– Письменная инструкция? Нет. Но Оливер наверняка не будет возражать, если вы расскажете мне о своих наблюдениях…
– Он сказал вам это? Он велел мне передать донесение вам?
– Нет. Он не оставлял такого поручения. Но поскольку я замещаю его в этом кабинете до его возвращения, которое ожидается через четыре дня, то я предположил, что…
– Никогда не стройте предположений, мистер Бэксфилд, – с улыбкой сказала Анемон, вставая и направляясь к двери. – Одно из первых правил, которым меня научил мой отец, гласит: в военном деле и политической разведке нельзя нарушать приказы начальства, если они не были особо оговорены и заменены на другие. Оливер велел мне передавать донесения только ему и только от него получать приказы, если он своим личным распоряжением не изменит этот порядок. Так что, как видите, у меня нет выбора. Я должна ждать его возвращения. Но вы не волнуйтесь. Я могу вам сказать, что ситуация с лордом Пелхамом полностью контролируется и к приезду Оливера в моем распоряжении будут дополнительные подробности, которые подкрепят мои выводы.
Дональд Бэксфилд открывал и закрывал рот, не зная, что сказать в ответ на эту речь. Наконец он, запинаясь, пробормотал:
– Ну что ж, вы, наверное, правы. Конечно, вы не можете нарушить приказ! Вот только… черт возьми, я ведь его помощник, мисс Карстейз!
– Да, – дружелюбно откликнулась Анемон, – и я не сомневаюсь в вашей компетентности. Оливеру крупно повезло с помощником. – Она снова накинула капюшон и открыла дверь. – Будьте любезны, передайте Оливеру, что я встречусь с ним в понедельник в обычное время. До свидания, мистер Бэксфилд!
Анемон, не оглядываясь, вышла из комнаты, спустилась по лестнице и стала пробираться к выходу по шумному залу таверны. Жаль, Оливер не сообщил о том, что встреча отменяется! Она упустила прекрасную возможность тайком просмотреть бумаги и личные вещи лорда Пелхама в поисках улик, пока вся семейка отсутствует. Вместо этого она приехала сюда – и, как оказалось, напрасно. Она не смогла даже передать свое донесение и получить дальнейшие указания. Анемон удрученно вздохнула. В ушах ее звучали слова отца, которые он произнес бы в данной ситуации: «Проклятые дилетанты! Хотят победить в войне с Наполеоном, а сами совершают глупые ошибки на каждом шагу. Уж я насмотрелся на такие вещи, девочка моя. Мелкие промахи и просчеты нередко ведут к катастрофе. Организованная и четко отлаженная работа – вот путь к успеху!»
Анемон обошла шатавшегося пьяного, который преградил ей путь. «Ох, папа!» – вдруг с болью подумала она, и сердце ее сжалось от невыносимой тоски. В чувствах девушки были не только скорбь и одиночество оставшегося без родных человека. Ей остро не хватало отца, с которым ее связывали годы любви, уважения и совместной работы. «Ну почему ты умер так рано? Это было самым большим просчетом с твоей стороны. Ведь мы еще не победили в войне с французами, – мысленно упрекнула она отца. – Мы с тобой могли бы еще столько времени работать и быть вместе! Как же ты позволил этому случиться?»
Но никто не мог дать девушке ответ на этот вопрос. Ничто не могло облегчить боль ее утраты. Анемон подошла к двери и, выбросив из головы все мысли о прошлом, окунулась в промозглый ночной туман. С неба накрапывал мелкий дождик. Пригнув голову, она торопливо зашагала по мокрой булыжной мостовой.
Анемон была так поглощена своим горем и так спешила поскорее вернуться в дом на Брук-стрит, что не заметила выходившего из-за угла человека. Фонари не горели, и на улицах было необычайно темно, а шум дождя заглушал звуки приближавшихся шагов. Она на всем ходу налетела на высокого черноволосого мужчину, который двигался прямо на нее. Это было похоже на столкновение большого корабля и маленькой лодочки. Испуганно вскрикнув, Анемон отпрянула назад и, не удержавшись, упала на мостовую. Из груди ее вырвался слабый крик. Широкоплечий незнакомец, выругавшись, уставился на хрупкую фигурку лежавшей перед ним девушки.
– Какого дьявола… – резкий, сердитый голос, словно хлыстом, рассек ночь. Незнакомец протянул сильную руку и рывком поставил Анемон на ноги.
Девушка, с трудом переводя дыхание, отчаянно пыталась собраться с мыслями. Закинув голову, она изумленно смотрела в темное красивое лицо сурового незнакомца.
– Вы ушиблись? Ну конечно, ушиблись! – Высокий мужчина все еще не выпускал Анемон из своих крепких рук. – Вас никогда не учили, что надо смотреть, куда идешь?
– Отпустите меня, – едва слышно проговорила Анемон.
Несмотря на дождь и ночные тени, девушка хорошо разглядела незнакомца. Поразительно синие глаза холодно сверкали под небрежно падавшими на лоб черными волосами. По тому, как он сжимал ее руку, было очевидно, что он очень силен. Под плащом с капюшоном, накинутом на широкие плечи, явно скрывалась фигура атлета. Так, значит, он считает ее виновной в случившемся? Анемон возмутилась. Разве это он упал? Разве его плащ намок в луже грязи? И вместо того чтобы извиниться, он еще выражает свое недовольство! Она высвободилась из его крепких рук, чувствуя, что ее лицо пылает от негодования.
– Если кто и должен смотреть, куда идет, так это вы, неуклюжий болван! Как вы смеете так со мной разговаривать? Вы оскорбили меня и должны просить прощения, черт побери, а не отчитывать меня! А теперь отойдите и дайте мне наконец пройти!
К удивлению Анемон, незнакомец вдруг запрокинул голову и весело расхохотался. Он притянул ее к себе, и она ощутила исходящее от его тела тепло.
– Так это я должен просить у тебя прощения?! А уши тебе не надрать, маленькая нахалка? – усмехнулся он и внимательнее посмотрел на девушку. В тусклом свете было сложно что-либо различить. Их окутывала пелена дождя и тумана, а капюшон закрывал почти все ее лицо и волосы. Однако в чертах незнакомки угадывались юная свежесть, характер и изящество. Это была не обычная уличная проститутка, несмотря на ее грубую речь. Он редко слышал, чтобы женщина говорила «черт побери», да еще с таким пылом. Кто же она такая?
– Что ты делаешь в лондонском порту в такой поздний час, малышка? – спросил он и протянул руку, как будто желая убрать с ее лица капюшон. – Тебе полагается быть дома, в кроватке.
Анемон оттолкнула его руку.
– Я бы и была дома, если бы один здоровый бугай не столкнул меня с дороги! – сердито откликнулась она и с гордым видом запахнулась в намокший плащ. Но не успела она сделать и двух шагов, как мужчина вновь схватил ее за руку, заставив остановиться.
Анемон впервые почувствовала страх. До этого момента досадное происшествие и грубость незнакомца вызывали в ней лишь раздражение. Теперь же, когда она подняла глаза и заглянула в его красивое волевое лицо, ее бросило в дрожь. От взгляда этих сверкающих темно-синих глаз перехватывало дыхание и напрягались нервные окончания. Этот человек был опасен. От него исходила аура силы и безрассудства. Чувствовалось, что он не остановится ни перед чем, лишь бы добиться своего. Сердце девушки часто забилось в груди. Свободной рукой она нащупала в кармане плаща спрятанный пистолет.
