— Смотри. Там, наверху. Видишь?
Бетани подняла вверх испуганные глаза. И тут же охнула. Огромные птицы с алыми, голубыми и желтыми перьями, подобно сиренам, смотрели на нее.
— Трейс! Они изумительны! Что это?
— Алые арары. Чертовски крикливые птицы, я бы сказал. Далеко не так забавны, как попугаи.
У Бетани был некоторый опыт общения с попугаями. Она находила, что эти птицы просто помешаны на произнесении непристойностей. Но Трейсу она об этом не сообщила, поэтому лишь кивнула. Путешествие по джунглям в компании Трейса оказалось познавательным. Он обращал ее внимание на вещи, о существовании которых она не подозревала, показывал экзотических животных: ленивцы, кинкаджу, бабочки с необычайной окраской — четко вписанной цифрой 88.
— Есть кое-что, что бы ты могла нарисовать, принцесса, — сказал он, указывая на маленькую безвредного вида лягушку, примостившуюся на хрупкой, нежного абрикосового цвета шляпке гриба.
— О! Что за прелестное создание, — воскликнула она и сделала шаг вперед, собираясь взять ее в руки.
— Я бы не стал этого делать, — заметил Трейс, удерживая ее. — Это ядовитострелая жаба.
— Кто?
— Ядовитострелая жаба, — усмехнулся он. — Индейцы смазывают ее выделениями кончики стрел и копий.
Бетани недоверчиво посмотрела на лягушку, ее немигающие глаза, казалось, излучали дружелюбие. Сверкающая спинка была ярко-алого цвета, лапки и живот густо-зеленые.
— Почему-то мне казалось, они более… ужасны.
— Опасность не всегда афиширует себя свистом и бородавками, — заметил Трейс. — Бывает, самые прекрасные цветы наполнены смертельным ядом.
К тому времени, когда они вышли из леса и оказались на берегу реки, Бетани пребывала в уверенности, что навидалась больше животных, чем за всю свою прежнюю жизнь.
— Здесь мы будем переправляться, — объявил Трейс, указывая на длинный узкий мост, выстроенный над пенящейся стремниной. Он окинул Бетани мимолетным взглядом, услышав ее резкий вздох, потом посмотрел на солдат-перуанцев. Едва ли их вид можно было назвать счастливым. Трейсу было трудно винить их в этом.
Мост, если к нему можно было применить это название, был наихудшим из всех. Он представлял собой несколько грубо отесанных столбов, поднимающихся из пенящихся потоков воды. Их соединяли между собой подгнившие лианы, оставлявшие такие огромные просветы, что вода образовывала там водовороты.
Но хуже всего, что разъяренная река неслась всего на нескольких футах ниже этой переправы. Капли воды облаком висели в воздухе, оседая на мост и делая его неимоверно скользким. Потерявший равновесие через мгновение встретит смерть в ледяном потоке.
— Кто первый? — спросил Трейс, переводя взгляд с солдат на носильщиков-кечуа. Пожав плечами, один из индейцев скинул сандалии и осторожно двинулся вперед, пальцами ног цепляясь за ветки, из которых был сделан мост, и таким образом сохраняя равновесие. Остальные последовали его примеру. Трейс начал снимать ботинки.
К счастью, никто из переправлявшихся не сделал ни одного неверного шага, хотя Бетани все время ждала, как кто-то оступится и исчезнет навсегда. Она оглянулась и задумалась над тем, сколько еще простоит мост. Вода поднималась все выше и выше, грозя проглотить его. Еще один приличный дождь довершит дело.
Более густой лес поджидал их на противоположном берегу реки, но через несколько минут они подошли к подножию горы, на склоне которой было не так уж много скатившихся сверху валунов. Бормоча ругательства себе под нос, солдаты следовали за Трейсом вдоль подъема длиною в несколько тысяч футов. Спокойные, невозмутимые носильщики тащили багаж.
На четвереньках, отчаянно хватаясь за землю и за выступы скал, изнемогая от жары и влажности, Бетани едва ли была в состоянии дышать. Раскаленный воздух давил на нее, пока она с угрюмой решимостью карабкалась вверх по скользкому склону. Она никак не могла понять, как кто-то умудрялся жить здесь и что-то строить. Это казалось невозможным, хотя она и видела все своими собственными глазами.
Когда они вышли на ровное, покрытое травой место и Трейс объявил привал, Бетани с облегчением опустилась на землю в тени дерева. Про себя она решила, что никогда уже не тронется с этого места, а когда Трейс сел рядом, сказала ему об этом.
— Осталось совсем немного, — чуть заметно улыбаясь, напомнил он. На лбу у него блестели капельки пота, рубашка прилипла к разгоряченной спине. Незадолго до этого он еще не был уверен, что они идут в нужном направлении, но теперь, узнав небольшую полянку под самыми развалинами, он испытывал заметное облегчение.
Бетани открыла глаза и недоверчиво посмотрела на него.
— Я тебе не верю. Мы наверняка уже находимся на крыше мира. Дальше идти некуда.
С удовольствием растянувшись рядом с ней на траве, Трейс мягко спросил:
— Отказываешься?
Она упрямо вздернула подбородок.
— Ненадолго. На недельку или на две.
Трейс тихо рассмеялся, потом снова заговорил:
— Слушайте, принцесса, я собираюсь пойти на разведку. Я хочу быть уверен, что там нет такого количества камней, как внизу. Ты подождешь здесь и отдохнешь.
— Договорились. — Глаза ее закрылись, до нее смутно донеслись указания, которые давал Трейс остальным. Они должны были остаться и присматривать за ней. Изнуренная до предела, Бетани заснула.
Проснувшись, она увидела, что солдаты лежат неподалеку, в другом тенистом участке, а носильщики-кечуа сидят на корточках и настороженно посматривают по сторонам, ни на секунду не теряя бдительности.
Солдатам повезло, что индейцы не так ленивы, как они, подумала девушка. Во рту у нее пересохло от изнуряющей жажды, горло было будто исцарапано острыми когтями. Она взяла фляжку и сделала глоток, поморщившись от теплой, затхлой жидкости. Было тихо, солнце почти закатилось, ничто не нарушало покоя.
Взгляд Бетани упал на находившуюся совсем рядом опушку леса, и она вздохнула. Ей нужно было справить некоторые свои личные потребности, и она знала, что не сможет дождаться возвращения Трейса. В нерешительности она обратилась к индейцам. Ни один из них не говорил по-английски, а ее испанский не имел ничего общего с тем кошмарным диалектом, на котором говорили они. Тем не менее она сделала все возможное, чтобы объясниться, а когда они закачали головами, удовлетворенно улыбнулась.
Памятуя о случае, когда она потерялась, Бетани не собиралась углубляться в джунгли. Только на расстояние, достаточное, чтобы обеспечить необходимую уединенность.
Ей не хотелось сердить Трейса своим отсутствием в лагере, когда он вернется. Все у них шло хорошо. От безразличия, владевшего ею, когда она вернулась в Перу, не осталось и следа.
