подышать свежим воздухом? По-моему, сегодня тепло и пальто вам не понадобится.
В действительности вечер был душным и дамы, прогуливавшиеся в сопровожден своих кавалеров на небольшой открытой террасе позади дома, усиленно работали веерами. В весеннем воздухе пахло цветами, и Аман восторженно воскликнула:
– Больше всего в Англии мне нравятся цветники. Даже в городе цветы растут почти у каждого дома.
– Наверное, это от наших сельских корней. Ведь детство большинства обитателей района Мейфэр прошло в поместьях. В бывшем доме Ашиндонов на Брутон-стрит – теперь у дома другие хозяева – за цветником всегда тщательно ухаживали.
Аманда взглянула на его лицо, но оно бы бесстрастно. «Какое скрытное лицо, – подумала она, – не встречала такого замкнутого человека. Из него вышел бы отличный игрок в покер». Она повернулась и начала спускаться по ступеням. Гравий дорожки кололо через тонкие подошвы бальных туфелек, и она шла по газону. Склонившись к кусту с крошечными ароматными цветками, она понюхала их и, пробормотав «м-м-м», обернулась к графу. Он оказался вплотную к ней, она ткнулась носом в его бриллиантовую галстучную булавку и отпрянула.
– Расскажите мне о вашем поместье, милорд. Кажется, оно зовется Поместье Ашиндон?
Аш улыбнулся. «Он слишком близко ко мне, это волнует», – подумала она и попыталась попятиться, но ее не пустил куст. Его близость подействовала на нее каким-то странным и не совсем желанным образом.
– Полагаю, вам известно, что поместье находится в графстве Уилтшир. Дом в усадьбе еще во времена королевы Елизаветы построил Генри, пятый барон Грантем, который впоследствии стал первым графом Ашиндоном. Первоначально это было строгое прямоугольное здание, но потом к нему много пристраивали, и со временем оно расползлось во все стороны и превратилось в разностильное сооружение. Но оно мне всегда казалось красивым, с ним связано много приятных воспоминаний. Возможно, вам захочется, – продолжал он ненастоятельным тоном, – посетить Поместье после объявления о нашей помолвке. Главный дом сейчас непригоден для жилья, но дом вдовствующей графини и теперь поддерживается в хорошем состоянии. В прошлом году я сдал его кузену нашего приходского священника, но через пару месяцев он съедет оттуда.
– Мне бы хотелось там побывать, – пробормотала Аманда. «Буду ли я еще здесь через пару месяцев? – подумала она и с удивлением почувствовала, что ей хотелось бы быть. – А как же леди Ашиндон? – спросила она не потому, что действительно хотела поговорить о Лиане, но странное поведение Аша в присутствии красивой графини так и подталкивало к этому вопросу; задать его хотелось так же необъяснимо, как безотчетно тянет коснуться языком больного зуба. Аш пожал плечами.
– Она недавно вернулась в Лондон, а в Уилтшире жила у своих родителей, поместье которых граничит с нашим.
– Следовательно, вы давно знаете друг друга.
– Почти всю жизнь, – Аш кинул на Аманду взгляд, и в слабом отсвете свечей, горящих в доме, глаза его сверкнули, как расплавленное серебро. – Мы с нею собирались пожениться, – добавил он севшим голосом. – Вы это хотели услышать?
Она пытливо посмотрела на него.
– Вы до сих пор любите Лиану? – тихо спросила она. Он долго молчал. Потом вдруг рванулся вперед, схватил ее в объятия и, склонив к ней голову, пророкотал:
– Даю вам возможность судить об этом самой! – и прижался губами к ее губам.
«В общем, – размышляла Аманда, задумчиво попивая свой шоколад наутро после бала, – интересный, мягко выражаясь, выдался вечерок». Его события выпрыгивали из волн памяти, как дельфины перед кораблем. Головокружительный, волшебный вальс с графом Ашиндоном; перепалка с так называемым возлюбленным, Космо Саттерли; довольно странная встреча с красавицей леди Ашиндон; ужин с Ашем и – умопомрачительный поцелуй. Неистовый, а не нежный. Его дикие, алчные губы; его мощные объятия, в которых чуть не задохнулась. Она была оскорблена подобной тактикой ухаживания, но мгновенно ощутила, что у него это – приступ невыразимой муки. Сообразила, что внутренне он мечется, как смертельно раненный зверь. Но, честно говоря, внутри нее что-то всколыхнулось под призывным давлением его губ, в ответ на жесткую настойчивость его неумолимой плоти. Но когда через несколько мгновений он оторвался от нее, лицо его было в смятении и изумлении.
