Шарлотта отвернулась и негромко свистнула. Актуэль она попросила мальчишку-конюха заранее вывести из конюшни и подержать ее. Белогривая кобылица рванулась, вырвала поводья из рук конюха, взмахнула хвостом, и через мгновение была уже рядом со своей хозяйкой. Прекрасная гордячка изящно вскочила в седло, и только белый хвост мелькнул в открытых на день воротах замка. Дружинники застыли на своих местах вместе с графом.
— Что стоите, ротозеи?! — заревел Аксель на стражников, — зачем пропустили? Немедленно в погоню!
Актуэль выскочила из ворот и пошла галопом по полю. Шарлотта обняла любимицу за теплую шею и с наслаждением вдыхала запах начавшейся наливаться пшеницы. Она ощущала себя летящей над зеленым полем. Казалось, еще чуть-чуть ― и кобылица сделает последний прыжок, они взовьются в синее небо, и кудрявые белые облачка примут их в свои ряды. И полетят они с Актуэль, оставив далеко внизу, на жестокой земле, всю эту подлость и обман. Они взлетят прямо к ласковому солнцу, в божественный рай, где все пронизано любовью и справедливостью.
Шарлотта оглянулась. Она уже успела довольно далеко уйти от ворот замка, но, оглянувшись, с ужасом заметила, что около десятка всадников быстрым галопом проскакали по подвесному мосту и направились вслед за ней. Молодая женщина повернула лошадь к лесу и со страхом вспомнила, что дорогу ей преграждает река. Только через мост можно было достигнуть спасительной чащи. Если бы Шарлотта сразу направила Актуэль к мосту, то ее шанс на удачный побег был бы намного больше, но сейчас…
Викинги разделились на две группы. Одни поскакали прямо через посевы пшеницы к мосту, а другие мчались по дороге, вслед за беглянкой. Из-под копыт скачущих коней разлетались комья земли с вырванными с корнем растениями. Вилланы, стоявшие на поле, обескуражено наблюдали за погоней.
Шарлотта тоже хотела было сориентировать кобылицу к мосту, но поняла, что уже поздно. Дорога делала петлю вокруг засеянных полей, а часть преследователей поскакали прямо по посевам наперерез. Эта группа уже приближалась к единственному месту переправы.
Шарлотта прикусила губку и повернула лошадь в сторону извилистой ленты реки.
— Может, удастся переплыть ее, — с тоской подумала она. Но, посмотрев на противоположный берег, она увидела группу викингов, которые, проехав по мосту, отрезали ей последний путь к свободе.
Актуэль притормозила на обрывистом берегу и, найдя удобную ложбинку, стала спускаться к воде. Вскоре беглянка соскочила на желтый песок.
— Не стоит так спешить, — услышала она ледяной голос графа. Аксель сидел на Руфе, приблизившемся к самому краю обрыва и гневно смотрел на молодую женщину, — я все равно не отпущу тебя.
— Ты не имеешь на меня никаких прав, я не рабыня! Я буду добиваться справедливости у твоего герцога! ― запальчиво выкрикнула готовая расплакаться Шарлотта. Если бы не ее глупая ошибка, она уже была бы свободна!
Подъехавшие дружинники с интересом наблюдали за развивающимися событиями.
— Мне все равно, кто ты, — процедил обозленный Аксель, — ты поедешь сейчас со мной, и не заставляй меня применять силу.
С этими словами граф спрыгнул с коня и ловко спустился вниз, к воде
— Ты не посмеешь ко мне притронуться, негодяй! ― взвизгнула молодая женщина.
— Это почему же я негодяй? Еще этой ночью ты шептала совсем другие слова, — лицо графа исказилось в кривой усмешке.
— Ты уже рассказал и об этой ночи своим дружинникам? Или только своему другу Бьярни ты все повествуешь?? Может, и мне всем рассказывать, направо и налево, каков ты в постели? И Гриму: вдруг он не поверит, что ты выиграл пари и не захочет отдавать пятьдесят солидов?
Аксель остановился. Если еще несколько минут назад лицо Шарлотты было бледным, то теперь она вся горела ярким румянцем. Глаза красавицы сверкали негодованием, она нервно перебирала руками концы пояса, свисавшего с талии.
— Шарлотта, успокойся, ты не совсем все правильно поняла, — граф оглянулся на викингов: ему было неприятно, что его дружинники оказались свидетелями некрасивого разговора.
— А как еще можно понять, если ты относишься к женщине как к животному, которое можно поставить в хлев, а можно и продать?
— Я отношусь к тебе совсем не так, — Аксель ступил, было на шаг вперед, но молодая женщина отступила и оказалась уже по колено в воде.
— Не смей приближаться ко мне! Я брошусь в воду!
Граф чувствовал спиной напряженные взгляды своих людей и опять сделал шаг вперед. Сердце Шарлотты охватило отчаяние. Она ничего не могла сделать с этими сильными мужчинами, которые грубо рушили все ее представление о мире, о ее месте в нем, о справедливости. Молодая женщина не понимала своей вины в произошедшем, и ей стало нестерпимо больно от своего унижения и бессилия. Она оглянулась. Сияло солнце, широкая в этом месте река делала большую петлю, и ее голубые воды извивались водоворотами и завихрениями.
— Только там я смогу укрыться, другого пути нет, — как-то отрешенно подумала молодая баронесса и бросилась в холодную пучину. В ее глазах осталась картина: голубое небо, яркое солнце, всадники, стоящие на берегу и могучая фигура графа. Потом синяя вода, пузырьки, холод, охвативший тело. Тяжелое бархатное платье, намокнув, тотчас потянуло на дно.
Аксель сразу же нырнул и уже через минуту вышел из воды, держа в руках извивающееся тело беглянки. Слава богу, она не успела наглотаться воды. Он держал Шарлотту сзади, и ей никак не удавалось ударить захватчика своими маленькими кулачками. Мощные руки графа железными обручами больно сцепили ее тело. А на берегу Шарлотта совсем ослабла. Подоспевшие дружинники связали ей руки ремнем и усадили на Руфа. Актуэль тревожно заржала ― кобылица все время скакала вдоль берега и бросала в сторону своей хозяйки смятенные взгляды. Граф тоже вскочил на своего жеребца и, крепко обхватив левой рукой пленницу, погнал коня к замку.
Душу Шарлотты охватила полная апатия. Молодая женщина уже больше не сопротивлялась. Все дальнейшие события разворачивались перед ней как будто в другом мире. Вот ее привезли в замок и сняли с коня, …из-за угла все время выглядывало испуганное лицо Сусанны. Шарлотту поставили на каменную мостовую двора, с ее мокрого платья стекали последние капли воды, тело заледенело, но она даже не дрожит. Искаженное лицо графа, его руки обхватывают ее талию, она ступает по каменным ступеням, спотыкается, но он ее подхватывает на руки. Вот, наконец, и спальня. Граф внес Шарлотту в комнату, опустил ее на кровать и развязал руки.
— Надо снять с нее платье, мессир, — прошелестела из-за спины пожилая служанка, — оно совсем мокрое.
