глазами. И понял, что совсем не знает свою дочь.
Бетти же становилась всё увереннее. Работники слушались ее с полуслова, и никому не приходило в голову пренебрегать ее возрастом — настолько страшной, таинственной и грозной она казалась всем вокруг. Никто никогда не слышал ее смеха. Она говорила властно и жестко, безапелляционным тоном и требовала полного подчинения. И все слушались — от малого до великого. Вот так за какой-то год по всему краю распространилась удивительная история о девушке, которая совсем не похожа на человека…
— Она ведьма! — шептались в тавернах и на рынке. — Какая девушка в ее возрасте способна на все то, что она делает?
— Говорят, что её лицо настолько ужасно, что любой, увидевший его, упадет замертво!
— А еще говорят, что она способна околдовывать каждого, кто находится с нею рядом: он перестает воспринимать окружающее и становится ее безликим рабом!
Жители Нью-Луизина дрожали от страха и начинали паниковать при малейшем упоминании ее имени!
Она никогда не посещала церковь и ни с кем не общалась. К восемнадцати годам прибыль ее семьи выросла в два раза. Ей не раз приходилось вести деловые беседы со всеми богатыми и влиятельными господами города и окрестностей, и те признавали ее невероятный ум, находчивость и… страшную таинственность. Поэтому на тот момент об Элизабет Джонсон знали все!
Однажды, возвращаясь через город после очередной встречи с банкиром, Бетти услышала чей-то громкий плач. Она никогда бы не обратила внимание на такую мелочь, если бы не увидела, что это плачет… маленькая индейская девочка лет пяти. Она была грязной, измученной и горько рыдала, сидя прямо посреди улицы. Что-то внутри ожесточенного сердца Бетти ёкнуло. Ей живо вспомнилось, как она сама, избиваемая камнями жестоких детей, плакала в объятиях своей верной служанки на такой же улице. А потом им помог краснокожий — такой большой и величественный, с особенным добрым огоньком в черных глазах.
Почти сразу же к ребенку подбежал противного вида мужчина и пинком заставил ее подняться на ноги. Бетти внутренне возмутилась и громко воскликнула:
— Прекратить!
Мужчина аж подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся. Увидев недалеко наездницу в богатом платье, но с черной маской на лице, он сразу всё понял и задрожал, как осиновый лист.
— Ве-ве-дь-ма-а!!! — дрожащим голосом закричал он и бросился бежать…
Глава 2. Великая Кэмэрина!
Бетти спрыгнула с коня и отдала его своим сопровождающим — двум мужчинам-работникам с фермы. Подойдя к маленькой индианке, присела на корточки и посмотрела девочке в заплаканное лицо. Та, к ее удивлению, совсем не испугалась, а наоборот, с надеждой в голосе что-то пролепетала на своем языке. Бетти поняла, что пришло время исполнить обещание, которое она однажды дала: помочь индейцам!
Взяв ребенка на руки, Бетти направилась в том направлении, куда убежал мужчина.
Вскоре она нашла целую группу работорговцев. Плененных индейцев было около двадцати, и, в основном, это были женщины, дети и молодежь. Очень грязные, избитые и изможденные — пленники явно провели в пути долгие недели. Бетти окликнула торговцев, и мрачная процессия остановилась. Взволнованный шепот пробежал по толпе как пленников, так и работорговцев, когда они увидели приближающуюся девушку с черной маской на лице. Это было очень завораживающее зрелище: она шла уверенно и твердо, а волнистые волосы развевались от ходьбы. Платье светло-серого цвета, украшенное серыми и белыми кружевами, переливалось на солнце из-за шелковых лент, а черная устрашающая маска, покрывающая все лицо и имеющая лишь прорези для глаз и ноздрей, казалась лицом ужасного монстра. Но при этом она держала на руках индейскую девочку, которая с удивительным доверием и бесстрашием обнимала страшную женщину за шею и не желала отпускать.
Работорговцы начали осенять себя крестными знамениями, а индейцы взирали на неё, как на небожительницу, сошедшую на землю для их спасения. Бетти, остановившись в паре метров от процессии, громко заявила:
— Мне нужен ваш главный!
Взгляды всех работорговцев устремились на большого широкоплечего мужчину, жующего табак. Он постарался придать своему лицу уверенность и выступил вперед.
— Ч-что вам нужно? — сдвинув брови, проговорил он, но дрогнувший голос выдал его волнение.
Бетти несколько мгновений стояла молча, заставляя работорговцев всё больше нервничать. Потом она осторожно поставила ребенка на землю и, лениво скрестив руки на груди, произнесла:
— Куда вы ведете этих индейцев?
Главарь не знал, отвечать ли ему вежливо или, наоборот, грубостью сохранить свое призрачное достоинство, поэтому некоторое время не отвечал. Наконец, он решил не нарываться (ведьма — это не ковбой, не охотник и даже не шериф!), и поэтому кротко ответил:
— Мисс, мы занимаемся законным делом! Если вы желаете кого-то купить, то, пожалуйста, выбирайте!
Бетти презрительно усмехнулась.
— И какую же цену вы предлагаете? — проговорила она обманчиво вкрадчивым тоном, но главарь всё равно поёжился от неприятного предчувствия. Жадность требовала заломить цену побольше, но ужас перед этой женщиной не позволял расслабиться.
Наконец, он назвал цену среднего значения и обессиленно поник. Бетти начала медленно прохаживаться вдоль шеренги индейцев, внимательно рассматривая их, но потом резво развернулась и гневно выкрикнула:
— И ты хочешь продать мне рабов за такую нелепо завышенную цену?!!
Работорговцы все до одного вздрогнули, и кто-то даже начал осенять себя крестом, шепча молитвы против нечистых сил. Глаза главаря в страхе забегали. Он нервно сглотнул, но так и не нашелся, что сказать.
— Посмотри на них, — продолжила Бетти гневаться, — оборванные, грязные, истощенные, почти мёртвые! И ты еще смеешь требовать такие деньги за испорченный товар???
Главарь посмотрел на индейцев. Они действительно выглядели крайне жалкими и отвратительными. Перед глазами тут же промелькнули картины прошлых утомительных недель, когда он намеренно издевался на ними, бросая, как собакам, испорченную еду и не позволяя греться у костра долгими холодными ночами. Сейчас он остро об этом пожалел. Слова «ведьмы», как гвозди, вбивались в его испуганный разум, заставляя верить, что она действительно права.
Бетти внимательно следила за изменениями на лице работорговца и с удовлетворением заметила, что достигла желаемого. Для неё это было не более, чем впечатляющее театральное представление. Она могла бы с легкостью заплатить названную главарем цену, но ей нужно было другое. Ей нужен был его страх! Ей нужна была укрепленная репутация и ещё больше человеческого страха! А еще молва…
Однако в этом круговороте личных интересов она все же хотела сделать и кое-что доброе: помочь индейцам, как когда-то один индеец помог ей, а также заставить работорговцев в следующий раз двадцать раз подумать, прежде чем доводить пленников до такого ужасного состояния. Она напугала главаря
