– Тереза?! Но тогда это безумно дорого! Корнелия говорила мне как-то раз, что она желает Джорджу всяческого процветания, чтобы он мог и дальше оплачивать визиты Мэри к этой Терезе! Корнелия заявила, что сама она не может позволить себе транжирить такие деньги на модистку…
– Может, но не хочет, – сказала Эбби. – Как, должно быть, счастлив ее Джеймс, имея жену такую простую и сухую, как венгерская колбаска! Впрочем, в этом отношении они хорошо совпадают…
– Эбби, не говори так, это же твой брат!
– Знаю и не перестаю сожалеть! – заметила Эбби. – И пожалуйста, не надо перечислять мне весь каталог его нудных добродетелей, все они вместе ничуть не делают его более приятным человеком! И потом, он слишком расчетлив. Не испытываю к нему никакой симпатии!
– А Джеймс тоже тебе писал? – вдруг резко спросила Селина.
– Писал! Да он приехал в Лондон будто специально для того, чтобы прочесть мне очередную душеспасительную лекцию… Ах, дескать, что ты делаешь с девчонкой, ты ее портишь, ты ее распускаешь… Кто, дескать, тот развратный молодчик, который вьется вокруг Фанни?..
– Ничего подобного! – пискнула Селина, краснея. – Это прекрасно воспитанный молодой человек! Вспомнить только, как он выбежал вон из танцевальной залы, без зонтика под проливным дождем, только чтобы принести для меня стул! Он вымок до нитки – ты же знаешь, как у нас в Бате вдруг разражается безумная гроза! – и я страшно боялась, что он сляжет с простудой. И как было мило с его стороны, что он все-таки не заболел и не умер от воспаления легких, а то мне было бы страшно неловко… Но как раз в тот день Фанни со мной не было, и если ты думаешь, Эбби, что он принес для меня стул из-за Фанни, ты ошибаешься! Он просто так воспитан! И кроме того, – добавила Селина запальчиво, – это вовсе не юноша! Он твоего возраста, если не старше, то есть далеко уже не молод!
Эбби не смогла сдержать хихиканья в ответ на эту путаную тираду.
– Селина, ты такая гусыня! – смеялась она.
– Кажется, ты меня упрекаешь, – продолжала Селина, вытягиваясь на своем стуле в свечку и чуть ли не звеня напряженной спиной. – Не могу только понять за что! В конце концов, у Фанни ведь было поклонников немеряно, еще до твоего отъезда! И я всегда считала, что девочке легче будет войти в лондонский свет, если до того она успеет повращаться в местном обществе. Уверена, что Джеймса науськала его змея подколодная, эта Корнелия! Конечно, она не может пережить того, что милый мистер Каверли не обратил внимания на ее собственных замухрышек! Притом что ему подсовывают этих девиц совершенно беззастенчиво! Это проделки Корнелии!
– Ну что ж, очень может быть, – кивнула Эбби.
– Ну вот видишь! – торжествующе постановила Селина.
На это удовлетворенное замечание непосредственного ответа не последовало, но, слегка помолчав, Абигайль добавила:
– Если бы это было все, Селина! Но это, увы, не все… Джордж не станет зазря напускаться на человека, но он говорил об этом Каверли с порядочным презрением и даже опаской, потому что он вовсе не считает, что этот молодчик – подходящая партия для Фанни. Помимо того, что он заядлый игрок, похоже, он еще и авантюрист. Одним словом, Фанни не первая невеста, за которой этот хлыщ пустился ухаживать: не далее как в прошлом году он вскружил голову одной молодой глупышке с хорошим приданым, которая готова уже была бросить все и позорно бежать с ним, да слава богу, этот план раскрылся и все дело провалилось.
– Я не верю этому! – дрожащим голосом возвестила Селина. – Но я просто поражена, что Джордж способен передавать такие грязные россказни, вынесенные из лакейской! Неподходящая партия, ишь ты! А я лично считаю его самым настоящим джентльменом, причем первоклассным, и так же думает весь Бат!
– Селина, ты переоцениваешь количество своих единомышленников в Бате… Ты ведь знаешь, что леди Тревизьен весьма низкого мнения о нем. И она передавала тебе через Мэри, чтобы ты держала этого Каверли подальше от нашего дома. Собственно, именно так Джордж и узнал обо всей этой истории.
Покраснев пятнами, Селина забормотала:
– Как жаль, что леди Тревизьен не нашла ничего лучшего, как разнести эти сплетни по всему Лондону… Тоже мне, сделала из мухи даже не слона, а целое стадо слонов! То есть я не хочу сказать, что со стороны Фанни было правильным знакомиться с ним, но… Я сама так Фанни и сказала – ты ошибаешься, милая! Ну а что произошло на самом деле? Ведь все потому, что ее увидели вместе с мистером Каверли, они совершенно случайно гуляли тут в саду… То есть они встретились в этом саду совершенно случайно… И я сразу же устроила Фанни головомойку, и, думаю, она передала мое мнение самому Каверли, потому что он прямо на следующее утро ни свет ни заря заявился сюда – приносить мне свои извинения… Он сказал, что он в Бате приезжий и попросту не знал, что здесь девушкам не считается приличным прогуливаться в садах, не говоря уже о садовых лабиринтах, а тут, как назло, Фанни отослала нашу служанку Бетти домой – случайно, конечно, и… Одним словом, я очень холодно высказала ему свое мнение, и, уверяю тебя, он понял все так, как должен понимать джентльмен!
– Да неужели? – приподняла брови Абигайль. – Но разве ты думаешь, что я стала бы делать даже не стадо слонов, не слона, а хотя бы малюсенького слоненка из мухи – даже из целой стаи мух? Суть в том, что до предложения дело вообще может не дойти. Ведь если Джордж, который не склонен лить на людей грязь только потому, что они ему не нравятся, называет этого Каверли молодчиком , что означает на самом деле – развратник…
– Нет, Эбби, прекрати! – взвыла Селина.
– …то у Джеймса были все причины поднимать тревогу! Да еще какую тревогу!
– Конечно, я понимаю, что у моего любезного брата есть желание получше устроить судьбу Фанни, но в данном случае, думаю, ему в голову попала какая-то соринка, которая мешает мозгам шевелиться и понимать вещи правильно …
– И кроме того, – методически продолжала Эбби, нахмурившись, – когда я спросила Джорджа, за что он так отзывается о Каверли, он ответил мне, что просто не хочет оскорблять мой слух тем, что он знает! Представляешь , что за всем этим скрыто? Это какое-то чудовище, не иначе! И я считаю, что ежели мне не удастся подавить эту интригу в самом зародыше, нам придется отказаться от опеки над Фанни и передать ее Джеймсу…
– Что-что? – прошептала Селина, казалось, не выдыхая, а вдыхая в себя звуки.
– Не надо разыгрывать мелодраму, моя милая! – улыбнулась Эбби. – Но Джеймс ведь только говорил об этом, но вовсе не задумывался о мнении своей Корнелии, которая видит появление в ее доме нашей Фанни только в мрачном свете!
