Теперь место новой гувернантки Аманды заняла Елена Лейтон, с которой Адам охотно готов был познакомиться поближе.
Откуда, ради всего святого, в его голове взялась подобная мысль?
После смерти жены Адам свел удовлетворение своих плотских потребностей к минимуму, считая их слабостью, которой не следует потакать. Если же зов плоти начинал преобладать над его легендарным самообладанием, он всегда удовлетворял его с дамами полусвета, чье общество мог выносить на протяжении одного-двух часов, не более. Эти всячески порицаемые женщины не ожидали от него ничего иного, кроме щедрой платы за то, что раздвинут перед ним ноги.
До появления Елены Лейтон, которая пришла на смену поспешно уволенной две недели назад Кларе Доркинс, Адам никогда не задумывался о том, чтобы уложить в постель одну из работающих у него женщин. Елена была довольно красива в своем аскетизме. Она всегда убирала свои шелковистые черные волосы в аккуратный узел на затылке, ее строгие черные вдовьи платья, вместо того чтобы отталкивать, выгодно подчеркивали изящную бледность лица, гибкую фигуру, крепкие холмики грудей, тонкую талию и пышные бедра. Обрамленные густыми черными ресницами глаза были странного цвета, среднего между голубым и зеленым. Она являлась обладательницей маленького прямого носа, изящно изогнутых губ, точеных скул и нежной шеи.
Подобные мысли привели Адама в ужас. Когда это он успел в таких подробностях рассмотреть женщину, которую недавно нанял в гувернантки для своей маленькой дочери?
— Миссис Лейтон? — с любопытством переспросила леди Сисели.
— Полагаю, ее муж погиб в битве при Ватерлоо, — рассеянно отозвался Адам, все еще размышлявший о физической привлекательности Елены Лейтон. Эта женщина находилась у него в услужении, а не являлась потаскушкой, которую можно купить на одну ночь, а потом забыть о ее существовании. Более того, она была вдовой героя, павшего на поле брани.
— А что насчет возраста?
Адам вскинул свои черные брови.
— Я не располагаю сведениями о том, сколько лет было мистеру Лейтону.
— Да я о его жене говорю! — воскликнула леди Сисели.
До этого момента Адаму никогда не приходило в голову поинтересоваться возрастом миссис Лейтон. Скорее всего, ей было лет тридцать или около того.
Он нахмурился, понимая, что именно вдовий траур придавал этой женщине облик умудренной опытом дамы, хотя в действительности она могла быть гораздо моложе.
— До тех пор пока миссис Лейтон хорошо справляется со своими обязанностями, ее возраст не представляет для меня никакого значения, — заявил Адам, давая понять, что дискуссия окончена.
Распахнув дверь детской, он сделал бабушке жест рукой, приглашая ее войти первой.
Елена подняла голову от сборника стихотворений, который читала вместе со своей маленькой подопечной, и, завидев своего работодателя и его почтенную бабушку, придала лицу вежливое выражение.
То была холодная вежливость, так как до нее долетели обрывки разговора бабушки и внука, они обсуждали ее. От осознания этого Елена напряглась всем телом.
Поступая в услужение к неприступному Адаму Готорну, она надеялась, что вдовий статус избавит ее от проявлений излишнего любопытства. Теперь, ловя на себе оценивающий взгляд леди Сисели, она поняла, как сильно заблуждалась на этот счет.
Подавляя желание проверить, в порядке ли ее прическа и траурное платье, Елена поднялась, чтобы сделать реверанс.
— Милорд.
— Миссис Лейтон, — тут же отозвалась на ее приветствие леди Сисели.
Его светлость стоял рядом с бабушкой с холодно-непроницаемым выражением лица. Еще до поступления к нему на работу Елена выяснила, что этот пугающий аскетичный аристократ предпочел не участвовать в жизни света и уберечь от этой участи свою маленькую дочь. Вместо этого он посвящает время политике и управлению своими сельскими имениями. Подобное положение дел отлично подходило Елене, которая отчаянно нуждалась в сохранении анонимности.
Она не могла не признать, что при первой встрече была несколько обескуражена мрачной, почти демонической красотой своего работодателя. Она и не подозревала, что Адам Готорн прекрасен, точно древнегреческий бог, с черными волосами и бровями, темно-серыми глазами, высокими скулами, прямым аристократичным носом и крепким подбородком, чувственными губами, будто вырезанными резцом скульптора. В его подтянутой фигуре не было ни капли лишнего веса — несомненное доказательство того, что он не все время просиживал в палате лордов или за столом красного дерева в своем кабинете.
С начала их собеседования не прошло и пяти минут, а Елена с радостью осознала, что этот невероятно холодный и недоступный мужчина вообще не видит в ней женщину, не говоря уже о том, чтобы совершать в отношении ее какие-либо непристойные поползновения, как мог бы поступить на его месте любой другой работодатель, нанимающий гувернантку для своей маленькой дочери.
Елена крепко сцепила дрожащие руки, осознавая, как сильно она заблуждалась. Как оказалось, прищуренные серые глаза лорда Готорна медленно и оценивающе осматривали ее с головы до ног.
— Леди Сисели. — Она вежливо кивнула пожилой даме. — Встань и поздоровайся с прабабушкой, Аманда, — добавила она, заметив, что юная подопечная до сих пор сидит за партой.
Поначалу Елене было непривычно осознавать, что в этом доме отсутствует теплая, непринужденная обстановка, которой она сама наслаждалась в детстве. Лорд Готорн проводил с дочерью лишь полчаса в день, и даже это время обычно тратил на то, чтобы спросить дочь по материалу, который она изучала на уроках.
Неудивительно, что, оказавшись в обществе отца, Аманда тут же замыкалась в себе. Вот и теперь она присела перед прабабушкой в безукоризненном реверансе.
— Прабабушка.
Когда Елена оставалась наедине со своей подопечной, та совершенно преображалась, превращаясь в обычного веселого шестилетнего ребенка.
Аманда была высоковата для своего возраста, на ее лице уже проступали признаки того, что со временем она превратится в настоящую красавицу. Темно-синие глаза, розовые щечки, маленький, похожий на розовый бутон ротик и мягкие золотистые волосы. Сегодня Аманда выглядела особенно обворожительно в своем розовом платьице, выгодно подчеркивающем ее внешность.
Однако лорд Готорн мрачно взирал вовсе не на дочь, а на гувернантку. Похоже, этот мужчина, который, по мнению Елены, был вовсе не способен проявлять нежные чувства, впервые разглядел в ней женщину. Именно поэтому его чересчур пристальное внимание несколько вывело ее из равновесия.
