Сегодня Виола надела бледно-голубую атласную юбку со складками на бедрах, чтобы подчеркнуть их ширину, и белую атласную блузку с V-образным вырезом, широкими рукавами и лентой на талии. Наряд дополняли зашнурованные по бокам ботинки под цвет юбки. На тициановской головке небрежно сидел овальный берет, украшенный букетиком цветов.
Когда молодая женщина устроилась на сиденье, Дэн залез на место возницы и тронул лошадь с места.
– Господи, какое движение! Не хуже, чем в Лондоне.
– Да, мы вас быстро догоняем. Неудивительно, если в один прекрасный день обгоним Лондон и в этом отношении, и во многих других.
– Вы только послушайте этого провинциала! – засмеялась Виола. – По сравнению с Лондоном Мельбурн по-прежнему большая деревня. Готова поспорить, что во всей Австралии меньше народу, чем в одном Лондоне.
– По последней переписи наше население составило более трех миллионов человек.
– Очевидно, вместе с кенгуру!
– У вашей милости своеобразное чувство юмора, – сухо заметил Дэн.
По мере приближения к городским окраинам людей становилось все меньше.
– А вы знаете, что после приезда сюда я первый раз выезжаю за город? Здесь красиво. Местность напоминает мне Девоншир. Посмотрите на этот дом на холме! Совершенно в георгианском стиле. А сад! Только не говорите, что все эти деревья и кусты – местные, австралийские.
– Нет, они завезены сюда первыми переселенцами, которые стремились удовлетворить тоску по родине и разбить у себя маленький английский садик. Липа, вяз, боярышник – все они английского происхождения. А вон тот дом, за лужайкой, – он чисто австралийский.
– Я бы сказала, что он странно выглядит. Как будто его возводили сразу несколько строителей, не обращавших друг на друга никакого внимания.
Дэн засмеялся.
– Вы попали в точку. Действительно, сначала построили кухню и гостиную, затем по мере необходимости к ним делались пристройки. Семья росла, и нужны были новые спальни. Затем появилась кладовая сзади. Потом комната для шитья. Еще одна кладовая, чтобы вместить старые вещи, которые заменялись новыми. Ничего не выбрасывать – первая заповедь в этой стране.
Впереди величественные эвкалипты покачивали над водой своими кривыми ветвями – будто чьи-то лохматые головы опустились к ее поверхности.
– Похоже на плакучие ивы, – заметила Виола.
– Камедное дерево и в самом деле плачет. Посмотрите, как с листьев падают капли воды.
– В самом деле! – с восторгом повторила Виола. – А почему одни из них с белой корой, а другие – с красной?
– А почему бы и нет? Господь Бог – искусный художник, с которым не сравнится ни один смертный. Посмотрите, вот у этого дерева кора голубая.
Над их головами птицы громкими криками предупреждали друг друга о приближении незваных гостей. Зажав уши руками, Виола недовольно скривилась:
– Жаль, что они поют не так красиво, как выглядят. В небе клином пролетела стая диких гусей.
– Замечательно, просто замечательно! – Виола захлопала в ладоши от восторга.
Взглянув на ее изящный профиль, Дэн вдруг ощутил в сердце такое волнение, какого еще не испытывал после исчезновения Адди.
– Действительно, красиво, – подтвердил Дэн. Желание исчезло так же внезапно, как появилось, и теперь его охватило чувство вины.
Девушка посмотрела на своего спутника с удивлением.
– Дэнни, вы так покраснели! Может, у вас лихорадка? Дайте-ка я посмотрю.
Ощутив на своей щеке прикосновение ее прохладной бархатной ручки, он весь сжался. Дэн был не в силах противиться воображению, рисовавшему перед ним соблазнительные картины. Он хотел бы лежать с Виолой на ковре из мимоз – там, где столько раз лежал с милой Адди; хотел, чтобы бархатные пальчики Виолы ласкали его обнаженное тело – грудь, живот и… «Боже! Что же я за развратник!»
Виола облизала губы розовым языком и, словно читая его мысли, спросила:
– Вы часто привозили ее сюда, Дэнни?
– Кого? – спросил он, прекрасно понимая, о ком идет речь.
– Адди, конечно.
– Да, она часто приезжала сюда со мной, Адди прекрасно уживалась с моей матерью и сестрой.
– Неужели? – холодно проронила Виола. – Она хорошо ездила верхом?
– Адди? – Дэн улыбнулся, припомнив, как они носились по полям и лесам. – Она словно родилась в седле.
Лицо Виолы теперь напоминало застывшую маску.
– Судя по тому, что я слышала, это была удивительная девушка, – стараясь не выдать своих истинных чувств, заметила она.
«Почему он никак ее не похоронит? Ведь прошло уже больше года. Я не боюсь соперничества ни с кем – из числа живых, конечно. Но как бороться с мертвой, которую прямо-таки канонизировали?»
– Мы приехали, – сказал Дэн, когда дорога сделала последний поворот и впереди показался дом Бойлов. Это было большое, по форме напоминавшее коробку строение, с пирамидальной шиферной крышей и белыми трубами по углам.
Обстановка внутри дома также отличалась простотой, и Виоле с трудом удалось скрыть разочарование. Проводив гостей на кухню, миссис Бойл разожгла огонь в громадной железной плите и поставила чай. Перед тем как сесть, Виола платком стряхнула со стула крошки.
В темных волосах Сары Бойл, крупной и крепкой женщины, почти не было седины. Очевидно, именно от нее Дэн унаследовал стального цвета глаза и упрямый подбородок. Из-за того, что миссис Бойл приходилось работать в поле наравне с сыновьями, ее руки стали мускулистыми, как мужские.
Сложив руки на груди, Сара принялась бесцеремонно разглядывать леди Виолу.
– Готова спорить, что вам не очень-то понравилась Австралия, мисс Сэндерсон.
– Леди, – пряча усмешку, поправил ее сын. Можно себе представить, что мама сейчас думает о гостье!
Ну, положим, мать так же сначала отнеслась и к Аделаиде Трент – а потом полюбила ее как родную дочь. Узнав о похищении Адди, Сара Бойл всю ночь проплакала.
– Пожалуйста, миссис Бойл, называйте меня Виолой. Но почему вы решили, что мне не нравится Австралия?
– Большинство английских леди считают ее чересчур примитивной.
Виола ослепительно улыбнулась.
– Вы видите перед собой английскую леди, которая считает, что Австралия – просто блеск. – Она окинула Дэна оценивающим взглядом. – По правде говоря, я нахожу, что здесь многое гораздо привлекательнее, чем в Англии.
Покраснев до корней волос, Дэн вскочил и устремился к плите.
– Давай-ка, мама, я тебе помогу. Ты пока посиди, поговори с Виолой. – И он принялся возиться с чайником и чашками.
С точки зрения Дэна, чай получился ужасный, хотя занятые словесной пикировкой женщины, кажется, не обратили на это никакого внимания. Несмотря на неоднократные возражения со стороны Виолы, Сара упорно называла ее «леди».
