— Конечно, это не вся правда, — сказал он. — Вы говорите, что не слышали обо мне? Ой ли? Вы не могли не знать о помощи, которую я оказал мужу вашей сестры, а иначе — вашему зятю, когда он в суде доказывал право собственности на свой дом. А значит, желая того или нет, я помогал и вашей сестре Элис.
— Вы исполнены жажды благотворительности? — подняла голову Сибилла. — Это, собственно, то, что вы хотите мне предложить? Вы выбрали меня следующим объектом, который начнет выражать вам трогательную благодарность?
— К вам моя, как вы выразились, благотворительность не имеет никакого отношения. — Он почувствовал, как по лицу против воли пробежала расстроенная гримаса. — Вы никак не можете осознать, что может случиться, если мы не предстанем перед королем с правдивыми сведениями. Вдвоем. Я не хвастаюсь, но к моему мнению король прислушивается.
— Неужели? — Сибилла улыбнулась Гриффину такой улыбкой — в ней сквозила и легкая хитринка, и чуть заметная чувственность, — что Джулиану показалось, у него застыла спина. — Меня больше интересует ваше мнение, как говорится, здесь и сейчас.
— Мое мнение таково! Вы ввязались в сомнительную игру и страдаете в одиночестве от последствий чужих поступков, за которые сами не несете никакой ответственности.
Ее улыбка медленно поблекла, сменившись, облачком легкой грусти.
— С великим сожалением должна вам сообщить, что ваше мнение ошибочно.
Пожав плечами, он поднял руку с «подарком».
— Взгляните сюда.
Она увидела издалека в его руке что-то маленькое и овальное и подошла ближе к огню, где продолжал стоять Джулиан. Ее тонкая бровь удивленно изогнулась, когда она взяла у Гриффина предмет и, моргнув, подняла на него взгляд.
— Портрет двух детей, — насмешливо произнесла Сибилла, — здесь изображены Сесси и я. Хм, никогда не доводилось видеть его раньше.
Джулиан отрицательно покачал головой:
— Отнюдь. Это не вы с вашей сестрой. На портрете ваша мать и леди Сибил де Лаэрн.
Взгляд Сибиллы снова опустился на маленькую масляную миниатюру. Дыхание стало затрудненным, и ей показалось, что в глазах двоилось. Она никак не могла поверить, что эти чистые юные лица принадлежат другому поколению. Рамка миниатюры, тонкая и украшенная богатой резьбой, потемнела с одной стороны, словно ее вытащили из огня. Голова Сибиллы наполнилась громким противным скрежетом, будто рядом о камень точили нож, и она на мгновение крепко зажмурилась, стараясь отогнать наваждение.
— Сибил — второе имя моей матери, — пояснила она бесцветным голосом, сама ощущая, как в нем сквозит замешательство.
— Не совсем так, мадам. Это имя еще одно из того, что она себе самовольно присвоила.
Сибилла отвела глаза от миниатюры и взглянула на Джулиана. Он внимательно изучал выражение ее лица и, казалось, на ощупь касался взглядом ее пылающих щек, ресниц и волос.
— Где вы это раздобыли?
— У Сибил де Лаэрн, конечно, где же еще…
В голове Сибиллы снова появился шум и послышалось далекое бормотание знакомых голосов.
«…— Маман, а что означает мое имя?
— Сибилла? Так ласково называют Сибил, конечно.
— Меня зовут так же, как и вас, маман?
— Ну а кого же еще, моя радость?..»
— Сибилла, очнитесь. — Гриффин вывел ее из блуждания по закоулкам памяти, так радушно принявшим ее в свои объятия.
Воспоминания казались воздушным облаком ароматного заварного крема с запахом ванили, мгновенно превратившегося от голоса Джулиана в комок простокваши. Внутренняя гармония и умиротворенное согласие из воздушной пены стали комковатой жижей.
— Сибилла, с вами все в порядке? — повторил Джулиан.
— И с какой целью графиня передала вам это? — спросила она, не обращая внимания на последний вопрос. Сейчас Сибилле было наплевать, что ноги почти подкашиваются, отказываясь держать ее на ровном месте. — И зачем вы передали портрет мне?
— У меня есть один ответ сразу на два вопроса. Я хочу показать вам истинную природу женщины, защищая которую вы сами роете себе могилу.
— Я вас не понимаю, — нахмурившись, произнесла Сибилла, стараясь привести в порядок свои воспоминания, теряясь в догадках, чему же теперь верить.
— Леди де Лаэрн искренне любила вашу мать. Они росли вместе, и Сибил считала Амицию родной сестрой, невзирая на то что последняя числилась в штате прислуги.
«Она не была мне сестрой!» — раздался в голове вопль Амиции.
— Бессмыслица какая-то, — поморщилась Сибилла.
— Ну почему же бессмыслица? — спокойно продолжил Джулиан, приближаясь к Сибилле и вглядываясь в портрет. Она инстинктивно, до боли, стиснула пальцы, и Гриффин указал на потемневший край резной рамки. — Видите, здесь сажа? Мать леди де Лаэрн была настоящей женщиной, спасшей Амицию от нищеты и сиротства в сточной канаве. Когда предательство Амиции раскрылось, де Лаэрн-старшая бросила ее портрет в огонь, и только Сибил, отказываясь верить в мерзкую измену, выхватила его из пламени обратно. Хотя, по мне, действия ее матери были вполне обоснованны.
«…Она не была мне сестрой!
— …Маман, а что означает мое имя?
— Сибилла? Так ласково называют Сибил, конечно…»
— Но… — Сибилла замолчала. Сейчас у нее не было сил распутать эту ужасную головоломку, особенно перед лицом Джулиана Гриффина. Глубоко вздохнув, она с трудом раскрыла одеревенелый рот и, посмотрев снизу вверх на представительного лорда, в глазах которого светились понимание и участие, произнесла: — Благодарю вас, лорд Гриффин.
— Благодарите меня? — удивленно вскинул брови Джулиан.
— Безмерно благодарю! — многозначительно повторила Сибилла. Прижав портрет к груди, она на шаг отступила от Гриффина. — А теперь должна попросить у вас прощения, я слишком устала за день. Спокойной ночи!
— Подождите, Сибилла, — удержал ее за локоть Джулиан.
Она выдернула руку, коротко вскрикнув так, словно в ней взыграл первобытный инстинкт напуганного животного; казалось, этот звук потряс ее собственные уши. Гриффина отбросило в сторону к каменной стене, освещенной пламенем, и его башмаки на мгновение застыли в воздухе.
— Не прикасайтесь ко мне! — тихо прошипела Сибилла ледяным тоном.
Но и после этой проделки Джулиан взглянул на нее безо всякого потрясения, страха или ненависти, в его глазах читалось лишь встревоженное беспокойство.
— Вы не одиноки, Сибилла, — ответил он спокойным тоном. — Я здесь, я на вашей стороне, и вы можете рассказать мне все.
Без лишних слов она выскочила в открытую дверь, и ее легкие шаги дробно застучали вниз по лестнице, отдаваясь эхом, кружащим по длинной спирали, снова и снова, вторя голосу, звучащему у нее в голове: «Глупая девчонка! Глупая, глупая, глупая, девчонка! Что ты натворила?»
