— Быть может, я и сама не знаю, кого ищу, — сказала Ребекка, передернув плечами.
— О нет, знаешь, прекрасно знаешь, дорогуша! — уверенно возразил Бен.
Ребекка отошла, размышляя над его словами, а Бен отправился искать свою невесту. Она бросилась ему в объятия и пылко расцеловала. Ребекка радовалась, что Бен нашел себе подходящую жену. Женщину страстную и искреннюю. Ребекка готова была побиться об заклад, что и в постели они с легкостью приспособились друг к другу.
Ироническая усмешка тронула губы Ребекки. Страсть была источником ее дохода, плотью и кровью ее работы. Она сочиняла любовные, более того — эротические сцены. Она описывала отвергнутую страсть и страсть удовлетворенную. Придумывала драматические диалоги, тщательно выписывала малейшие оттенки чувства.
Однако в жизни она не испытывала ничего подобного, не переживала большой страсти, не считая страсти к работе. Она сознавала, что ей недостает практических познаний в этой области, ведь в ее жизни не было других мужчин, кроме Бена.
Пожелай она продолжить свое образование в сфере секса, она с легкостью нашла бы себе наставника. С красивыми и мужественными самцами она сталкивалась постоянно — такова была специфика ее работы. Кое-кого из них Ребекка находила весьма привлекательным. Но как бы то ни было, плотская связь на несколько дней — или даже месяцев — совершенно не привлекала ее. Она не могла себе представить интимных отношений с человеком, который не был бы по-настоящему дорог ей. Одно дело творческая фантазия, и совершенно другое — суровая реальность.
Тем не менее порой Ребекке хотелось испытать страсть, пережить полное единение с другим человеком.
Войдя в свою просторную квартиру, Ребекка притворила за собой дверь и в изнеможении прислонилась к ней, благодаря небо за то, что прощание со съемочной группой наконец позади. После шампанского и торта настал черед подарков. Среди них, наряду с забавными безделушками, были дорогие сувениры, а некоторые подарки выбирались с любовью и явно свидетельствовали о том, что дарители хорошо изучили Ребеккин вкус.
Ребекка опустила на пол два объемистых пакета с подарками и принялась просматривать почту. Ничего такого, что требовало бы немедленного ответа. Она заметила, что красная лампочка автоответчика отчаянно мигает, и включила прослушивание.
Количество звонков от актеров, жаждущих участвовать в ее фильме, или их агентов заставило Ребекку расхохотаться. С тех пор как появилось сообщение о новом фильме, квартира и офис Ребекки были заполнены посланиями от актеров и актрис, предлагавших свои услуги.
— О Боже, — простонала она, — сколько же можно!
Она слушала записанные сообщения, скинув коричневые кожаные туфли и разминая затекшие пальцы. «Как я могу думать об исполнителях, если у меня еще нет сколько-нибудь четкой концепции фильма», — размышляла Ребекка, направляясь в кухню и включая кофейник. В голове ее бродило множество идей, но ни одна пока не заставила ее воскликнуть: «Вот оно!» Ей хотелось сделать нечто особенное, захватить аудиторию, объединить прошлое и настоящее — словом, создать серьезное произведение, а не заурядную однодневку.
Выйдя из кухни, она прошла в спальню — свою святая святых. Светлый потолок комнаты словно раздвигал пространство, а центром всего помещения была огромная кровать со множеством подушек всевозможных форм, размеров и цветов. Справа от нее располагался телевизор, а рядом с ним, прямо на полу, груда видеокассет.
Ребекка сняла элегантные зеленые брюки, кремовую шелковую блузку и переоделась в домашнее платье, надеясь, что избавление от выходного костюма поможет ей освободиться и от владевшего ею напряжения.
Она вернулась в кухню, поставила в микроволновую печь замороженную пиццу и налила себе большую чашку кофе, добавив в него сливки и щепотку корицы.
Может быть, ей следовало принять приглашение Бена и Элли и пойти с ними пообедать?
Ребекка покачала головой. «Нет, — решила она, — это была не слишком удачная идея». Вечер в обществе бывшего мужа и его невесты был бы для нее слишком утомительным, особенно в ее нынешнем состоянии.
А собственно, в каком таком состоянии она находилась? Доставая из микроволновки пиццу, нарезая ее, поглощая пепперони с сосиской, Ребекка не переставала размышлять об этом.
«Беспокойное» — вот определение, которое она сочла наиболее подходящим.
«Так в чем же дело, — снова задала себе вопрос Ребекка, заваривая кофе на следующее утро. — Что именно заставляет меня ощущать беспокойство?»
Она услышала резкий звонок телефона и предоставила дело автоответчику, а сама прошла в гостиную. Она порадовалась, что не сняла трубку. Звонил очередной агент, сообщивший, что сегодня же пришлет ей с курьером видеозаписи двух своих клиентов.
Ребекка свернулась на диване, вслушиваясь в шум дождя, барабанившего по оконному стеклу. Так странно и непривычно, что она дома, а не у себя в офисе, что не нужно проводить совещания, читать письма, что-то переделывать, просматривать отснятый материал.
Не в силах по-настоящему расслабиться, Ребекка поплелась в кухню за второй чашкой кофе, и телефон зазвонил снова. Сняв трубку, она услышала голос консьержа.
— Опять посылка? — переспросила она и устало повела плечами. — Да, принесите, пожалуйста, если вас это не затруднит.
Стоя у входной двери, она слушала, как поднимается их старенький лифт, и заранее приготовила для консьержа лучезарную улыбку. Он был отставным полицейским лет шестидесяти, и его присутствие придавало обитателям дома ощущение безопасности.
— Спасибо, мистер Словак. Очень вам признательна.
Высоченный, под два метра, консьерж широко улыбнулся:
— Я рад оказать вам услугу, мисс Ребекка. — Выговор выдавал в нем уроженца Бронкса.
Ребекка взвесила на руке доставленный им пакет. Очередная видеокассета.
— Я чувствую, что вас сегодня завалят такими посылками, — сказала Ребекка. — Пусть они лежат внизу, я заберу их потом. Поверьте, тут нет ничего срочного.
— Ладно, — согласился консьерж и вернулся к себе, а Ребекка отправила полученную кассету к другим, грудой наваленным на полке в ее прихожей.
С минуту она безучастно взирала на эту неуклонно увеличивающуюся коллекцию, как вдруг неожиданная мысль молнией озарила ее.
Ребекка бросилась в спальню и, пройдя оттуда в кладовую, вытащила один из чемоданов. Она пооткрывала ящики, швыряя в чемодан одежду вперемежку с бумагами, схваченными ею с ночного столика. Она бросила туда несколько пар джинсов, несколько теплых свитеров и пару практичных блузонов впридачу.
