– Мисс Тиндалл! Как бы мне хотелось надеяться, что вам стало легче! – воскликнул джентльмен, еще даже не подойдя близко к скамье Эбби.
– Мой дядя говорит, что когда-нибудь я вновь стану веселой, но, боюсь, это случится еще очень и очень не скоро, – правдиво ответила Эбигейл, комкая в руках платочек.
– Ваш дядя прав, мисс Тиндалл! Сейчас вам кажется, что впереди уже не будет светлых дней, но тучи рассеются, поверьте! – слова Лосгдейла прозвучали весьма банально, но искренне.
Она все же не была настолько измучена, чтобы не сознавать, что предстала перед джентльменом в неподобающем виде, но не убегать же, в самом деле? Лонгсдейл явно пришел не просто так, и девушка осторожно спросила:
– Разве вам не надо быть на обеде у мисс Перри, сэр?
– Я отговорился тем, что должен съездить в город за новыми нотами для мисс Эварт, и обещал вернуться к началу обеда. Но на самом деле я ждал возможности поговорить с вами наедине, мисс Тиндалл!
Эбби скромно потупила глаза, кажется, именно так должна вести себя благовоспитанная юная леди. Она гнала от себя всякие догадки относительно того, о чем с ней хочет поговорить мистер Лонгсдейл, и терпеливо ожидала продолжения.
– Я знаю, что мои слова могут показаться вам неуместными, мисс Тиндалл, но я скоро собираюсь оставить здешние места и провести некоторое время у других моих знакомых. И не могу уехать, не задав вам один только вопрос, настолько важный, что я осмелился потревожить вас в вашем горе, – Лонгсдейл все еще стоял перед ней, и Эбби решила подняться, чтобы не чувствовать себя невежливой, ей показалось, что джентльмен откажется присесть, даже если она ему это предложит.
– Я выслушаю все, что вы скажете, сэр, – ответила она именно то, что должна была сказать благонравная девушка, и тут же добавила от себя: – Вы очень добры ко мне, мистер Лонгсдейл, я считаю вас своим другом и не нахожу вас навязчивым или бестактным. Говорите же, прошу вас.
– Благодарю вас, ничего другого я и не ожидал от моего маленького друга, – мягко улыбнулся мужчина. – Оставим все эти тонкости и нюансы для взыскательных дам вроде мисс Перри и вашей тетушки и поговорим, как добрые друзья. Надеюсь, это будет наш последний разговор в качестве друзей.
Эбби не смогла удержаться от изумленного взгляда, ее припухшие глаза отнюдь не показались джентльмену некрасивыми, и он подумал, что постарается, чтобы это горе было для Эбигейл единственным на много-много лет вперед.
– Мисс Тиндалл, моя симпатия к вам возникла в первую же нашу встречу, но тогда это чувство мало чем отличалось от привязанности к мисс Хедвич, вашей кузине или еще какой-нибудь знакомой мне леди, без которых на светских мероприятиях мне было бы скучно и одиноко.
Эбби не стала возражать, хотя и подумала, что он напрасно приравнял свое отношение к Белинде с дружескими чувствами к другим леди.
– Но позже желание видеть вас, оберегать вас, слушать вас возобладало над всеми другими устремлениями, я и сам не заметил, как это случилось, – мистер Лонгсдейл резким движением опустился на одно колено, и Эбби не сдержала громкий вздох. – Прошу вас, верните мне душевное спокойствие, мисс Тиндалл! Ответьте на мою любовь!
– Я... я не могу сейчас думать о любви, простите меня, – прошептала девушка.
Хоть джентльмен и стоял на коленях, он оказался почти одного роста с Эбби и без труда взял ее за руки.
– Пообещайте, что будете со мной в горе и в радости, как только оправитесь от своей утраты, и я стану ждать столько, сколько понадобится! Я и не требую от вас скорее заключить со мной помолвку, я не настолько эгоистичен, чтобы думать только о собственном счастье!
Более опытная женщина, какой станет Эбигейл Тиндалл лет через семь или восемь, сказала бы, что именно о собственном счастье и думает сейчас мистер Лонгсдейл, иначе не стал бы повергать в еще большее смятение и без того измученную девушку. Не обделенный эгоизмом, Лонгсдейл жаждал поскорее добиться ее согласия, чтобы избавиться от непривычных и неприятных для себя сомнений в ее чувствах, а затем спокойно путешествовать несколько месяцев в ожидании, пока связанная словом девушка снимет траур и предстанет перед ним в сиянии белых кружев и флердоранжа.
– Помолвку? – от изумления Эбби даже не смутилась из-за того, что джентльмен сжимает ее пальцы.
– Я прошу вас стать моей женой, мисс Тиндалл, – Лонсгдейл недоумевающе посмотрел на удивленное, но отнюдь не обрадованное личико девушки. – Возможно, я неясно выразился, дорогая моя, но что иное может последовать за признанием в любви джентльмена, как не предложение его избраннице составить его счастье?
– Простите, – пробормотала Эбби. – Я не думала, что это происходит так быстро...
Марио Фьори говорил ей о своей любви, но не предлагал ей немедленно обратиться в католичество и бежать венчаться, скорее, ему нравился сам процесс ухаживаний, и неопытная Эбби искренне полагала, что помолвке должен предшествовать долгий романтический период нежных встреч и признаний. Если бы дядя не призвал Марио к себе, неизвестно, сколько времени продлился бы его роман с ученицей и чем бы он закончился – пылким предложением или равнодушием и новой страстью к какой-нибудь хорошенькой девушке.
Мистер Лонгсдейл терпеливо улыбнулся, Эбигейл в своей наивности казалась ему очаровательной. Он необыкновенно гордился собой – теперь ему есть что ответить Сэмюэлю Сноуорду на обвинения в холодности и практичности! Лонгсдейл сумел пробудить свое сердце и полюбить прелестную девушку, которая если еще и не отвечает ему взаимностью, то находится на пути к ней. «Как чудесно мы заживем! – так думал джентльмен. – Мы будем часто путешествовать со Сноуордами, гостить друг у друга. Нам с Сэмом останется только любоваться своими женушками, а они окружат нас райским пением, теплом и заботой. А потом появятся милые детки, и дом наполнится шумом, от которого я буду сбегать в свой кабинет или в клуб, но всегда с удовольствием возвращаться к семье!»
– Мисс Тиндалл, я не стану настаивать, чтобы вы ответили немедленно, я вижу, что вы еще не готовы произнести то, что, как я уверен, скрывается у вас в душе. Пообещайте лишь, что будете думать обо мне, и назначьте день, когда мне надлежит вернуться из добровольного изгнания, чтобы, как полагается, просить вашей руки у вашего дядюшки! – пожалуй, это самые правильные слова, они не напугают юную леди, но не дадут ей забыть о предстоящей встрече.
Окруженная серебристой паутиной его слов, Эбби в растерянности пыталась собрать свои мысли в одно целое, чтобы ответить более или менее связно, но не могла. Она растерянно огляделась, словно в поисках того, кто придет ей на помощь, и пробормотала:
