— Прежде чем читать мне мораль, — заметил Лео, — давай-ка не будем забывать о том, что ты соблазнил Амелию до того, как женился на ней. Или соблазнение невинных девиц допустимо тогда, когда они не работают на тебя?
Ореховые глаза Кэма гневно вспыхнули:
— Я знал, что женюсь на ней, когда сделал это. Ты можешь утверждать то же самое?
— Я не спал с Маркс. Пока, — Лео нахмурился. — Но если так будет продолжаться, я уложу её в постель к концу недели. Похоже, я не в силах остановиться, — он воздел очи к небу. — Господи, прошу, покарай меня!
Когда стало ясно, что от Всевышнего ответа не последует, он сделал глоток бренди. И оно приятно обожгло горло.
— Ты считаешь, что взяв её, допустишь ошибку? — спросил Кэм.
— Да, я так считаю, — Лео сделал ещё один глоток спиртного.
— Иногда нужно совершить одну ошибку, чтобы избежать худшей, — Кэм слегка улыбнулся, увидев мрачное выражение лица Лео. — Неужели ты полагаешь, что сможешь избегать этого всю жизнь, phral ?
— Таков был план. И до недавнего времени я справлялся довольно неплохо.
— Ты мужчина в расцвете сил. Это естественно — желать свою женщину. Вдобавок у тебя есть титул, который необходимо передать. И насколько я разбираюсь в пэрстве, твоя прямая обязанность — произвести на свет как можно больше себе подобных.
— Боже мой, опять двадцать пять? — Нахмурившись, Лео допил свой бренди и отставил бокал. — Последнее, что я хотел бы делать, так это наплодить детей.
Кэм удивлённо приподнял бровь:
— Что плохого в детях?
— Они непослушные. Мешают. Плачут, если что-то идёт не так, как им хочется. Если я захочу такую компанию, то для этого у меня есть друзья.
Усевшись на стул, Кэм вытянул длинные ноги и посмотрел на Лео с обманчивой беззаботностью.
— Тебе придётся решить, как поступить с Маркс. Так продолжаться не может. Даже для Хатауэев, это … — он помедлил, подбирая нужное слово.
— Неподобающе, — закончил за него Лео.
Рэмси прошёлся по комнате туда и обратно. Остановившись возле холодного, тёмного камина, он положил руки на каминную полку и опустил голову.
— Роан, — осторожно начал он, — ты видел, каким я был после смерти Лоры.
— Да, — Кэм помолчал. — Как сказали бы цыгане: ты был человеком, который слишком сильно горевал. Ты удерживал душу возлюбленной между небом и землёй.
— Или так, или я бы сошёл с ума.
— Любовь — одна из форм безумия, не так ли? — прозаически спросил Кэм.
Лео грустно усмехнулся:
— Для меня, бесспорно.
Оба погрузились в молчание. А затем Кэм тихо спросил:
— Лора, всё ещё с тобой, phral?
— Нет, — Лео уставился в пустой камин. — Я примирился с тем, что она ушла. Я больше не грежу о ней. Но я помню, каково это пытаться жить, когда внутри тебя всё умерло. Теперь это было бы ещё хуже. Я не смогу пройти через это снова.
— Кажется, ты думаешь, что у тебя есть выбор, — сказал Кэм. — Но ты ошибаешься. Любовь выбирает тебя. Тень движется туда, куда укажет солнце.
— До чего же я люблю цыганские поговорки, — восхитился Лео. – А ты так много их знаешь.
Поднявшись со стула, Кэм подошёл к буфету и налил себе бренди.
— Надеюсь, ты не лелеешь мысль сделать её своей любовницей, — сухо произнёс он. — Ратледж просто четвертует тебя, и не посмотрит, что ты его шурин.
— Нет, исключено. Сделав ее своей любовницей, я наживу больше проблем, чем решу.
— Если ты не можешь оставить её, не можешь сделать своей любовницей и не можешь на ней жениться, единственный выход — отослать её отсюда.
— Это самое благоразумное решение, — мрачно согласился Лео. — Но оно мне совершенно не нравится.
— Упоминала ли сама мисс Маркс, чего хочет?
Лео покачал головой:
— Она боится посмотреть правде в глаза. Потому что, помоги ей Бог, она, вероятно, хочет меня.
В течение следующих двух дней семейство Хатауэй представляло собой растревоженный улей. Было приготовлено огромное количество еды и доставлено множество цветов, мебель на время убрана, двери сняты с петель, ковры скатаны, а полы натёрты воском и отполированы до блеска.
На бал собирались приехать как гости из Гемпшира и ближайших графств, так и представители знатных семейств из Лондона. К недовольству Лео приглашения на бал были охотно приняты множеством пэров, имеющих дочерей на выданье. И в его обязанности, как хозяина поместья, входило принимать гостей и станцевать с возможно бόльшим количеством женщин.
— Это худшее из всего, что ты когда-либо для меня делала, — сказал он Амелии.
— О, нисколько, я уверена, что делала вещи и похуже.
Лео согласился с этим, пробежав длинный список пришедших ему на память проступков.
— Не обращай внимания, ты права. Но, чтобы внести ясность… Я делаю это только для того, чтобы доставить тебе удовольствие.
— Да, знаю. И надеюсь, что ты доставишь мне его позже, когда найдешь ту, на которой сможешь жениться и родить наследника, прежде чем Ванесса Дарвин и её мать завладеют нашим домом.
Прищурившись, виконт посмотрел на сестру:
— Можно подумать, что дом значит для тебя больше, чем моё будущее счастье.
— Неправда. Твоё будущее счастье значит для меня, по меньшей мере, столько же, сколько и дом.
— Спасибо, — сухо сказал Лео.
— Но я также верю, что ты будешь намного счастливей, когда полюбишь и женишься.
— Если я когда-либо влюблюсь, — резко ответил он, — то, конечно же, не испорчу всё дело женитьбой.
Гости начали прибывать рано вечером. Женщины были одеты в шёлк или тафту, украшенные драгоценными камнями броши сверкали в низких округлых вырезах, множество женских ручек в коротких белых перчатках украшали новомодные парные браслеты.
Джентльмены, напротив, были одеты со строгой простотой в чёрные фраки и брюки под стать, костюм каждого завершал белый или чёрный галстук. Новый покрой был чуть более удобный и просторный, не затрудняющий движений, не в пример тесным облачениям недавнего прошлого.
Музыка плыла через щедро украшенные цветами комнаты. Столы, задрапированные золотистым атласом, ломились под пирамидами фруктов, блюдами с сыром, запечёнными овощами, "сладким мясом"[17], пудингами, кусочками мяса, копчёной рыбы и жареной дичи. Лакеи обходили по кругу залы, доставляя сигары и спиртное джентльменам в библиотеку, либо вино и шампанское в комнаты для игры в карты.
В многолюдной гостиной группы гостей теснились вдоль стен, а в центре танцевали пары. Лео должен был догадаться, что здесь соберётся множество привлекательных молодых дам. Все они выглядели приятными и свежими. И все они выглядели одинаковыми. Но он продолжал танцевать со всеми, с кем только было возможно, обращая внимание и на желтофиолей, и даже убедил одну или двух вдов сделать с ним круг.
